Мир Зодака. Отброс - Вениамин Шер

покрылся холодными мурашками, представляя их возможную причастность в исчезновении подростков. И… собственно, как и куда они их дели?

Я сейчас не вхожу в помещение, только потому что они сразу это услышат. Старая дверь крайне скрипучая. Мы уже как-то заходили в аналогичный закуток в западной части. И ко всему прочему, я не совсем уверен, что смогу накостылять всей толпе. Это не увальни вроде Юсуфа, а противники посерьёзнее.

Ко всему прочему, я узнал свой предел по использованию передатчиков в ладонях. А точнее, предел нанитов, так как этот имплант потребляет активную энергию моих нанороботов. Половину резерва я уже потратил, а для полного восстановления требуется минимум ночь, когда наниты активнее всего заряжаются через свой модуль и мозг. Даже сейчас зрение и слух, хоть и немного, но потребляют энергию нанитов, делая меня по капле всё слабее и слабее. Нужно срочно кратно увеличивать их количество!

«Короче, надо идти за помощью» – подумал я, не решаясь написать сообщение Григору.

–…Серый, а чего не схватим ещё и того белобрысого? – услышал я голос худого и прислушался.

– Потому что смена Спартака прошла, идиот. По-тихому мы его сегодня не оглушим, – хмыкнул амбал.

– Ну и заманили бы его сюда этой сучкой! – сказал второй.

– Он не так прост. Послезавтра им займёмся. А теперь кончайте дерьмо нести и свалили за угол!

– А посмотреть нельзя? Ты чего, стесняешься? Прошлую мы втроём оприходовали, – гоготнул худой, и я услышал какой-то шлепок со вскриком «Ай!».

– Ещё одно слово, и будете мастурбировать друг-другу!

От этих слов по мозгам ударил адреналин. Понятно, что они собираются сейчас совершить. Какая тут к чёрту помощь?! Нужно вытаскивать Злату, пока её не изнасиловали и не убили!

– Жаль, вторая сдохла. Я бы с удовольствием с ней покувыркался, – выдал низкорослый.

Их голоса приближались к двери.

– Да ну… Худая слишком.

– Под твою комплекцию! Хы!

Я в это время резко крутанул штурвал и со скрипом толкнул дверь во внутрь. Слева на меня изумлённо уставились эти придурки, которым я даже шанса не дал дёрнуться. Прыгнув на них, я обхватил двоих за шеи и, повалив на пол, отправил максимально мощные импульсы СВЧ в их черепушки. Сейчас мне было плевать на то, что их мозги с высокой вероятностью могли поджариться. Мне надо было их стопроцентно оглушить, иначе это может стоить нам жизни!

– Какого хрена?! – услышал я голос амбала.

Вскочив на ноги, я пробежал возле связок труб за угол. И остановился, увидев, что происходит.

Небольшой переносной фонарь из обменника освещал пространство возле каких-то металлических шкафов. Слева стоял стол – на котором стоял фонарь – и два стула, по правую сторону находилось старинное кожаное кресло. А чуть ближе ко мне, посередине, расстелен замызганный грязный матрас, на котором лежала Злата в одном нижнем белье и без бюстгальтера. Справа от её лежака переросток стоя быстро натягивал верх комбинезона.

– Какие же вы мрази, – процедил я и за два шага прыгнул на амбала, выставив ногу.

С одним накинутым рукавом комбинезона амбал ругнулся и выставил блок правой рукой, куда я ударил с колена. Встав на ноги, он левой рукой нанёс мне удар в живот. Но нанитов пока хватало, и я уклонился. Удар прошёл по касательной, и толчка я совершенно не ощутил.

Парировав второй удар, я почти схватился ладонью за его рожу, но он отбил руку своей левой. Обмениваясь ударами, у него слетел верх, и он более свободно махал кулаками. Он пытался схватить меня в захват, но каждый раз избегал контакт моих рук со своей головой, поэтому у него ничего не выходило. Он явно понял, что у меня что-то есть в ладонях. Значит, точно не дурак, а расчётливый бандит и насильник.

Выставив блок руками, я пропустил удар в живот с ноги. Меня оттолкнуло назад и слегка перехватило дыхание, но на ногах я устоял. У амбала случилась заминка – его комбинезон сполз с талии, и он начал судорожно его натягивать на себя. Пользуясь случаем и активируя все оставшиеся резервы нанитов, я, шлифуя ногами, врезался плечом в него и повалил на пол.

– С-сука, я тебя… – зашипел он, выворачивая и хватая меня за шею в удушающий захват.

Руками я попытался дотянуться до его лба, но он, ослабевая хватку, каждый раз перехватывал руку, пытаясь уже ногами придержать мои руки. Его не по-детски мускулистые руки, почти как у взрослого, не давали и шанса с ним тягаться в живой силе, особенно когда он тоже владел нанитами. Поэтому мы точно не были в равных условиях.

В нашей возне на полу ему удалось заблокировать мою правую руку ногой и со всей силы упереться в захвате за мою шею сзади.

Внимание! Нехватка кислорода!

Внимание! Уменьшен кровоток сонной артерии!

В моих глазах стало темнеть. Я практически потерял сознание, но в последний момент активировал импульс левой рукой, которой пытался освободить свою шею. Он зашипел, ослабляя хватку, а я на последнем издыхании извернулся и, вырвавшись, с рыком схватился за его уши двумя руками!

– СДОХНИ! – заорал я, выпуская два последних мощных импульса прямо ему в голову.

У него носом пошла кровь, и он забился в конвульсиях, но я держал его тупую башку и сливал абсолютно всю энергию на прожарку его мозгов. Отпустил я его голову только спустя секунд тридцать, после того, как его безжизненные налившиеся кровью глаза остекленели и он окончательно затих. Наниты больше не восстановят его мозг, потому как он уничтожился полным распадом. Я был в этом уверен, так как неосознанно сканировал процесс своим зрением. Моя прожарка равносильна отсечению головы от тела…

Руки била ненормальная дрожь, я осознавал, что убил человека, но тряска была не от этого. У меня остался всего один процент активных нанитов. Слабость по всему телу была от перенапряжения.

Встав на ноги, я оглядел пространство вокруг и, найдя глазами их дождевики на кресле, взял один и накрыл им девушку. Развернувшись, я вернулся в полумрак к подельникам урода, что до сих пор находились без сознания. По одному, за шкирку, я перетащил их к свету, нашёл какие-то старинные, но толстые провода и надёжно привязал к трубам.

Собрав раскиданные вещи Златы, я аккуратно сложил их возле неё и устало бухнулся в кресло, оперевшись локтем в подлокотник, схватился за лоб и стал думать. Но мне совершенно ничего