Чёрный день - Алексей Доронин

Странно, что ему это раньше не приходило в голову. Всё время думая о врагах двуногих, Данилов упустил из виду, что четвероногие могут быть не менее опасны. Пару раз за эти недели ему казалось, что он слышит далёкий вой, но Саша относил это на счёт воображения.

Парень ещё раз отругал себя за то, что так бездарно лишился пистолета. С ним он не чувствовал бы себя таким беззащитным. И если от вооружённых людей, как показал случай с дезертирами, шансов отбиться мало, то отпугнуть или убить одно животное, а не стаю — ему по силам.

И не факт, что он разживётся им в ближайшем населённом пункте. Александру оставалось только сокрушаться, что Россия — не Америка. Там, где по статистике приходилось по паре стволов на душу населения, включая младенцев, он нашёл бы новую пушку без проблем. Если не в первом заброшенном доме, то во втором.

А у нас!.. Господа законодатели, чтоб им горелось дольше и жарче, два года назад решили, что простым людям огнестрел незачем. Вот и сделали так, что получить лицензию быстрее, чем за полгода, стало нереально, если ты не охранник и не член охотсоюза с пятилетним стажем.

Это было первым побуждением власти, когда мировая экономика накрылась медным тазом, а на горизонте замаячил призрак чего-то более страшного, чем дефолт. Ясное дело, иметь — во всех смыслах — вооружённый народ сложнее, чем безоружный, особенно когда в обозримой перспективе рисуется развал и анархия. Тех, кто стоял у руля, можно понять. Вот только защищаться они были готовы лишь от собственных граждан. Это ведь вам не ракеты строить и не атомоходы модернизировать. Это дёшево.

Потому-то в час икс и оказались вооружёнными только бандформирования, законные и незаконные. Честный обыватель в начале событий мог рассчитывать на перцовый баллончик, которым котёнка не отпугнёшь, топор, ломик или дрын от забора. Поэтому и жил он плохо и недолго.

Данилов не сомневался в том, что умные и предусмотрительные граждане всё же приобрели «товары народного истребления» заранее. Другие, не такие умные, но везучие и шустрые, раздобыли их в бедламе первых дней. Отделения милиции, воинские части, охранные структуры, тиры, магазины, которых было меньше, чем в Штатах, но тоже немало… Однако вряд ли эти везунчики захотят поделиться.

С оружием произошла та же история, что и с едой, в чём-то повторившая приватизацию по-русски. Самые ушлые растащили всё, набрав себе целые арсеналы, а те, кто в первые дни ловили ворон, остались ни с чем. И вот попробуй, найди теперь самый завалящий ствол.

Каким бы мирным человеком Саша ни был, на дворе стояли времена, когда добрым словом можно было мало чего добиться. Ночь скрывала мириады опасностей, и не все они были бестелесны как радиация. У некоторых имелись зубы и когти.

Данилов ускорил шаг. Каждую секунду он ожидал, что на его горле сомкнутся клыки. Вглядываясь в темноту, парень боялся увидеть в ней фосфоресцирующие глаза. Или это только у кошачьих они горят? Он не помнил.

Снег вокруг был истоптан так, будто здесь крутилось не два или три, а, по крайней мере, полдесятка зверей. Следы то расходились, то вновь собирались, кружа вокруг отдельных автомобилей. Казалось, звери начали собственную миграцию, пути которой совпадали с главными маршрутами бегства из городов бывших «царей природы».

Бескормица ли выгнала хищников из родных лесов, или, потеряв хозяев, они вернулись к состоянию своих предков — неважно. Настоящими хозяевами положения теперь были именно псовые, а не приматы. Человек едва мог передвигаться, выдирая ноги из глубокого снега, а они должны были чувствовать себя вольготно, скользя на мягких лапах по его поверхности.

Александр заметил его издалека и тут же нырнул за сугроб, замерев как ящерица. Только убедившись, что силуэт остаётся неподвижным, парень покинул своё укрытие и осторожно приблизился к нему. Опасности не было, просто, обжёгшись на молоке, он дул на воду.

Человек был мёртв, и чтобы определить это, не требовалось щупать пульс — одного взгляда на бледно-синее лицо было достаточно. Впрочем, дело даже не в цвете. Саша не удивился бы, увидев в зеркале точно такую же синюшную морду с инеем на ресницах и щетине. Просто такие спокойные и отстранённые лица редко бывают у живых.

Он сидел, прислонившись спиной к опоре рекламного щита, словно отдыхая после долгого пути. Двумя руками человек обхватил большую спортивную сумку. Это сначала и ввело Сашу в заблуждение, заставив поверить, что перед ним живой.

