Мир Зодака. Отброс - Вениамин Шер

собственные наниты смогут восстановить мне мозг, но они чужие для организма амбала. Мои нанороботы просто не знают, как и что восстанавливать, а сообщаться с его нанитами мои не будут без подтверждения прав администратора. Системой это просто не предусмотрено!

– Это хорошо, конечно. Но я не смогу задать алгоритм восстановления! – покачал я головой.

Внимание! Пользователь «Захар Смирнов» запрашивает шифрованное соединение по алгоритму «GROK256»!

Принять запрос?

Да/Нет?

Я изумлённо посмотрел на старшину, но принял шифрованное соединение.

Внимание! «Захар Смирнов» отправил Вам базу данных «Микрохирургия головного мозга. Сборка AX1652H».

Будьте осторожны перед установкой пакетов данных из неизвестных источников!

Принять пакет данных пользователя «Захар Смирнов»?

Да/Нет?

– Принимай уже! Не испытывай моё терпение! – шикнул Захар, когда я изумлённо завис с остекленевшим взглядом.

Теперь было понятно, почему они так уверены в своей, на первый взгляд, белиберде. У Захара есть крайне узкая база по медицине, которой в общем доступе днём с анализатором не сыщешь.

Приняв базу, Захар пинком подтолкнул меня к амбалу, чтобы я вкачал в него нанитов. Мне пришлось попотеть, и даже голова слегка закружилась. Но когда я закончил, старшина приказал устанавливать базу данных. От неё я вырубился на целый час и проснулся от того, что меня шлёпает по щекам Григор.

В общем, с головной болью, но с новыми знаниями я стал прописывать длиннющий скрипт в терминал, причём мне пришлось ещё устанавливать в систему компилятор для «Лерика», так как часть операций по восстановлению мозга нанитами должна была визуализировать процесс для его коррекции. Конечно, это всё делала за меня Мини. Она всё-таки Искин и делает всё в десяток раз быстрее.

С удивительной быстротой помощница просчитала время до полного восстановления мозга – четыре часа и двадцать восемь минут. Что считалось просто охренеть как быстро! Это я и сообщил взрослым, на что Григор присвистнул и улыбнулся, а Захар изумлённо перевёл взгляд с меня на длинноволосого, который с усмешкой ему подмигнул.

Но близился вечер, и мы всё равно не успевали к приходу охранника восстановить содержимое черепушки убийцы. Я даже начал паниковать и задавать вопросы, мол: «Что нам делать, когда он придёт?» – на что взрослые отмахивались и говорили не отвлекаться.

За полчаса до полного восстановления чернявый охранник в военной форме, лет тридцати, со скрипом открыл дверь. Я в этот момент просто похолодел, но Захар засветился глазами, и в спектральном зрении просто взорвался каким-то подобием электромагнитных волн, да так сильно, что мой нейроинтерфейс зарябил. Григор же, стоя за дверью, словно змея, скрутил его сзади и обхватил правой ладонью шею. Тот моментально вырубился, до конца не осознав, что происходит.

Когда длинноволосый убирал от него руку, я заметил, как из шеи охранника вылезает голубоватое сегментное щупальце и втягивается в запястье Григора. Это меня просто шокировало! Эта штука была похожа на сканер зелоидов, только явно человеческого производства. И его кожа экранирует эту штуку от моего взора, поэтому я не видел его анализатором. Да я такого никогда не видел! Всё это явно негражданского назначения!

Захар тоже удивил своим «всплеском». Он в прошлом не простой человек. Какой-то спецушник? Но почему он здесь? А то что они, не раздумывая ни секунды, вырубили охранника посреди охраняемого бункера – просто дрожь берёт.

Я и Злата оглядели старших круглыми глазами, но лишь я решился задать вопрос:

– Д-дядя Григор, старшина… К-кто вы? И почему нам помогаете?

На мои слова Григор улыбнулся и сказал в своей манере:

– Молчание – верный друг, который никогда не изменит. Всему своё время, Илья.

– Мы просто зеки, а вот ты мой должник до гроба, – фыркнул Захар, не то на мои слова, не то на слова Григора. – Выкачивай нанитов, и побыстрее.

– Но восстановление ещё не завершено, – растерялся я, оглядываясь на амбала.

– Дышит – значит не сдохнет. Поторапливайся, Черныш! – повысил он голос, и я без вопросов сделал небольшой надрез моим металлизированным пальцем в районе его шеи и прислонил свою руку.

Отменив все операции, я потратил семь минут на перекачку нанитов и наконец оторвал руку от шеи переростка. Мне совершенно не хотелось его восстанавливать, но как заметил Григор: от живого убийцы проблем не будет. Будут проблемы от мёртвого.

Я наконец разогнулся и задал вопрос о мучившем меня уже пару часов. Видео с признаниями я им скинул, – по их наставлению, исключив свой голос из него – но вот видели ли они, что находится в люке?

– Пока ты лежал в отключке, мы первым делом там проверили. Неужели ты подумал, что мы поверим вам на слово? – приподняв бровь, спросил Захар.

– Н-нет… Конечно, – замотал я головой.

– Всё, свалили отсюда. И по-тихому. Я надеюсь, с этим вы справитесь?! – повысил голос старшина, и мы как болванчики закивали головами.

* * *

С тех пор никто из них не заходил к нам, и даже не связывался по нейросети. Захара я тоже добавил в контакты, на тех же условиях, что и Григора. У меня жутко зудит им написать, но прямо чувствую, что этого делать не стоит, а потому побаиваюсь. Мне кажется, они не выходят на связь, потому что их допрашивают.

Если бы вся эта заваруха произошла в лабиринтах за пределами бункера, никто бы даже не почесался из охраны и администрации. Но когда убийства происходят на подконтрольной территории – это уже серьёзно. Вообще, если так подумать, то мы ни в чём не можем обвиняться. Амбал выжил, а остальные убийства не наша вина. Проблема в том, что «зеки» вырубили охранника. Как ещё объяснить их отсутствие?

Всё время до подъёма я не спал, так же, как и Злата. За эти полтора суток мы все бока отлежали. Но нужно было идти на завтрак. Мы и так питались только вчера утром и остатками еды из обменника.

– Илья, ну что идём? – поторопила меня Злата, спрыгивая с кровати.

Остальные из нашей секции уже ушли. С тех пор, как мы вернулись, никто из них не проронил ни слова в нашу сторону. И вещи наши тоже не тронули. Что очень хорошо, так как бить никого я точно не хотел. Мне хватило насилия в тот раз с верхом.

Одно хорошо – я отменил свой статус убийцы. Это было важно для самого себя. И кошмары мне больше не снились.

–