Медицина катастроф в ином мире 4 - Павел Чагин

Меня посетила страшная догадка. Обойдя все саркофаги, я обнаружил что в каждом из них лежит по одной из восьми Богинь. Четверых из них я уже знал, а вот других видел впервые… Но почему саркофагов девять?

Краем глаза я уловил ту же аномалию, что и в Мирном. Применить анализ и вызвать экран статуса не удалось. Но я был почти уверен, что через сферу проходит поток эфира. Пронизывает ее насквозь.

Саркофаги стояли по кругу, все восемь. А вот девятый стоял в центре. Ближе всего к потоку эфира. Более того, он отличался. Примыкал к какому-то странному устройству, через которое, собственно и протекал эфир. Внутри, под стеклом, с блаженной улыбкой на устах, покоился седовласый мужчина в серебристо-синих одеждах.

— Кто там? — шепотом спросила Натали.

— Не знаю. Мужик какой-то. Тут все Богини, похоже.

— А Ирия?

— Вон там… — я указал на ее саркофаг. — Ты знаешь, что это за место?

— Город богов… — с благоговейным ужасом осознала она. — Как пить дать!

— Так себе местечко. Глянь, там нигде лестницы нет?

Натали, осторожно ступая по зеркальному полу, обошла платформу по кругу, но ничего не нашла.

— И что теперь делать? Мои навыки не работают. А твои?

— Нет, — покачала Натали головой.

— Хреново… — я вздохнул и присел на край саркофага.

Получив слабый разряд тока, вздрогнул. Что-то изменилось вокруг. Мужик исчез….

Я глянул на ошалевшую Натали, а она показала пальцем куда-то вверх. Отойдя в сторону я поднял голову и тоже слегка струхнул. Мужик теперь висел в воздухе, метрах в двух над полом. А еще он казался полупрозрачным.

— Это еще кто? — проронила Наташка.

— Кажется, я начинаю понимать. Вы… единый Бог?

Мужчина улыбнулся и коснулся ногами своего саркофага. Мне не показалось, он действительно просвечивал насквозь.

— И да, и нет…

Голос донесся отовсюду и ниоткуда. Слова вроде бы были, а вроде бы и нет…

— Я — его тень. Все, что осталось после сотворения Богов. Они прекрасны, неправда ли?

— Когда спят зубами к стенке, — проворчал я негромко. — Скажите, зачем мы здесь?

— Чтобы сделать выбор, — он снисходительно улыбнулся.

— А подробнее? Почему именно мы?

— Ты, Патрик, — поправил тот. — Ирия выбрала тебя.

— Вот же зараза! Опять наколола. Я и повелся…

— Не вини ее. Ирия всегда поступает правильно, всегда во благо. Такой уж она создана. Однако, дочь моя запуталась между голосом сердца и разума. Запустила череду губительных событий, причиной которым послужил ты. Она преступила божественные законы, пошла против своего предназначения, считая содеянное благом. Ирия была права. Ты как дитя, Патрик. Ты творец, способный создать то, что другим не под силу. Ты просто не знаешь… Тебе никто не сказал, что это невозможно.

— Я сюда не просился. Скажите спасибо Грею.

— Грей… — призрак вновь улыбнулся. — Дитя Эмбрайер. Как и все восемь драконов. Она прогневила меня. Так искренне пыталась исправить свой грех, что научилась любить… Но возлюбила своих детей слишком сильно, за что сама наказала себя.

— Это все грустно, конечно, но что там с выбором?

— Выбор… — мой собеседник вздохнул. — Как я уже сказал, были нарушены божественные законы. Грей призвал тебя потому, что чувствовал грядущий дисбаланс. Он, конечно, неисправимый лгун, но как дракон бытия, функцию свою исполняет исправно. Восемь Богов — восемь драконов. Так должно!

— Но почему?

— Потому, что я создал этот мир таким. Твой мир — это мир четких закономерностей. В нем почти нет эфира и маны. Мир материальный. Мой мир состоит из вероятностей. Он пропитан маной, пронизан эфиром. Эфирное вещество проникает сюда сквозь поры в пелене пространства, ибо здесь она неоднородна. Сарнал полон чудес и многообразия. Я пробовал разные вариации, поверь… Но только так он пришел в равновесие. Создав восемь своих подобий, я наделил их разной властью. Потратил на это последние силы…

Благородный старец вздохнул и взглянул на меня.

— Собственно, поэтому ты здесь, гость из иного мира. Боги не вечны. Любая сила дается на время. Сотворяя один мир, мы доводим его до идеала, а потом приходит время уходить. Двигаться дальше. Прости, я не смогу тебе этого объяснить… Я отдал силы восьми дочерям, но твой Бог поступил иначе. Он раздал свою благодать всем своим чадам. Его дар отличается от моего. Он подарил выбор каждому, кто этого достоин… и не достоин. Суть в том, что внутри тебя есть великая сила, способная спасти этот мир.

— От чего?

— От разрушения, конечно же. Любая сложная система должна управляться. А дочери мои, как видишь, уснули вечным сном.

— В смысле… умерли?

— Нет. Это… предохранитель. Тебе это слово больше понятно. Защита от перегрузки. Все же они живые, наделенные чувствами и эмоциями существа. Хоть и сотканы из эфира. Кстати, ты знал, что эфир способен принимать любые формы? Я лепил из него жизнь словно из глины… Увлекательное было занятие. В общем, когда происходит серьезный сбой, Боги Сарнала помещаются в саркофаги и впадают в сон.

— Надолго?

— Вечность… До тех пор, пока система мироздания сама не восстановится до базовых принципов, или не накопит энергию для перезагрузки. Так понятно?

— Вполне.

— Выбор твой состоит в том, захочешь ли ты сохранить Сарнал таким, как я его создал, или позволишь ему погрузиться в пучину невзгод. Того божественного дара, что у тебя в груди, будет достаточно, чтобы починить механизм бытия и запустить его заново. Вот только я не знаю наверняка, захочет ли частичка твоего Бога возродить мой мир. А еще я не могу сказать что будет с тобой… Жизнь так хрупка, когда речь заходит о масштабах мироздания.

— Гм. А что будет если я… Если этот механизм не чинить? Он, вроде как, работает.

— Ты не видишь, не чувствуешь изменений… Человек для этого не приспособлен. Мир не погибнет, если ты об этом. Возможно, люди и остальные существа выживут. Такая вероятность велика. Им придется адаптироваться, начинать все заново. На это уйдет не одна сотня лет…

— А что будет с моими? Ну, с теми кого я привел с собой?

— Мирозданию все равно откуда ты пришел. Оно бездушно. Если что-то попадается меж зубьев его механизма — оно перемалывается в труху.

— Да твою ж мать! Ну