Умер он, судя по всему, недавно, иначе успел бы превратиться в снеговика. Только причина оставалась загадкой. Одет мертвец был куда как тепло — в прекрасную куртку-«аляску» с капюшоном, ватные штаны и валенки. Ни ожогов, ни следов лучевой болезни на его лице не было. Да и измождённым этого типа нельзя было назвать.

Да бес с ним… Что парня заинтересовало, так это объёмистый баул. Он был на сто процентов уверен, что там окажется что-нибудь съедобное. А для него, вплотную подходившего к порогу голода, к этой категории относилось многое.

Надо было отдать незнакомцу должное — даже в смерти держал он крепко. Только когда Данилов, используя «трофейный» Андрюхин нож как рычаг, сломал ему большие пальцы, баул удалось высвободить. Парень мимоходом отметил рельефно наколотые «перстни», рядом с которыми настоящая печатка смотрелась блёкло. Они не оставляли сомнений в социальном статусе умершего.

Наконец Александр добрался до содержимого сумки, которая, как ему показалось, весила целую тонну. Или это он так ослаб? Но судьба не собиралась поворачиваться к Саше лицом. Еды в торбе было мало. Зато было много другого. Воистину, удивительное существо — человек.

Золото, золото, золото. Кольца и браслеты, серёжки и колье. Несколько секунд Саша разглядывал сверкающие безделушки, а потом всё понял, догадался, почему на эти сто кило татуированного мяса не позарились волки, и испытал жгучее желание убить эту мразь ещё раз.

Некоторые вещи мерзавец не мог взять из магазинов. Только старое золото бывает таким мутным. Но они происходили и не из ломбарда, иначе не были бы такими мокрыми и липкими. Разве что их сняли с окоченевших пальцев и шей, иногда при помощи маленького топорика, который висел у подонка на поясе в чехле из плотной ткани.

Когда-то Саша был убеждён в том, что скорее небо упадёт на землю, чем он опустится до того, чтобы обирать мёртвых. Ну, что ж, он дождался, небо упало. Так чего же стоять истуканом? Надо брать всё, что может помочь его выживанию. На этот раз его совесть будет чиста. Он же грабит награбленное.

Естественно, золото его не интересовало. Повинуясь внезапному порыву, парень опрокинул рюкзак, и оно жёлтым ручьем утекло сквозь снег. Подумав, он всё же сунул в свой рюкзак полукилограммовый кулёк с монетами. Золотые червонцы царского министра Витте? Они уж точно чистые. Если миру суждено устоять, то этого вполне хватит.

Топорик Александр повесил себе на ремень, став похожим на Робинзона Крузо. Тщательно обшарив карманы куртки покойника, он разжился острой заточкой с тонким, как у стилета, лезвием. Банку таким инструментом не откроешь, зато в печёнку сзади всадить, наверно, сподручно. Она была сухой и чистой, но бог знает, сколько раз её пускали в ход. Подумав, парень зашвырнул её подальше в темноту.

Зато другая находка пришлась очень кстати. Фонарик был маленьким, плоским и легко умещался в ладони, но при нажатии на кнопку давал луч слепяще-яркого белого света. При этом в пластмассовом корпусе не было ни разъёма для подзарядки, ни гнёзд для батареек. Когда Александр сообразил, что к чему, его радость не знала предела. Он понял, что перед ним был «вечный» фонарик — выбор охотников, туристов и прочих любителей побыть вдали от цивилизации. Данилов вспомнил рекламу подобной вещи в каком-то телемагазине. Если верить ей, такая штука не требовала ни зарядки, ни даже замены лампочек. Принцип её действия был основан на законе Фарадея. Если встряхнуть фонарик, то магнит высокой мощности начинает перемещаться внутри катушки с проводом. Ток, индуцированный в катушке, заряжает конденсатор фонаря, от которого получает питание светодиод.

Не веря своей удаче, Данилов прибрал замечательную вещь в карман. Но свой старый фонарь он не подумал выбрасывать, тем более что располагал теперь солидным запасом пальчиковых батареек.

Еды было немного, причём деликатесами здесь и не пахло — шесть банок мясорастительных консервов с большой примесью явно трансгенной сои, немного лапши, крупы и картошки. Пузырь дешёвой водки. Ни икры красной, ни икры чёрной, ни заморской баклажанной. Ничего, сойдёт. И водяра тоже — раны промывать. Но только не душевные.

Ещё одной находкой оказалась походная карта с карандашными пометками, смысл которых Саша даже не пытался понять. По всему было видно, что уголовник подготовился заранее, ещё до холодов, что характеризовало его как не совсем пропащего идиота. Другой вместо «аляски» взял бы ещё один рюкзак под хабар. Зачем зимняя куртка и валенки, когда по календарю начало осени? Видимо, ещё в начале сентября в голову лихого человека закралась смутная догадка, и тогда он украл или отобрал эту одежду. Вряд ли мужик слышал про ядерную зиму, скорее сработала крестьянская смекалка.