Врач-убийца - Джеймс Уайт

– Мы обнаружили крепкую, гибкую светопоглощающую мембрану, – опять послышался голос диагноста. – Взяты два образца ткани для биопсии. Один из них послан вам через шланг отсоса для более тщательного изучения, но мой анализатор уже показывает, что перед нами – органический материал, совершенно чужеродный по отношению к близлежащим тканям. Его клеточная структура характерна более для растительной, чем для... Что там у вас, черт подери, происходит. Мы чувствуем, что пациент двигается. Он должен сохранять полную неподвижность! Мы находимся не в той области мозга, от которой зависят непроизвольные сокращения мышц. Геллишомар, что случилось?

Голос диагноста потонул в шуме, воцарившемся в палате. Все иммобилизационные устройства начали издавать визуальные и звуковые сигналы, свидетельствующие о перегрузках. Их операторы изо всех сил пытались обездвижить Геллишомара. Громадная голова гроалтеррийца болталась из стороны в сторону, борясь с невидимым сопротивлением. Края надреза расходились все сильнее и сильнее и снова закровоточили. Приликла забился, как в ознобе. Все разом заголосили, принялись выкрикивать советы и предупреждения.

Но перекричать этот чудовищный гам удалось только Гелишомару. Он выкрикнул одноединственное слово:

– Лиорен!!!

Глава 25

– Слушаю, – немедленно откликнулся Лиорен, переключившись на второй канал. Но пациент производил только непереводимые звуки.

– Геллишомар, пожалуйста, перестань двигаться, – торопливо проговорил Лиорен. – Ты можешь сильно пораниться, даже убить себя. И других. Что тебя беспокоит? Пожалуйста, скажи мне. Тебе больно?

– Нет, – ответил Геллишомар.

«Убеждать больного в том, что он может себя убить, – пустая трата времени, – подумал Лиорен, – ведь присутствие Геллишомара в госпитале объяснялось его попыткой сделать именно это». А вот упоминание о том, что он может подвергать опасности других, должно было проникнуть в дебри разума гроалтеррийца – он если и продолжал вырываться, то уже не так яростно.

– Пожалуйста, – снова обратился к нему Лиорен. – Что тебя беспокоит?

Геллишомар заговорил медленно, старательно выговаривая каждое слово. Казалось, слова прорываются сквозь толстую стену страха, стыда и самобичевания. Но потом слова полились неудержимым потоком, который снес все преграды на своем пути. Лиорен слушал исповедь Геллишомара, и его замешательство сменилось сначала гневом, а потом – печалью. «Это же ужасно смешно», – думал Лиорен. Будь он землянином, он бы сейчас лаял – то есть смеялся, слушая то, как представитель самой древней и самой высокоразвитой цивилизации во всей изведанной Галактике выказывает свое полнейшее невежество. Но если Лиорен и успел хоть что-то почерпнуть из области психологической науки за время практики у О'Мары, так это то, что хуже всего поддаются снятию эмоциональные стрессы – самые субъективные изо всех психологических явлений.

Однако перед ним было существо, имевшее опыт гроалтеррийского целительства, – юный и, вероятно, умственно отсталый Резчик. Опыт его ограничивался произведением хирургических вмешательств престарелым особям своего народа. Геллишомар впервые присутствовал при нейрохирургической операции, и эту операцию делали ему. В таких обстоятельствах глупость была простительна. «Если, конечно, состояние, в котором сейчас пребывает Геллишомар, носит преходящий характер», – уточнил для себя тарланин.

– Послушай, – поспешно проговорил Лиорен, воспользовавшись краткой паузой в излияниях Геллишомара. – Пожалуйста, выслушай меня, перестань волноваться, а главное – прекрати дергаться. Чернота у тебя в голове – не материализация твоего греха, и выросла она там не из-за того, что ты повинен в дурных мыслях или поступках. Да, очень может быть, что это гадкая, опасная вещь, но это не твой дух, не твоя душа и не часть...

– Нет, это все то самое, – прервал его Геллишомар. – Это – то место, где я нахожусь. Это мысли, чувства мои. Это я, думающий, чувствующий и тяжко согрешивший. В этом месте я пытался лишить себя жизни, а там чернота и безнадежность.

– Нет, – пылко возразил Лиорен, – Каждое, известное мне думающее существо знает или верит, что его личность, его душа обитает в мозге, как правило, неподалеку от зрительных центров. Существа, верящие в это, основывают свои убеждения на том, что эта область остается интактной даже при самых тяжелых черепно-мозговых травмах. Порой из-за травм или болезни происходят изменения личности. Но это происходит не как волевой акт, поэтому пострадавшее существо нельзя винить – оно не отвечает за свои поступки.

Геллишомар молчал. Его движения затихли настолько, что на пультах управления иммобилизационными лучами погасли тревожные огни – сигналы перегрузки.

Лиорен поспешил продолжить:

– Вероятно, неспособность твоего мозга созреть до той стадии, когда становится возможным контакт разумов с Родителями, вызвана врожденным дефектом. Кроме того, вероятно, что те грехи, в которых ты себя обвиняешь, стали результатом болезни или повреждения головного мозга, и теперь найдена причина твоих ошибочных помыслов и действий. Ты должен понять, что черная масса, обнаруженная Конвеем и Селдалем, – это не твоя личность, ты говорил мне, что душа нематериальна, что когда Родители умирают и их тела распадаются и возвращаются к земле, то их души покидают Гроалтер и начинают свои бесконечные странствия по Вселенной...

– А моя душа, – вмешался Геллишомар, снова принявшись вырываться из невидимых оков, – тонет, словно камень в океаническом иле, и навеки погибнет во мраке.

Лиорен понимал: если он немедленно не найдет нужных слов, все его старания насмарку. Нужно было увести спор из области метафизики в область медицины. Устремив взгляд одного из своих глаз на боковой экран, где уже высветились результаты проведенного Конвеем анализа, он снова взялся за дело.

– Очень может быть, она навеки и погибнет в том самом океане, где ты отвел ей место, но скорее всего ей суждено погибнуть в печи, где сжигаются отходы. Точно я не знаю, что это такое, но это не только не твоя душа, это даже и не часть тебя. Это абсолютно инородная масса, какая-то растительная форма жизни, что-то совершенно другое, внедрившееся в ткань твоего мозга. Я прошу тебя успокоиться и задуматься – задуматься так, как задумался бы гроалтеррийский Резчик и целитель. Вспомни, не сталкивался ли ты в прошлом с чем-либо, внешне напоминающим эту черную массу. Прошу тебя, подумай хорошенько.

Некоторое время Геллишомар хранил молчание и почти полную неподвижность. В палате воцарилась тишина. Лиорен услышал голос Конвея, сообщавшего, что он готов приступить к операции.