Несгибаемый (СИ) - Агекян Марина Смбатовна

Приблизившись к его комнате, Клэр застыла, боясь, что при встречи с ним не сможет скрыть свои истинные чувства и бросится к нему. И тогда он решит, что она окончательно сошла с ума.

Сделав глубокий вдох, она собиралась войти в его комнату, но у приоткрытых дверей ее остановили тихие голоса. Она полагала, что Эрик еще спит, но он был не один. Клэр отчетливо уловила детский голос. Медленно открыв дверь, она увидела сидящего на кровати мальчика трех лет с темно-каштановыми волосами. Ноэль, догадалась она, но не это поразило ее. Она была изумлена тем, как близко мальчик сидит подле Эрика. Находился так близко, как не бывал никто другой кроме нее. И это не смущало и не пугало Эрика, потому что тот, казалось бы, не замечая этого, спокойно беседовал с младшим сыном Алекс.

— Я достаточно хорошо ответил на твой вопрос? — говорил Эрик, глядя на Ноэля.

Мальчик широко улыбнулся и кивнул, отчего темно-каштановые волосы тут же упали ему на лоб.

Клэр не сдвинулась с места, продолжая ошеломленно наблюдать за этой картиной.

— Да, но ответьте тогда мне вот на какой вопрос, — заговорил малыш, внимательно глядя на Эрика своими проницательными золотистыми, как у отца, глазами. — Откуда у людей берутся тени? Они часть нас? Если да, тогда почему они не могут разговаривать? Почему не могут быть самостоятельными?

Подобный вопрос непременно вызвал бы замешательство у любого другого человека, но только не у Эрика, который был так же спокоен, когда ответил:

— Ты еще мал, чтобы задавать столь серьезные вопросы.

— Но я хочу знать! — упрямо заявил малыш.

Эрик тяжело вздохнул.

— Тогда… Существует давнее поверье в то, что тень — это наш ангел хранитель, который оберегает нас от бед.

Мальчик озадачился.

— А почему он не уберег вас, когда в вас стреляли? В вас же попала пуля.

Эрик нахмурился и опустил взгляд на перебинтованную правую руку.

— Он помог мне, — тихо произнес он. — Помог несколько иначе.

— И что сделал ваш ангел хранитель?

Эрик вновь взглянул на мальчика.

— Дал мне силы добраться до Клэр быстрее этой пули.

У Клэр задрожала нижняя губа, которую она тут же прикусила, чтобы не выдать себя. Какая-то пугающая, почти оглушительная нежность переполняла ее, нежность к человеку, который защищал ее от всего на свете, не понимая, что такая же защита нужна и ему.

Ноэль одобрительно кивнул.

— Вы верно сделали, милорд. Ваша жена… Она такая красивая. Вот когда вырасту, я обязательно найду себе такую же, как она.

Эрик покачал головой, а потом улыбнулся невероятно грустной улыбкой.

— Другой такой нет.

Улыбка, от которой хотелось плакать. Клэр не понимала, как можно улыбаться после того, через что ему пришлось пройти. После того, с чем вновь столкнулся. Как можно было захотеть исполнить чью-то заветную мечту, когда все твои мечты навсегда отобрали?

Но он улыбался. Всему вопреки.

А потом повернул голову и посмотрел прямо на нее так, что у нее чуть не остановилось сердце. Сердце, которое продолжало переворачиваться в груди. От его взгляда. От его голоса. От одного его присутствия.

Оттого, что она чуть не потеряла его!

«Боже мой, Эрик… милый Эрик…» — потрясенно думала она, не в силах отвести от него взгляд. Чувствуя, как ее тянет к нему. Так сильно, что она едва стояла на месте.

— Клэр, — прошептал он своим низким, глубоким голосом.

Произнес ее имя с какой-то особенной интонацией, как не делал никогда прежде. Как не называл никто до него. И впервые Клэр подумала о том, почему он это делает. Почему спас ее ценой собственной жизни, если не считал ее своей и собирался отдать ее другому?

Поглощенная им, она не заметила, как Ноэль спрыгнул с кровати и подошел к ней.

— Вы знаете, что у вас очень умный муж, миледи? Он ответил почти на все мои вопросы!

С трудом оторвав взгляд от Эрика, она взглянула на сынишку Алекс, продолжая чувствовать на себе пристальный мужской взгляд.

— П-почти?..

