Самый Лучший Ветер - 3 - Артём Сергеев

меня экипаж только из гномов, я там был бы старшим, остальные и пикнуть не смели, и рубили бы мы бабло день и ночь, день и ночь! На барже бы ходил, грузовой, если уж мага в экипаже иметь не судьба! А так фигня получается, хоть и интересно, конечно.

— Ух ты! — единственный, кто отреагировал на его слова, был Антоха. — А у тебя и предназначение есть?

Юнга наш пропустил тот вечер откровений, что устроил нам Далин на склоне вулкана, потому что дежурил на корабле, и многого не понимал. Да и рановато ему понимать, если честно.

— Лариска, — всё же снизошел до него механик. — Вот мой смысл в жизни. Потом как-нибудь расскажу, не лезь пока.

Разговор затих, мы с Арчи молчали, Антоха тоже помалкивал, глядя на нас удивлёнными глазами, гном ёрзал на месте, дожидаясь реакции, и наконец не выдержал, зашёл с другого бока.

— Расчёты же все денежные да имущественные на мне лежат, — попытался воззвать к нашей совести он. — Вам же это не интересно, вам долю в чистой прибыли раз в месяц подавай! И про годовую не забудь!

— Получка скоро, — мечтательно, как бы невзначай и только мне сказал Арчи. — В первый день лета! Половину сразу растренькаю — вот увидишь!

— Растренькает он! — Далин уже злился. — Кто бы сомневался! А мне знать точно надо, сколько мы сможем на ремонт пустить, сколько нам компенсируют, за что торговаться, в конце-то концов! Мне же ещё и винтовку ту, что мы в Ромашкино нашли, и часы, и всё остальное прочее продать нужно! И знать надо, кому и как! Бесит эта ваша беззаботность!

— А ты, Антоха, как думаешь? — Арчи было не пронять этими терзаниями. Да и по мне, рановато что-то начал наш гном барыши подсчитывать, неизвестно же ещё ничего. — С кем ты, отрок?

— Я как Далин, — с нескрываемым уважением покосился на механика Антоха. — Я многое поменял в жизни. Самостоятельность даже в мелочах — вот что главное! Я теперь, когда домой придём, даже носки свои сам стирать буду, хватит маме это делать!

— Уже молодец! — Далин одобрительно хлопнул его по плечу. — Носки — мелочь вроде бы, но они означают, что всё у тебя под контролем, понял? И женишься когда — носки, пуговицы, дырки заштопать, хлеб испечь — настоящий мужик может всё это сам!

— Тут главное, Антоха, не перестараться, — я решил испортить гному воспитательный процесс, а то уж больно понимающими взглядами обменивались эти двое. Чуть ли не влюблёнными, ага. — В самостоятельности-то! А то ведь так можно легко увлечься и начать самому себе делать вообще всё то, что должна делать жена!

Арчи не выдержал и фыркнул, Далин вызлился было сначала, обернулся ко мне, но потом передумал и улыбнулся, оценив шутку.

— И то верно, — он вновь надавил на газ, — баланс, Антоха, во всём должен быть разумный баланс!

Юнга веселился, мы тоже, напряжённость ушла и стало как-то легче. Далин тем временем подъехал к проходной и остановился прямо перед закрытыми воротами, поставив машину посередине дороги, чтобы никто не смог нас объехать, даже если секционные створки откроются.

— Не крутовато ли? — с сомнением спросил у него Арчи.

— В самый раз, — механик знал, наверное, что делал. — А то сейчас стоит только поддаться, пойти самим пропуска выписывать, и майора этого будет уже не остановить. Часа на два зависнем, точно вам говорю. Мне уже рассказали, Артём, как ты его — об колено и на мороз, молодец!

Я пожал плечами, присматриваясь магическим зрением к притихшей проходной. Притихла-то она притихла, но только снаружи, внутри же кипели нешуточные страсти, Далин был во всём прав. Нас уже ждали, но следовать заведённому порядку мы не собирались. Если бы не эти тёрки с майором-безопасником, то мы не погнушались бы, зашли на проходную, как обычно, выписали себе за пять минут пропуска, да и всё на этом.

Но война объявлена, майор, не будь дураком, с головы до ног обвешался защитными амулетами, неплохими такими, отсюда чувствовалось, вызвал себе на подмогу всю свою рать, и сидел теперь в засаде, как хорёк у курятника.

— Сложнее всего репутации добиться именно вот на таком уровне, — Далин закинул руки за голову, потянулся и с надвывом зевнул. — Можно хоть по пять монастырей в неделю жечь, со всеми великими магами за руку здороваться, но стоит попасть на такого вахтера — и всё, туши свет. Поддаваться нам сейчас никак нельзя. Запомни, Антоха, все шутки про комендантов и вахтёров — никакие они не шутки!

В этот момент створки ворот разошлись, и в них со стороны города попытался проехать здоровенный, блестящий кабриолет, чуть было не уткнувшийся в нас. Верх его кузова по случаю последних дней весны был убран, являя миру комфортабельнейший салон, за рулём, как и ожидалось, сидел молодцеватый и мажористый молодой гном в стильной куртке из тонкой кожи, рожу он себе имел в меру смазливую и нагловатую, хозяин жизни, одно слово, но вот ожидаемая красавица на правом сиденье здорово подкачала, испортив всю картину. Вместо неё здоровенным мешком картошки на роскошном кресле торчал бородатый и лысый гном столь важного вида, что я невольно хихикнул. Интересно, он себя со стороны в этой машине и с этим шофёром видел?

— На генерального попали, — чуть слышно сквозь зубы прошипел Далин и чертыхнулся. — Сидим смирно, не хихикаем!

Генеральный недоумённо покосился на нас, пытаясь рассмотреть, что же это такое перед ним и где, собственно, охрана. В ответ на его взгляд захлопали двери на проходной, на площадь перед воротами выскочил тот самый майор во главе дежурной группы и понёсся к нам. В этот момент он так ярко и сильно нас всех ненавидел, что я даже испугался и приготовился усыпить дурака без всяких шуток.

— Э…, что такое? — немного растягивая слова, обратился генеральный к главному альгвазилу. Тот согнулся перед машиной и на ухо, полыхая ненавистью на весь аэропорт, что-то затараторил, иногда, как через прицел, поглядывая в нашу сторону. Главный гном морщился от майорских слюней, как от брызг кипятка, но с интересом слушал и не отодвигался.

— Э…, понятно, — принял решение генеральный, он про нас всё уже знал. — Э…, пропустите их, пожалуйста. Пропуска выдайте и пропустите.

Но майор