Место боя - Дмитрий Виконтов

— …лишь враги! — тихо закончил Джеймс. Жанна мельком глянула на него и кивнула вновь:

— Да, лишь враги!

Молодые люди молча сидели рядом. И на какой-то миг Джеймсу стало так страшно, как никогда до этого. Неожиданно и невероятно ясно пришло осознание войны такой, какой она есть на самом деле: страшной, дикой силы, которую так легко освободить, но так сложно усмирить. Война — это точка невозвращения, крайняя грань, за которой лежит конец всему, грань, за которую нельзя идти! Война засасывала их в свой водоворот, поглощала души и тела, и с каждым оборотом, с каждой новой смертью набирала все больших сил! Они воевали чтобы выжить — то есть воевали ради самой войны, и Джеймс, как и тысячи до него, не видел выхода из этого замкнутого круга!

— Ну, хватит разговоров! — неожиданно он услышал голос Жанны. Оглянувшись на нее, Джеймс увидел, как она осторожно разливает в походные кружки темно-рубиновую жидкость. Вино переливалось алыми сполохами в свете костра, словно выплеснутая из сердца кровь. — Ты что, забыл — всего через минуту Новый год?

— Нет, не забыл, просто…

— Просто давай прилично его отпразднуем, — завинтив флягу с вином, она спрятала ее в походный мешок. Джеймс, откинув все серьезные мысли, поднял свою кружку, улыбаясь парадоксальности ситуации — они вдвоем, в сердце территории, принадлежащей килрачам, и почти без всяких шансов выбраться отсюда, собираются отмечать Новый год и распивать вино.

Тем временем затянувшие небо тучи превратили полумрак под кронами деревьев тропического леса в сплошную темень, и только неверный свет костра разгонял темноту.

— Еще двадцать секунд, Жанна, — посмотрел на покрытые люминесцентным составом стрелки своего хронометра Джеймс.

— Я знаю, — завершив упаковку вина, девушка повернулась к нему, поднимая свою кружку. — Пусть все заботы и тревоги останутся позади нас, как мы оставляем этот год.

— Пусть новый год несет счастье, мир и удачу нам и тем, кого мы любим,

— Джеймс автоматически вспомнил необходимые слова. — Пусть на нашем пути всегда светит солнце на безоблачном небе.

— Пусть сны тех, кто ушел навеки, будут чисты и спокойны.

— Пусть цветы всегда цветут на их могилах.

Тихонько пикнули часы Джеймса, и тут же эхом отозвался хронометр девушки. С легким металлическим звоном кружки стукнулись друг с другом:

— С Новым годом, Жанна.

— С Новым годом, Джеймс.

Прекрасно выдержанное вино показалось юноше нектаром чистейшей воды. «Интересно, где Бабай ухитрился раздобыть его — ведь в ежедневный рацион пилотов алкогольные напитки, за исключением пива, не входили, — задумался Джеймс. — Наверное, контрабандою притащил или утянул у кого-то из старших офицеров». Развеселившийся Джеймс представил себе, что вино, которое они смаковали, принадлежало Фарбаху или его заместителю, подполковнику Джонсону.

— Вполне может быть, — Жанна тихонько рассмеялась, когда Джеймс поделился с ней своими мыслями. — Ты не знаешь, но у Фарбаха есть хобби — коллекционировать редкие вина и секреты их приготовления. Кое-что он хранит в своей каюте, но большая часть хорошо упакована в грузовых отсеках. Все наши прекрасно про это осведомлены, и Бабай мог разжиться там парочкой фляг.

— Но ты лучше скажи, — Жанна допила вино, но прятать кружку не спешила. — Ты знаешь про желания?

— Если загадать желание под Новый год, то оно сбудется? — Джеймс усмехнулся. — Знаю, но не особенно верю. Во всяком случае, у меня это еще ни разу не сработало.

— Если нет веры, то и желание не сбудется, — загадочно сказала девушка.

Костер почти догорел, и в темноте лишь слабо виднелись очертания ее фигуры.

— А ты веришь?

— А я верю, — подтвердила Жанна.

— И что же ты загадала? — стараясь избавиться от скептицизма в голосе, спросил Джеймс.

Девушка не ответила, только поднялась со своего места и подошла к нему. Ее руки безошибочно нашли в темноте его лицо и нежно скользнули по нему к шее и ниже, расстегивая рубашку. Теплое дыхание, наполненное ароматом мяты, овеяло его щеки; подрагивающие губы покрывали его рот, шею, веки ласковыми поцелуями; гибкое и налитое силой тело прижалось к нему. Ошеломленный, но полностью захваченный буйным и мощным потоком страсти, юноша обнял ее и осторожно потянул за собой на траву, принявшую их тела, словно любящая мать своего ребенка. Огонь, давно уже тлеющий в глубинах их душ, вспыхнул ярким и чистым пламенем, безжалостно пожирая все, до чего мог дотянуться. И только одна единственная пища могла усмирить это пламя, выковать и закалить прочное звено между двумя душами, разжегшими этот огонь.

