Рыцари пятого океана - Андрей Рытов

Поинтересовались стенной печатью. Висят кое-где старые, успевшие выцвести боевые листки.

- А стенные газеты выпускаются? - спросили мы заместителя командира эскадрильи по политчасти.

- Нет. Руки до них не доходят. Народ занят боевой работой.

Странно было слышать такое объяснение.

- Боевая работа не исключает, а, наоборот, предполагает усиление политического воспитания личного состава, - говорим ему.

- Правильно. Но ведь люди с утра до ночи заняты на стоянках, обслуживают старт.

Особенно серьезно пришлось заняться проверкой 24-го бомбардировочного Краснознаменного полка. Эта часть участвовала в боях с финнами, в освобождении Западной Украины и Западной Белоруссии. Половина личного состава имела хороший боевой опыт. Отечественная война застала полк на западных рубежах. Он, как и многие другие части, пережил горечь отступления, понес немалые потери, но сохранил боевой дух, потому что в строю остались старые, опытные кадры. Многие летчики, штурманы и техники с гордостью носили награды.

Но вот за последнее время, когда не стало интенсивной боевой работы, кое-кто начал увлекаться выпивками, проводить свободное время в ближайших деревнях. Иногда люди приходили в часть навеселе, а однажды не успели подготовить самолет, и полк был отстранен от вылета. Все это мотивировалось тем, что никто не занимался организацией досуга личного состава, самодеятельности не было, кинокартины демонстрировались от случая к случаю.

В довершение всего в полку произошло из ряда вон выходящее событие. С разрешения командира дивизии после торжественного митинга, посвященного вручению боевого Знамени части, был устроен товарищеский ужин.

Наутро объявили тревогу. Командир полка подполковник Соколов метался по стоянке, торопил летчиков к вылету, и все-таки бомбардировщики поднялись в небо с опозданием, и задание было выполнено без должной инициативы и боевого эффекта.

Пришлось наказать и командира полка и его заместителя по политчасти майора П. И. Алимова.

Работали мы в дивизии около недели. В заключение собрали совещание политотдельцев, заместителей командиров по политической части, секретарей партийных организаций. Потом провели семинар агитаторов, рассказали людям об обстановке на фронтах, дали ряд практических советов и рекомендаций. Для летчиков, штурманов и техников прочитали лекции и доклады, обстоятельно поговорили с ними о боевых делах, о причинах, мешающих более эффективно использовать самолеты и их вооружение в бою.

Особый разговор состоялся с начальником политотдела дивизии. Он немало ездил по частям, но его визиты носили сугубо хозяйственный характер: там вовремя не подвезли горючее - помог наладить дело, в другом месте выявились неполадки с питанием - принял неотложные меры.

- Поймите, что вы прежде всего политический работник, - сказал я ему. - Не гоняйтесь за каждой мелочью сами, мобилизуйте на устранение недостатков свой аппарат, коммунистов.

В дальнейшем мы не выпускали из поля зрения это соединение, часто навещали его, оказывали практическую помощь, и положение стало выправляться.

Перед решающей битвой

В штаб корпуса по телеграфу сообщили: Указом Президиума Верховного Совета СССР летчикам 128-го бомбардировочного полка старшему лейтенанту Пивнюку Николаю Владимировичу и лейтенанту Мизинову Михаилу Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза.

На их счету был не один десяток успешных боевых вылетов, большое количество уничтоженной живой силы и техники противника. Бесстрашных бойцов все хорошо знали. Они сочетали в себе скромность с большой храбростью, товарищескую верность к друзьям по оружию со жгучей ненавистью к врагам.

Мы решили провести митинги во всех частях корпуса и товарищеский вечер в дивизии. Собрались летчики, командиры, начальники штабов, политработники. За центральным столом - Пивнюк и Мизинов.

- В вашем лице, - обращаясь к Героям, сказал генерал Каравацкий, - мы прежде всего чествуем летную гвардию, людей, которые не жалеют ни сил, ни самой жизни в борьбе с врагом.

Вечер прошел тепло, задушевно. Были тосты за партию, за Родину, за Героев, за нашу победу. Эта встреча еще больше укрепила боевую дружбу авиаторов.

Вскоре Пивнюку и Мизинову присвоили очередные воинские звания, назначили командирами звеньев. Своим примером они увлекали молодежь на подвиги.

В моем фронтовом блокноте сохранилась краткая запись об одном из этих летчиков: "М. П. Мизинов совершил 230 боевых вылетов, сбил 3 самолета, сбросил 132 660 кг бомб, уничтожил более 100 вражеских солдат и офицеров. В групповых налетах поджег 60 самолетов, 15 подвод, 6 складов с боеприпасами, 25 железнодорожных вагонов".

Наряду с воспитанием личного состава на примерах героизма мы прививали бойцам ненависть к фашистским захватчикам, используя для этого статьи в газетах и журналах, рассказы очевидцев, местных жителей, свидетелей зверств гитлеровской армии. В частности, один из митингов был проведен в связи с возвращением в свою часть техник-лейтенанта Пошестюка, побывавшего в родных краях - Ростове и Миллерово, недавно освобожденных от гитлеровских захватчиков.

Его рассказы о бесчинствах фашистов производили неизгладимое впечатление.

- На всем пути от Воронежа до Ростова, - говорил он, - я видел множество виселиц. В огромных ямах, вырытых на окраине Ростова самими обреченными, лежали тысячи трупов. Дети, женщины, старики...

Рассказ Пошестюка дополнили другие авиаторы.

- А я видел, как фашистские летчики расстреливали поезд с ранеными советскими бойцами, - сказал механик самолета сержант Самойлов. - На вагонах были отчетливо видны знаки с изображением Красного Креста, но это не остановило врагов. Гитлеровцы - звери, а не люди, для них может быть только один приговор - смерть.

Из строя вышел техник звена Трубочистов.

- Моя семья только один месяц была в фашистском плену, но вынесла столько страданий, что трудно передать... Меньшому братишке фашисты размозжили голову - схватили за ноги и ударили об угол дома. Сестренку изнасиловали и закололи штыками.

Горе моей матери, - закончил свое выступление Трубочистов, - это мое горе, наше с вами общее горе. Месть, и только месть фашистским душегубам. Я заверяю: летчики первого звена, где я работаю, могут быть уверены, что самолеты, подготовленные моими руками, в бою не подведут.

Командир эскадрильи 779-го бомбардировочного полка капитан Анпилов, ставший впоследствии генералом, заявил на митинге:

- Моя родина - Старый Оскол - семь месяцев находилась во власти гитлеровцев. Родные сообщили, что город разрушен, многие жители расстреляны, повешены, угнаны на каторгу в Германию. Я буду люто мстить фашистским извергам.