Пушистая катастрофа для ректора - Полли Нария

Полли Нария

Пушистая катастрофа для ректора

Глава 1 Бесславный, но не конец

– Соломон Иосифович, как же я вам благодарна! Вы себе представить не можете! – чуть ли не пища от радости, воскликнула я в трубку телефона. – Это же прекрасная новость!

Быстро переставляя ножками, я цокала полусапожками по брусчатке. Каблуки цеплялись за впадинки, и мне приходилось удерживать равновесие, чтобы ненароком не сломать одну из конечностей. Ну или шею, на худой конец...  Хотя, мне это и не грозило вовсе: от радостных известий за спиной будто крылья выросли, и они уж точно справились бы с любым препятствием.

– Нет, нет! Только не звоните Мите. Я хочу сама ему все рассказать!

Что-то капнуло мне на нос, и я задрала голову к небу. Облака, что еще пару минут назад казались белыми пушистыми барашками, потемнели и грозили вот-вот излиться прямо на голову.

– Вот же... – чуть не ругнувшись, вовремя спохватилась. – Нет, Соломон Иосифович, это я не вам! Спасибо за ваш выбор. Митя будет прекрасным заместителем, вот увидите!

Еще одна капля ударила меня по макушке. Кажется, я рисковала не успеть домой до начала дождя. Вот за что я не любила осень, так это за спонтанные перемены погоды.

– Завтра в восемь будем у вас, как и договаривались. Да, со всеми документами. Конечно! Еще раз большое спасибо!

Разорвав связь, я вовремя успела убрать телефон в сумочку, потому что начался проливной дождь. Прямой и сплошной, словно сверху кто-то поливал землю ковшиком. Хорошенько так поливал, чтобы ни одного сухого пятнышка не осталось.

– Зараз-з-за! – мне пришлось ускориться.

В подъезд вошла промокшая насквозь, но с улыбкой на губах. Ничего не могло испортить мне настроения.

НИ-ЧЕ-ГО!

По ступеням не шла – летела, мигом проносясь по узким пролетам хрущевки, где вдвоем иногда было сложно разойтись. В обычные дни меня это злило. Но не сейчас. Нет. Сейчас мое сердце трепыхалось от радости.

Дверь, расположенную прямо у самой лестницы, постаралась открыть как можно тише. Сегодня я ушла с работы пораньше, чтобы устроить любимому сюрприз. Он так долго искал работу, и вот я, наконец, нашла для него идеальный вариант. Теперь-то мы точно сыграем сказочную свадьбу. Денег хватит на все.

Как же он обрадуется!

Зажав рот ладошкой, чтобы радостно не захихикать, переступила через порог и... Что-то явно было не так: куртка Мити лежала в прихожей на полу, накрывая собой коврик с обувью.

Дурное предчувствие заставило сердце биться чаще.

Я кинулась вперед по узкому коридору нашей небольшой квартирки к дверям спальни, однако каблучок моей туфельки зацепился за что-то эластичное, и мне пришлось остановиться, чтобы снять с него чьи-то… трусики?

Отшвырнув от себя интимную вещь женского гардероба, которая точно не могла принадлежать мне, ощутила, как по телу пробежала дрожь отвращения. Мне тут же захотелось помыть руки. А еще лучше обработать их антисептическим средством. Именно такие мысли крутились у меня в голове, когда я нажимала на ручку двери. Мой мозг еще ничего толком не понял, но процесс был запущен.

Едва слышно скрипнули петли, и до меня, в конечном счете, долетели обличающие, до боли характерные стоны. Очень знакомые – мужские и совершенно отвратительные – женские.

– Митя…

Это все, что я смогла из себя выдавить, заметив благоверного в не самой пристойной позе позади темноволосой и очень пышногрудой…

– Светка?

Подруга детства пискнула и, схватившись за одеяло, попыталась спрятаться от моих глаз, в то время как жених лишь успел прикрыть руками свое причинное место.

– Соня… Я… Мы… Всему есть объяснение! Просто…

Мужчина замялся и все кидал косые взгляды на свою зазнобу. А я застыла, сжимая руки в кулаки. Хотелось кричать. Хотелось плакать. А еще хотелось что-нибудь разбить. Например, нос Мите. А что? Идея ведь превосходная! Но стоило мне опустить взгляд на прикроватную тумбочку, на которой стояла моя любимая кружка с отчетливым отпечатком красной помады Светы, как пыл мой поубавился.

– Даже не начинай, – я затрясла головой, стараясь тем самым заглушить звук Митиного голоса. – Даю вам десять минут на сборы.

– Но Сонь, может, мы сядем и поговорим? Как взрослые люди. Без истерик и…

– Пять. Пять минут! И чтобы духу вашего в моей квартире не было, – меня начинал бить мелкий озноб.

Развернувшись, пулей вылетела из комнаты. А потом и из квартиры. Просто для того, чтобы не слышать жалкое перешептывание горе-любовников. Хотя, если так подумать, горе было у меня. А у них же, без сомнения, все прекрасно складывалось.

Зажав руками глаза, не позволяя пролиться слезам, сделала небольшой глубокий вдох и медленный выдох. Мне нужно было все устаканить в голове, разложить по полочкам. Но ничего не получалось. Мой уютный маленький мир рушился, а я как будто даже не до конца осознавала, что происходит.

Мой жених и моя подруга… В моей кровати. Черт! Они делали это за моей спиной. И только бог знает, как долго это продолжалось. А я приходила домой, ложилась в постель, в которой они…

Меня замутило. А вместе с тем пришла злость. Черная. Всеобъемлющая. Ярость в чистом виде. И это чувство толкнуло меня на один очень подлый шаг. Хотя тут с какой стороны посмотреть.

– Хотел найти работу, значит? – я нервно мерила шагами маленькую лестничную площадку. – Вот и ищи, предатель! Никто тебя никуда не возьмет, лентяй недодела… Соломон Иосифович? – я была настроена решительно, как никогда. Вот только из-за эмоций и громкого голоса начальника в трубке не услышала, как позади резко открылись двери. Секунда замешательства и деревянное полотно ударило меня в спину. От неожиданности сделала шаг вперед, и мой каблучок подвернулся в последний раз. Я, как в замедленной съемке полетела с лестницы вниз головой, не издав ни звука.

Спустя миг послышался женский крик. Ему вторил мужской. А следом раздался громкий хруст, и мир для меня потух навсегда.

Глава 1.2

Сначала появился звук. Такой противный-противный, словно кто-то включил старый сломанный телевизор с кинескопным экраном и забыл его отключить. Он заполнил пространство гулом, который чуть позже трансформировался в жужжание. Очень хотелось отмахнуться, закрыть уши руками, но, как оказалось, у меня не было ни первого, ни второго.

Мне пришлось вслушиваться