Древняя Греция. Рассказы о повседневной жизни - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как громом, поразило Эвксифея это постановление, влекшее за собой потерю гражданских прав. Мог ли он с ним примириться, когда все в деме прекрасно знали его самого, избирали даже на общественные должности, знали его семью, а некоторые помнили и родителей как полноправных граждан? Оставался единственный способ протеста – обжаловать перед судом присяжных, что он и сделал. Постановление суда в таком случае имело уже окончательную силу. При этом, если бы суд признал постановление дема правильным, ему грозило быть проданным в рабство.
Обвинение против него было выставлено самое пустое, которое могли принять только враги, задавшиеся целью его погубить: что отец его говорил не чисто аттическим языком, а мать когда-то занималась делом, совершенно не подходящим для гражданки, торговала лентами на площади, а одно время служила даже в кормилицах. Достаточно было двух-трех свидетелей, чтобы рассеять все эти вздорные обвинения перед беспристрастными судьями. Эвксифей после продолжительных хлопот и волнений мог снова вернуться к своей тихой и скромной жизни.
Платон и его единомышленники
В. Перцев
Недалеко от Афин, в 20 минутах ходьбы от них, находился цветущий участок земли, покрытый тенистыми парками и лугами; здесь уже с давних времен были разбиты сады, проведены водопроводы, посажены аллеями деревья, устроены длинные крытые коридоры с колоннами по бокам и портики, снабженные сиденьями; эти портики вводили в более обширные полукруглые, крытые или открытые помещения, в которых преподавали философы и учителя красноречия; здесь же находились и помещения для гимнастических упражнений. Вся местность называлась Академией, и в ней был устроен гимнасий[55], в который толпами собирались юноши для занятий гимнастикой, а также и для того, чтобы послушать знаменитых учителей того времени. Это место было огорожено стеной, и здесь в разных местах было расставлено много жертвенников различных богов и героев.
Платон. Копия греческого оригинала. IV в. до н.э.
В 80‑х годах IV века до P.X. здесь начал преподавать знаменитый философ того времени Платон; за стенами Академии ему принадлежал небольшой сад, в котором стоял его дом, и ему было нетрудно являться в помещения Академии для преподавания.
Когда он начал свое преподавание, ему уже шел 40‑й год, и ему пришлось до этого немало увидеть и испытать. Он родился в год смерти Перикла, в 429-м. По происхождению он принадлежал к одной из древнейших и знатнейших фамилий Афин. Эта фамилия была известна своим нерасположением к демократическому образу правления: дядя Платона был одним из 30 тиранов, захвативших власть над Афинами после окончания Пелопоннесской войны; знаменитый Критий – глава тридцати тиранов – был двоюродным братом его матери. От этих родственников и сам Платон с молодых лет перенял вражду к демократии. В молодости он занимался поэзией: в то время среди афинских знатных юношей было в моде сочинять драмы, и Платон писал стихи самого разнообразного содержания и собирался даже выступать с ними на состязании во время праздника Дионисий. У него был поэтический талант, и он мог надеяться на успех; но встреча с Сократом заставила Платона предаться другим увлечениям. Он всецело отдался философии и, как говорят, бросил в огонь все свои прежние сочинения. Скоро он стал любимым учеником Сократа, который имел на него очень большое влияние. Впоследствии в самых главных своих сочинениях он заставлял именно Сократа излагать те мысли, которым он придавал всего больше цены, признавая этим, что не кто иной, как Сократ, был духовным отцом его философии. Когда суд присяжных приговорил Сократа к смерти, это повергло Платона в глубокую скорбь; говорят, что он даже заболел тогда от печали. Вместе с тем это еще больше оттолкнуло его от демократического образа правления. В несправедливом приговоре он обвинял афинский парод; сам он теперь стал смотреть с отвращением на всякого рода общественную деятельность. Он стал говорить, что истинный мудрец даже не должен знать дороги на городскую площадь и место, где находится суд; «о хлопотах искателей должностей и почетных мест, о их собраниях, пирах и попойках ему и во сне не снится». Платону стало неприятно жить теперь в Афинах, и он отправился путешествовать; он побывал в Мегаре, где жил известный философ Евклид, и в Кирене (в Африке), где познакомился с математиком Феодором. Математика ему нравилась, потому что она далеко стояла от житейских волнений и хлопот. Впоследствии, вернувшись в Афины, он сделал такую надпись над своим домом: «Да не входит сюда никто, не знающий геометрии». Затем около трех лет Платон прожил в Египте, где, как говорят, заимствовал у египетских жрецов их знания о природе и о ее силах; из Египта тот же интерес к науке увлек Платона в Южную Италию, где жили ученые люди, интересовавшиеся математикой и физикой. Отсюда было недалеко и до острова Сицилии, где в г. Сиракузах жил и правил тиран Дионисий. Слава Платона как ученого человека в то время была уже велика, и зять Дионисия, Дион, человек образованный и умный, глубоко уважавший Платона, познакомил его с тираном в надежде, что он окажет на того хорошее влияние. Но тщетны были надежды Диона. Платон стал доказывать Дионисию, что всякому другому легче быть справедливым, чем тирану; этим он только рассердил правителя Сиракуз и скоро должен был ехать в обратный путь. Во время этого путешествия с ним случилось еще новое несчастие – владелец судна продал его в рабство. С помощью друзей Платону удалось, однако, освободиться, и на 40‑м году своей жизни он снова вернулся в Афины и стал учить всех, желающих его слушать. По примеру своего учителя Сократа он иногда вступал в беседы со всеми желавшими у него поучиться, иногда же читал им уже готовые сочинения, причем нередко чтение затягивалось на целые часы.
Чему же учил Платон? Многое не нравилось ему в современных Афинах. Ему, человеку аристократического происхождения, ученику Сократа, осужденного народом на смерть, не нравилось прежде всего то, что в Афинах всем правит толпа неимущих бедняков. Платон не считал этих бедных людей способными на хорошее правление. Бедный человек, говорил он, не имеет времени заняться размышлениями о государственных делах; все его