— Да! — Ноэль с гордостью выпрямил спину. — Ему нужно подкрепиться, миледи, и отдохнуть для того, чтобы быть готовым ответить на все мои остальные вопросы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что ты там делаешь, Ноэль? — послышался голос Алекс, а потом и она сама в красивом темно-золотистом наряде вошла в комнату. Клэр медленно повернулась к ней.

— Он составлял мне компанию, — ответил спокойно Эрик, прижимая левую руку с перевязанному плечу.

— О, надеюсь, он не донимал вас своими многочисленными вопросами? — с улыбкой спросила Алекс, быстро взглянув на сына — Он у нас очень любопытный, и мы с Тони иногда зовем его «Мистер Почемучка».

Мальчик состроил гримасу.

— Мама!

— Не спорь со мной! — строго велела мать, взяв его за руку. — Пойдем. Ты не видишь, что мешаешь?

— Я как раз собирался уходить. Я и не думал мешать молодым супругам.

— Ноэль! — в ужасе воскликнула Алекс, остановившись у дверей.

— Что, мама? Разве я не прав? Они ведь совсем недавно поженились. Ты сама говорила.

— Да, но это не значит…

— Я ведь сказал правду. — Он вырвал свою руку и повернулся к матери. — А знаешь, мама, почему принято считать, что дети всегда говорят правду?

Алекс подозрительно нахмурилась.

— И почему же?

— Потому что мы слишком малы, чтобы нас наказывали за правду, вот мы ее и говорим, чтобы вы, взрослые, лучше понимали жизнь!

Он улыбнулся матери и выбежал из комнаты.

— Ноэль! — бросила ему вслед Алекс, но тот и не думал возвращаться. Виновато взглянув на своих гостей, она с трудом проговорила: — Я прошу прощения, если он вас чем-то обидел, просто…

— Он у вас замечательный, — прервал ее Эрик. — Прошу вас, не ругайте его.

Медленно кивнув, Алекс вышла из комнаты и прикрыла дверь.

Глядя на закрытую дверь, Клэр вдруг поняла, что осталась совсем одна с Эриком. И впервые в жизни осознание этого факта так сильно смутило ее, что она не смогла сдвинуться с места. Не могла даже дышать, ощущая бешеные удары своего сердца. И не могла понять, почему так происходит, ведь все предыдущие три дня она почти была одна с ним.

— Клэр?

Она вздрогнула так, что в очередной раз чуть не уронила поднос. Клэр знала, что Эрик смотрит на нее. Она буквально ощущала на себе его взгляд. Такой пронзительный, что ее пробрало до самых костей, но не могла обернуться, хотя отчаянно хотела подойти к нему… Почему ей вдруг стало трудно это сделать? Почему она вдруг побоялась посмотреть на него?

— Клэр? Что с тобой?

Она должна была обернуться, иначе он решит, что с ней что-то не так. С ней действительно что-то было не так. Совсем недавно она полагала, что расплачется, если увидит его, а теперь… Теперь она боялась, что заглянув ему в глаза, никогда уже не будет прежней.

— Клэр!

Усилием воли Клэр всё же заставила себя обернуться. И тут же столкнулась с обеспокоенным взглядом серо-голубых глаз. От воспоминания обо всём, что узнала о нем, что она сама обнаруживала в нем за дни, проведенные с ним, Клэр затопила волна такой небывалой нежности к нему, что стали подкашиваться ноги.

Не суди себя так строго. Просто принимай всё то, что происходит, не закрывая свое сердце ни для чего нового. И совсем скоро ты поймешь, что тебе действительно нужно.

Клэр смотрела на Эрика, понимая, что задыхается только от того, что ее переполняло нечто удивительное. То, что до смерти пугало ее. И притягивало так, что она не могла с этим бороться.

Нахмурившись, Эрик приподнялся на здоровой руке и повернулся к ней. Одеяло сползло вниз, и Клэр увидела на нем белую рубашку, скрывающую его грудь. Она вдруг вспомнила золотистую кожу, натянутую на крепкие мышцы, к которым было так приятно прикасаться, пока ей приходилось обрабатывать его раны. Она так хорошо помнила, как завороженно следила за тем, как скручиваются маленькие черные волоски на его груди, пока обтирала его влажной салфеткой…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Клэр! — на этот раз в голосе Эрика слышалась настоящая тревога. — Что с тобой? Почему ты не можешь говорить?