Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин

— Наверное, стоит подрядиться рисовать для тетушки реквизит, тогда буду в курсе новинки, — посмеялся я.

— Уверена, у вас вышло бы гораздо лучше, чем у нынешнего художника. Но что мы все обо мне, да обо мне? Как вы живете?

Вкратце и я поделился с ней новостями. В том числе о своей яхте рассказал. Глаза женщины загорелись от предвкушения.

— Вы обязаны мне ее показать, как закончат ее ремонт! — заявила она. — И я была бы вам безмерно благодарна, если позволите прокатиться вместе с вами хотя бы вдоль берега нашего города.

— Как-нибудь обязательно прокатимся, — усмехнулся я в ответ. — Но в ближайшее время ничего не могу обещать. Я и так задержался из-за этой яхты безмерно. А дома дела не ждут. Мне еще нужно наших соседей, Уваровых, навестить с ответным визитом.

— Ловлю вас на слове, — озорно заулыбалась Маргарита Игоревна. — Пусть не сейчас, но позже обязательно прокатимся с вами по Волге.

Одежду для себя я тоже заказал. Чуть подумав, попросил Маргариту сшить мне свободные бриджи до колен и рубашку с коротким рукавом. Все из белого хлопка и в двух экземплярах. Бриджи в этом времени были вполне известны и ничего нового я тут в местную моду не привнес. Зато длина рукава у рубашки вызвала удивление у швеи.

— Зачем так коротко? Так никто не носит, Роман.

— Буду в этой одежде на яхте отдыхать. Ветерок обдувает, можно даже искупаться прямо в них. Для меня яхта ассоциируется с чем-то легким, воздушным. Как представлю, как она парит по волнам, так самому словно птицей хочется себя ощутить. Сами понимаете, в тяжелом костюме это сложно.

— А вы романтик, — заблестели глаза Угорской. — Жду не дождусь, когда вы станете чуть старше. Я буду рада свиданию с вами. И возможно даже чуть больше…

Я предпочел сделать вид, что не понял ее намеков. Она уже не в первый раз их делает, уж такой она человек. Еще немного поговорив, я покинул гостеприимную хозяйку и вернулся в усадьбу, по пути прикупив еще тетрадей и холстов с красками. Портреты рисовать мне уже надоело, а вот корабли я еще не изображал. Вот и пойду завтра в порт — займу себя написанием полноценных пейзажей. Заодно и посмотрю, насколько далеко ремонт продвинулся.

В остальном ничего нового день не принес.

Кузьма Авдеевич проснулся от того, что ему стало холодно. За окном свистел ветер, предвещая холодную погоду следующим днем.

«Как бы ливень не пошел, — подумал бригадир артели. — Тогда работы придется прекратить, пока он не закончится».

Вот только ветер ветром, а дуло так, словно не в закрытой комнате лесопилки мужик спал, а прямо под открытым небом. Здоровяк привык располагаться возле выхода — так своих рабочих проще контролировать: кто вернулся на ночлег, а кто еще гуляет. Особенно это важно в городе, где кабаки есть. Были у Кузьмы в бригаде мужики, любящие закладывать за воротник. Работящие, и руки у них из правильного места растут, но слабые к хмельному напитку.

— Опять Тихон до кустов убежал, — пробурчал мужик, разобравшись, что дует из приоткрытой двери.

Встав, чтобы крикнуть молодого парнишку, уже заработавшего славу недотепы и увальня, да закрыть дверь, Кузьма Авдеевич нос к носу столкнулся с парнем. Тот испуганно уставился на бригадира, замерев перед ним, как мышь перед котом.

— Ты чего? — тихо прошептал здоровяк.

— Там это… — заикнувшись, выдавил из себя парень. — Кажись, лесопилка горит.

Рывком оттолкнув Тихона в сторону, Кузьма тут же кинулся к выходу. И правда — угол лесопилки, который был ближе к воде, уже вовсю полыхал. А сильный ветер лишь раздувал пламя, которое вот-вот должно было охватить все здание.

— ПОЖАР! — во всю мощь своих не маленьких легких завопил Кузьма Авдеевич. — Поднимаемся и из здания — быстро!

Мужики ошалело повскакивали — кто с пола, кто с немногочисленных коек. В комнате спали как члены артели, так и работники самой лесопилки. Но сейчас они превратились в единую безликую массу, что рванула к выходу, стоило осознать, что происходит. Сгореть заживо не хотелось никому.

Спустя две минуты все люди покинули здание, которое уже полностью было охвачено огнем. Тушить его даже смысла не было — ветер раздувал пламя так, что даже стоять рядом было невозможно. Единственное, что оставалось — оттащить привезенные бревна подальше, чтобы пламя на них не перекинулось, да пролить водой землю вокруг. А то и трава может от такого жара заняться и пойдет пожар разрастаться на всю округу. Чем мужики и занялись, провозившись до самого утра.

Уже с рассветом, когда стало ясно, что пожар потушен, а вместо лесопилки остались одни головешки, Кузьма Авдеевич подошел к Тихону и сильно хлопнул того по плечу. Парень аж присел и испуганно посмотрел на бригадира.

— Спасибо тебе. Ежели б не твоя беда с ночными походами до ветру, быть нам всем на том свете.

Тут и остальные мужики услыхали слова бригадира и по очереди стали подходить к парню и хлопать того по плечу, да высказывать свои благодарности. Тихон смущенно чесал в затылке, да несмело улыбался. А через час к пепелищу приехал и сам помещик Винокуров. К тому моменту стало ясно, что стройка мастерской почти не пострадала. Лежни были из сырого дерева, да еще дополнительно обмазаны глиной — для предотвращения гниения. А кирпич и сам по себе не горит. Но вот лесопилку ставить придется заново. Даже водяное колесо подкоптилось, хоть и находилось в воде, да пропиталось влагой до основания.

Сергей Александрович мрачно и молча осмотрел следы ночного происшествия, после чего безнадежно махнул рукой. Чуть подумал и все же обратился к Кувалдину.

— Подходи через час. Будем думать, что дальше делать.

Продолжится ли теперь стройка — никто не знал. Хоть она и не пострадала, но ночевать людям стало негде, да и основа будущей работы мастерской — лесопилка требовала полного восстановления.