И любовь была имя ее.

— Я люблю тебя! — прошептал Джеймс, погребенный под водопадом чувств, образов и мыслей, смешавшихся в его разуме в дикий водоворот. Безостановочно целуя и лаская прильнувшую к нему девушку, он не мог быть даже уверен, что он произнес эти слова вслух, а не прошептал их где-то на задворках сознания, свободных от безумия страсти. Но тихие, прерывистые слова Жанны доказали, что если он и произнес их мысленно, то она все равно услышала:

— И я люблю тебя, Джеймс!

Огонь внутри них полыхнул безумным, всепоглощающим пожаром, заполняя мир сиянием, по сравнение с которым, вспышка сверхновой была не более чем слабым огоньком свечки трепещущим в бурю. В этом сиянии не было места ни килрачам, ни войне, никому и ничему другому. Тут могли быть только они вдвоем, и только они тут были!

Боевая база «Гетман Хмельницкий» на геостационарной орбите над планетой Изольда, система Куросао, сектор Фито-12. 2385.1.1, 1:12, столовая.

Примерно сотня пилотов сидели за своими обычными местами в столовой, лениво перебрасываясь фразами. Несмотря на праздник, в помещении царила атмосфера гнетущей подавленности и усталости. Одним из немногих мест, где поддерживалась хоть какая-то беседа, был дальний угол занятый «Черными Дьяволами», да и тут основной темой была судьба двух пропавших в джунглях Изольды пилотов.

Вещунья с тяжелым вздохом отодвинула от себя стакан с пивом:

— Не самый веселый Новый год, который я встречаю!

— Ты лучше подумай, как его там встречают Тигр и Анджел, — Снежок тоже выглядел не лучшим образом. — Если они еще живы…

— Должны быть живы, — заметил кто-то. — Они покинули место посадки задолго до взрыва и обязаны были давно уйти из зоны поражения…

— Кроме взрыва есть много других причин, из-за которых они могут погибнуть, — резко бросил Маньяк. Может быть, впервые он потерял свой задор и едкую привычку поддразнивать других. — Одни килрачи чего стоят!

— Не пугай, Адам, — Шонт стукнул бокалом по столу, словно это могло подкрепить его слова. — Жанна очень опытный пилот и на Джеймса можно в этом отношении положиться. Я думаю — или вернее, я уверен — они смогут пробиться к заставам килрачей. Но вот там им придется туго — проклятые «коты» знают, что они идут к базе номер семнадцать и перекрыли всю близлежащую территорию.

— Ты думаешь, они смогут прорваться? — Снежок слегка осоловевшими глазами посмотрел на старшего пилота. — Или просто так треплешься, что бы и себя и нас успокоить?

— Думаю, у них сорок шансов на успех, — Бабай не обиделся на резкую реплику Стивена. — По-моему, это самая реальная оценка.

— И шестьдесят против, — не меняя выражения лица или тона голоса, проговорил в тишине Паладин. — Честно говоря, я бы предпочел соотношение сто «за» и ноль «против».

— Все бы предпочли… — вздохнула Вещунья. — Но разве такая оценка возможна?

— Стопроцентная — вряд ли! Но процентов шестьдесят или семьдесят — думаю, это мы можем обеспечить.

Тишину прервал громкий кашель и фырканье: изумленный Адам поперхнулся пивом и во всю старался избавиться от жидкости в горле. Вещунья, сидевшая ближе всех к нему, стукнула его по спине несколько раз, но все внимание было приковано к невозмутимому Паладину.

— Я говорил с командором. Во время нашей беседы у меня возникла одна мысль; командору она понравилась, но он поручил мне обсудить ее с вами, — серигуанин сплел обе пары рук в сложный жест. — Они идут к семнадцатой базе — отлично! Так пускай килрачи поверят, что они в совсем другом месте и направляются… ну, к примеру, к базе двадцать один. Она дальше семнадцатой базы, но семнадцатая по отношению к Джеймсу и Жанне — на северо-востоке, в то время как двадцать первая — в ста двадцати километрах на запад.

— Что ты предлагаешь? — бесцветным голосом спросил Шонт. — Я, похоже, понял идею, но…

— Что предлагаю? А вот что… — и Паладин начал не спеша говорить, расстелив перед ними небольшую карту сорок восьмого и смежного с ним сорок девятого секторов.

Глава 5.

Экваториальные джунгли, сорок восьмой квадрат, блокпост килрачей, двадцать три километра до ближайшей базы Конфедерации. 2385.1.1, 3:23 (20:53 по местному времени)