Воспитание бабочек - Донато Карризи

из-за стола, чтобы усадить свою дочь Аврору. Она знала, что по окончании рассказа ее девочка встанет и молча уйдет. Такова жизнь, Серена ничего не могла с этим поделать. Но сейчас Аврора вернулась и была здесь.

— То, что ты услышишь, вероятно, тебя потрясет, — начала Серена. — Ты точно этого не ожидаешь и даже не можешь вообразить. Отчасти я боюсь, что ты не поймешь, почему я не хотела рассказывать раньше. Может быть, после этого ты посмотришь на меня по-другому, почувствуешь себя странно. Но что-то мне подсказывает, что в итоге мы оба поймем, что во всем есть какой-то смысл, даже если мы не можем полностью его постигнуть… Это как эффект бабочки: если бы того, что я сейчас тебе расскажу, не произошло, мы не сидели бы сейчас здесь и внутри меня не было бы этого ребенка.

Ламберти взял ее за руку. Серена ухватилась за его ладонь, чтобы, когда договорит, это помогло ей вернуться из прошлого.

У нее было много вариантов зачина. Но она решила начать с ночи стужи и огня.

7

— Когда ты узнаешь правду, бежать от этой истории будет слишком поздно, — приступила Серена, после чего ее рассказ продолжался до позднего вечера. Ламберти слушал молча, не выпуская ее руки. Порой выражение лица профессора менялось, и было видно, что он пытается справиться со смятением.

Серена начала с того, как Аврору объявили пропавшей без вести после пожара в пансионе, и это помогло четко обрисовать «до» и «после». Сложнее всего было рассказать не о нежеланной дочери, зачатой в отпуске на Бали со случайным партнером, а о прежней Серене — бездушной и агрессивной, испорченной, эгоистичной и эгоцентричной. Она была убеждена, что эта женщина пугает Ламберти и что он задается вопросом, действительно ли она ушла навсегда или однажды он снова с ней столкнется.

Она рассказала ему о «Плюшевом мишке» и перечислила все свои зависимости. Она рассказала, что это состояние сделало ее слабой и внушаемой, из-за чего она попалась на обман и вымогательство со стороны бессовестной банды. Стыдно было признаваться, что она рисковала, как полная дура, и ее могли убить.

Когда пришло время упомянуть Адоне Стерли, Серена внезапно устыдилась. Она поступила с ним жестоко, но поняла это только сейчас. Этот человек ее спас, а она избавилась от всех воспоминаний о нем.

Ламберти был поражен образом переплетчика. От выбора уединенной жизни и доброты к книгам до зажигательных бомб с ароматом печенья. Профессору тоже не удалось составить четкое мнение о пиромане. В Стерли невозможно было увидеть ни положительного героя, ни явно отрицательного.

Наконец Серена заговорила о докторе Новак и о группе глюков, члены которой смогли понять ее от и до именно потому, что и сами пережили подобные трагедии. Каким-то образом она донесла до Ламберти, что опыт, объединяющий ее с этими пятью неудачниками, кардинально отличает ее от него. И как бы они ни любили друг друга, их будет разделять расстояние, которое нельзя преодолеть.

— Есть места, куда ты не сможешь войти, — предупредила она. — Закрытые двери, которые ты никогда не сможешь открыть.

По завершении рассказа они некоторое время молчали. Потом он попросил ее хотя бы раз поговорить с ним об Авроре. Он хотел узнать, какой она была и какой была ее жизнь до ночи пожара. И пообещал Серене, что после этого никогда больше не будет расспрашивать об Авроре, уважит ее желание сохранить память о дочери только для себя.

Серена начала с фразы, которую давно не произносила:

— Я дождевой червь. И Аврора выглядела точь-в-точь как я, за исключением копны светлых кудрей.

Помня о том, что дух дочери сейчас рядом, Серена сумела описать ее без грусти и даже улыбнуться.

— Я никогда не оплакивала ее смерть, — призналась она. — Но один день в году ты будешь видеть меня другой. Ты не поймешь, что случилось, и захочешь меня расспросить. Не делай этого. Просто знай, что этот день был днем ее рождения.

После этого очищения, этого освобождения Серена как будто с чем-то примирилась. Это еще нельзя было назвать исцелением, но теперь она, по крайней мере, может показать шрам.

Профессор пошел спать, она же осталась ждать рассвета. Ребенок, которого она носила, тоже беспокоился, поэтому Серена воспользовалась возможностью, чтобы устроиться под пледом на диване перед незажженным камином. Деревянную шкатулку с закладками, которую прислал ей Адоне, она положила на колени.

Открыв шкатулку в тишине дома, где прожила всего несколько месяцев, Серена как будто пригласила старого друга в свою новую жизнь.

С годами уникальная коллекция переплетчика пополнилась новыми экземплярами, обнаруженными в книгах, потерянных рассеянными и неизвестными читателями. По этим вещицам можно было сделать выводы о некоторых сторонах их жизни и даже раскрыть некоторые тайны. Пожелтевший чек из венецианского магазина головных уборов. Визитка адвоката по бракоразводным процессам. Морской конек, засушенный на солнце. Проигрышный лотерейный билет с нарисованным на нем непристойным рисунком. Картонный образок с изображением святого архангела Михаила. Карта «Повешенный» из колоды Таро.

По каждой из этих реликвий можно было представить себе историю чьей-то жизни.

Кто знает, сколько раз Адоне, глядя на эти предметы, пытался восстановить кусочек бытия тех, кто потерял или забыл книги. Людей, с которыми он никогда бы не познакомился, но которые все же нашли способ связаться с ним. И закладки были посланиями из других миров. Серена подумала, что, в сущности, мы все друг другу чужие, пока не встретимся.

Здорово будет рассказать все это малышу, который вот-вот появится на свет. И в эту секунду она решила, что коллекция Адоне станет первым подарком для новорожденного. Однажды, через несколько лет, они вместе пофантазируют о жизни неизвестных людей.

Но как раз когда в голову ей пришла эта мысль, Серена вытащила из шкатулки фотографию.

Глянцевая бумага выцвела и была повреждена временем. На снимке, сделанном в маленькой церкви, была изображена девочка лет трех от роду, в белом платьице и черных лакированных туфельках, молитвенно сложившая руки перед алтарем, над которым висело деревянное распятие.

Очень светлая блондинка. Хотя волосы у нее были прямые, это была Аврора.

8

— Это она и в то же время не она… Не знаю, как тебе объяснить.

Найдя фотографию, Серена разбудила Ламберти. Ей хотелось выразиться яснее, но от волнения она не могла собраться с мыслями. Профессор попытался ее успокоить.

— Хорошо, объясни мне еще раз, пожалуйста, — сказал он, сев в постели.

Держа фото