Пушистая катастрофа для ректора - Полли Нария

Глава 24.4

Карделия

Теперь я была не одна. Теперь со мной были мои верные друзья. Теперь у меня был шанс...

Сердце вновь пропустило удар, сжавшись где-то в груди. Дыхание участилось. Я чувствовала, что еще немного и меня накроет паническая атака.

Был ли у меня шанс на самом деле?

‒ Он жив? ‒ обратилась я к пушистикам. Котоптички были связаны со мной. И они были связаны с Кэлвином. А значит, если в момент моей отключки с ним что-то случилось, то они точно должны были об этом знать. Только они и могли.

‒ Жив...

‒ Быть жив...

‒ Хозя-я-яин!

‒ Мы его чувствовать...

Пушистики ответили моментально. Буквально миг жизни, за который даже страницу не перевернешь, но для меня он оказалася вечностью. В груди вспыхнуло пламя облегчения, охватывая все тело буквально до дрожи.

‒ Тогда поспешим!

Решимость заиграла в венах с удвоенной силой. Рой вопросов кружился в голове, однако я заставила себя сосредоточиться на двери. Потом, когда отыщу Холли, я вытрясу из нее всю правду о том, как она повлияла на связь. Выясню, как она вообще о ней узнала. И обязательно разделаюсь с ее помощником. Кем бы он или она ни был.

К решимости добавилась злость. И гнев. И дикая ярость.

‒ Давайте, поднажмем!

Я оперлась о дверь, и котоптички, не теряя физической формы, стали давить на полотно вместе со мной.

‒ Сильнее! ‒ крикнула я и сжала зубы от натуги. Мелкая крошка захрустела на эмали. Я вновь ощутила во рту привкус горечи. Черт! Чем же меня напичкали? Явно какой-то дрянью, стирающей память. Иначе я бы точно вспомнила того, кто ударил меня по голове.

Но как бы мы не старались, сколько бы усилий не прилагали, двери в академии были сделаны на века. Даже в кладовой.

Глаза опалило слезами. Не могло же вот так все закончиться? Неужели выхода нет, и я буду сидеть в этой коморке, пока кто-то не соизволит помыть пол? Или Холли вернется, чтобы добить меня...

Ну уж нет!

Думай, Карделия! Думай!

Судорожно осмотревшись по сторонам, я попыталась найти здесь хоть что-нибудь полезное. Но на полках лежала лишь сухая ветошь, половые щетки, куски мыла. Ничего, что могло бы помочь.

‒ Апельсинка! ‒ обратилась я к своей любимой рыжуле. ‒ Тебе придется лететь за Пуфеттой. Ты сможешь ее отыскать?

Котоптичка дернула ушками и тотчас пролетела сквозь дверь. Надеюсь, это значило, что она поняла мою просьбу. Но даже если у нее получится привести сюда сводную сестру, на это могло уйти много времени. Очень много. А его в запасе не было. Оно давно ушло в минус.

‒ Что же делать? ‒ сидеть сложа руки я не собиралась. Плевать на головную боль, плевать на ломоту в теле, на онемевшее плечо, которым я билась о дверь с десяток раз. На все плевать! Я не брошу Кэлвина в беде.

В порыве отчаяния я задела ногой ведро, и противный резкий звон заполнил кладовую, активируя в мозгу одну мысль. Точно! Как же я могла забыть?

Вода!

‒ Ох, мои хорошие, вся надежда только на вас!

Подхватив с пола жестяную емкость, я стала выливать жидкость на мягкую шерстку своих пушистиков.

‒ Фу...

‒ Грязная...

‒ Вонючая!

‒ Сейчас как попрыгать! ‒ и только Беляш догадался, для чего я это делала.

‒ Простите! Так надо! ‒ сердечно извинилась и юркнула под нижнюю полку. Лицом я угадила прямо в паутину, отчего пришлось зажмуриться. О том, что здесь водятся пауки, думать не хотелось. Да и членистоногие последнее, что должно было меня волновать.

Потому что спустя миг мои милые магические существа стали расти как на дрожжах. Становились все больше и больше, набухали, ширились. И пищели:

‒ Тесно!

‒ Фр-р-р...

‒ Не пихаться!

Я вжалась в стену. Находись я в вертикальном положении, то, скорее всего, мой бедный позвоночник, да и все остальные косточки не выдержали бы напора. Но к моей великой радости, единственной, кто не выдержал активного роста пушистиков, была дверь.

Послышался долгожданный характерный хруст, и двери попросту слетели с петель, с грохотом упав на пол коридора.

Котоптички были свободны! А я вместе с ними.

‒ Ведите меня к Кэлвину!

И мы побежали. Точнее бежала я, а магические существа мячиками прыгали по пустынным коридорам, сметая своими объемными тельцами все на своем пути. Статуям и вазонам с цветами не повезло больше всех. Сложно представить, как разозлится на меня Кэлвин, когда прознает про погром.

Но пусть злится. Ведь гневаться могут только живые люди.

Глава 25 Прорыв

Кэлвин

Пол под ногами засветился. Я развел руки в стороны, закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях. Накопленная сила из подземелья стала медленно перетекать в ротонду, устремляясь к куполу, а оттуда вверх, к крыше.

Действо, незаметное для глаз, отчего спасительное для меня и той ситуации, в которой я оказался. Будь мой потенциал свободен, сила лилась бы прямо из меня. Но в данный момент это было невозможно. Что в целом не могло меня уже остановить.

Мы с Карделией и... пушистиками… постарались на славу. Работа была проделана отменная. И уже ничто и никто не мог мне помешать. Процесс был запущен.

Руны одна за одной стали зажигаться под ногами учеников и гостей, что вызывало соразмерные охи и ахи. Ритуал был не только важен с точки зрения защиты академии. Он так же был прекрасен в своем проявлении. А еще он демонстрировал власть ректора и его мощь. Доказывал его беспрекословное право управлять академией Дифирен.

Знаки, выгравированные в полу, сверкали, словно живые. Их свет расплывался, создавая волны, которые поднимались к потолку, словно дыхание самой академии. В этот момент границы между миром людей и тьмой становились тоньше.

‒ Сила, скрытая во мне, едина с землей. Я ‒ хранитель знаний, страж древних тайн. Сегодня призываю Грань, чтобы защитить наше мирное существование, ‒ произнес я торжественные традиционные слова и распахнул глаза. Ритуал длился уже больше часа, однако для меня все пролетело подобно короткому мигу.

Легкая, почти прозрачная пелена с серебристым отливом разделила меня и учеников. Все шло по плану. Все... Кроме одного.

Ритуал вошел в активную фазу, когда ни в коем случае нельзя было вмешиваться. Все это знали. Да и никто бы не рискнул зайти за пелену,