Михаил Романов - Руслан Григорьевич Скрынников

Еще в 1637 году по случаю надвигавшейся войны с Османской империей в Москве был созван Земский собор. В феврале члены собора — дворяне замосковных и украинных городов подали царю челобитную с просьбой отменить «урочные годы». Дума отказалась исполнить требование дворян, но решено было распространить на всю страну льготу, полученную ранее Троице-Сергиевым монастырем. В 1637 году девятилетний срок сыска имел особый смысл.

Крестьян возвращали землевладельцам fia основании писцовых книг Поместного приказа. Но архивы приказа были полностью уничтожены страшным пожаром 1626 года. Сгоревшие книги были основной юридической документацией, подтверждавшей принадлежность крестьянина к имению, которое он не мог покинуть. Образовалась ситуация, грозившая поколебать устои неокрепшего крепостного строя. При отсутствии записи в писцовой книге землевладельцу трудно было вернуть в свое имение беглого крестьянина. Возникла необходимость в новом описании. Любое описание стоило казне и населению огромных денег. Но выхода не было. Бояре распорядились начать описание уездов. Составление новых писцовых книг отняло не менее трех лет. В 1637 году истекло девять лет со времени составления новых писцовых книг. В этом и заключался смысл девятилетних «урочных лет» царя Михаила.

В 1641 году в Москве ждали волнений. В народе прошла молва «о боярах, что бояром от земли быть побитым». Власти собрали в Москве поместное ополчение. Дворяне поспешили предъявить требования властям. Они «с большим шумом» вломились во дворец и вручили боярам челобитную «о великих своих нуждах и обидах». Грамоту подписали представители 44 городов. Челобитчики требовали от властей издания закона о бессрочном сыске крестьян.

Давление дворян вынудило царя Михаила и думу продлить «урочные годы» до 10 лет. Для крестьян, насильно свезенных в другие имения, срок был продлен до 15 лет. Тем самым были частично возобновлены нормы, установленные Шуйским.

Дворяне настоятельно требовали проведения судебной реформы. В 1637 году они просили учредить выборных судей в городах: «вели, государь, выбрать в городех из дворян и из земских людей, и вели, государь, нас, холопей своих, судить в городех». Таким путем они хотели спастись от приказной волокиты и произвола.

Адам Олеарий дважды посетил Россию при царе Михаиле и имел возможность близко наблюдать российские порядки. По его словам, в России брать подарки воспрещено под страхом наказания кнутом, но втайне приказные берут взятки; «особенно писцы охотно берут посулы, благодаря которым можно узнать и о самых секретных делах». В доказательство Олеарий ссылается на случай, происшедший с ним самим.

Взятки, поборы, приказная волокита были тяжелы для населения. С давних времен пошло выражение «остаться с носом». Что означала эта на первый взгляд бессмысленная фраза? Просители, которые не могли заплатить дьяку, оставались «с носом» (отвергнутым подношением — «носом»). Их дела откладывали в долгий ящик.

В 1628 году дворянин Иван Плещеев затеял тяжбу со Строгановым. Дьяк Ключарев стал на сторону купца. Плещеев немедленно обвинил Петра Строганова в сговоре с дьяком, подкупе и махинациях: «Петр де человек сильной, моч-но ему и скупать, нынеча де и бояр скупают». Если истец преувеличил, то немного. Строганов принадлежал к числу богатейших людей и мог подкупить кого угодно. Фраза о «скупленных боярах» живо характеризует московскую судебную практику.

Сохранились любопытные наказы, характеризующие порядки судных приказов. Стольник Колонтаев предписывал слуге: «Сходить бы тебе к Петру Ильичу, и если Петр Ильич скажет, то идти тебе к дьяку Василию Сычину, пришедши к дьяку, в хоромы не входи, прежде разведай, весел ли дьяк, и тогда войди, побей челом крепко и грамотку отдай; примет дьяк грамотку прилежно, то дай ему три рубля да обещай еще, а кур, пива и ветчины самому дьяку не отдавай, а стряпухе. За Прошкиным делом сходи к подьячему Степке Ремезову и попроси его, чтоб сделал, а к Кирилле Семенычу не ходи; тот проклятый Степка все себе в лапы забрал; от моего имени Степки не проси; я его, подлого вора, чествовать не хочу; понеси ему три алтына денег, рыбы сушеной, да вина, а он, Степка, жадущая рожа и пьяная».

Наказ обнаруживает любопытную психологическую картину. Поднести дар значило оказать честь приказному. Ничего предосудительного в этом не видели.

Жалуясь на притеснения судей, служилые люди писали, что готовы «работать государю головами своими и всею душою», но «разорены пуще турских и крымских басурманов московскою волокитою и от неправд и от неправедных судов».

Численность населения в стране резко сократилась, а количество приказных умножилось. Жалобы побуждали задуматься над тем, как помешать разрастанию бюрократического аппарата. В 1640 году царь издал указ о запрещении принимать в подьячие людей пашенных и посадских всяких людей черных и торговых сотен, включая гостиные (купеческие), а также детей священников.

Искоренить лихоимство и взятки было делом трудным и невозможным. Приказные проявляли удивительную изобретательность по части поборов. Процветала знаменитая московская волокита. Истцы годами ждали решения своих дел. Одна поземельная тяжба — между стольником и монастырем — длилась ровно 34 года.

Попытки усовершенствовать судебно-правовую систему предпринимались при Михаиле неоднократно. Наступил бунташный век, и вновь возникшие тюрьмы были переполнены. В 1637 году вышел указ царя Михаила о запрещении сажать вместе, в одну тюрьму людей, арестованных по уголовным и гражданским делам, отчего «татям и разбойникам и оговорным людям чинится теснота и голод, и от тесноты и духу помирают». Оговорных людей — обвиненных по гражданским делам велено было содержать по старине — не в тюрьме, а за приставами, на дворе у верных детей боярских. Указание на голод объяснялось тем, что колодников выводили в город просить милостыню, так что кормил сидельцев мир.

В годы Смуты обозначилась особая роль богатой купеческой верхушки, сосредоточившей в своих руках крупные денежные богатства и руководившей посадской общиной. Столичное купечество и посадский люд участвовали в избрании Романова. Чтобы скрепить союз, царь Михаил в 1613 году пожаловал столичных гостей и купцов Гостиной и Суконной сотен, освободил их от посадского тягла, от уплаты мыта на внутренних границах и от побора за переезд мостов. Власти подтвердили право гостей владеть вотчинами и ездить по торговым делам за рубеж. Судить гостей могли только царь и казначеи, но никак не воеводы и приказные судьи.

Одним из существенных источников дохода казны были кабацкие таможенные сборы. После Смуты система кабацких откупов стала преобладающей, что создало широкое поле для всевозможных злоупотреблений. Сохранились сведения о том, что откупами занимались Иван Романов, князь Иван Черкасский, Борис Салтыков, думный дьяк Сыдавный Васильев и даже великая старица Марфа Ивановна. Государевы кабаки оказывали пагубное влияние на нравственную жизнь народа. Власти живо описали вертеп, отданный на откуп некоему торговому