Заговор мерлина - Джонс Диана Уинн

Грундо был могуч! Услышав его негромкий рычащий голос, Родди тут же села. На самом деле, он оказался довольно славный пацан. Я выяснил это, как только мы начали разговаривать. Не то чтобы это сильно помогло, когда пришлось решать, что делать. По правде говоря, я зашел в тупик. Когда речь шла о королях и политике и о таких могущественных личностях, как мерлин, и при том что Максвелл Хайд почти наверняка погиб, я просто не представлял, что могут сделать такие дети, как мы.

— Вот бы Романова спросить! — сказал я.

Глава 3. РОДДИ

Ник — самая кошмарная личность, какую я встречала в своей жизни. Если пытаешься заставить его хоть что-то сделать, он тут же становится совершенно непробиваемым. И притом абсолютно вежливо. Он придает своей смазливенькой рожице умильное выражение и наотрез отказывается двигаться с места. А хуже всего было то, что я все время чувствовала, как он меня куда-то подталкивает — тепло, влажно и энергично. Я этого не понимала и совершенно не хотела. Несколько раз я едва не запустила в него мерзкой, мятой тети-дориной картофелиной.

В конце концов мы все обсудили, хотя Ник очень сильно мешал тем, что время от времени блеял, как хорошо было бы посоветоваться с каким-то Романовым. Я про этого Романова никогда не слыхала, так что просто не обращала на Ника внимания, и наконец мы все разложили по полочкам. Надо выяснить, куда дедушка Гвин забрал дедушку Хайда, и дать моим родителям знать, что происходит.

Когда мы прибрали со стола, Ник наконец-то пустил в ход серьезную провидческую магию. Я на него особо не рассчитывала. Его метод состоял в том, чтобы разложить на полу гостиной кучу книг и карт, расставить вокруг них чашки с чернилами и водой, развешать над ними грузики на веревочках — при том, что все это угрожала опрокинуть пара дюжин любопытных саламандр, — и усесться над этим, ссутулившись. Рядом с ним присели на корточки Тоби и Грундо, а у них над головами собралось множество прозрачных созданий. Мальчишки то и дело давали ему советы. Тетя Дора тоже вносила свою лепту, сидя на диване и время от времени восклицая: «А ты уверен, что знаешь, что делаешь?», или «Так вот как это делают на Востоке, дорогой мой?», или «Если ты опрокинешь эти чернила, папочка будет очень недоволен!»

Я бы не смогла работать в таких условиях, но Ника, похоже, все устраивало. Несомненно, ему помогало еще и то, что он купался во всеобщем обожании. Грундо явно начинал думать, что Ник — самый потрясающий человек, которого он встречал в своей жизни. Думаю, никто из парней возраста Ника прежде не обращался с ним как с человеком. Придворные юнцы были либо слишком надменны, либо побаивались Грундо из-за того, что он владел магией, либо и то и другое сразу. Что же касается Тоби, я видела, что он уже несколько недель является преданным поклонником Ника. Я начала всерьез полагать, что что-то напутала в том заклинании, которое творила в Уэльсе. Иначе отчего заклинание послало мне бестолкового дилетанта, который слишком много о себе воображает? «Ну ладно!» — подумала я и ушла в прихожую, к дальноговорителю.

У дедушки был такой удобный блокнотик, где достаточно набрать фамилию человека, который тебе нужен, и он сам собой раскрывается и показывает тебе код. От души надеясь, что дедушка регулярно его обновлял, я набрала «Дэниел Хайд». Блокнотик послушно распахнулся и показал код. Код выглядел правильным. Придворные коды обычно состоят из двух букв и трех цифр. Этот выглядел как DH145, и я его набрала.

В трубке довольно долго слышались гудки, и наконец высокий запыхавшийся голос произнес: — Придворная служба погоды!

Какое облегчение! Я была так рада, что дозвонилась, — я даже не обратила внимания, что к телефону подошла мерзкая сестрица Грундо, Алиша. В конце концов, она ведь служила в королевских пажах, а в их обязанности входило отвечать на звонки, если все остальные заняты.

— А, Алиша! — сказала я. — Можно поговорить с папой? Это Родди. Мне срочно надо.

Она тоже узнала мой голос и, как всегда, мерзко хихикнула.

— А, нашлась наконец! — сказала она. — Ты где? Я-то думала, ты надежно застряла в Уэльсе!

— Нет, — ответила я. — Я теперь в Лондоне, и мне нужно немедленно поговорить с отцом. Нельзя ли позвать его к говорителю?

Алиша хихикнула еще гаже.

— Нет, — ответила она. — Нельзя.

— Не будешь ли так любезна объяснить почему? — спросила я.

— Потому что его нет, — ответила Алиша. — Его уже сто лет как нету. Всех несогласных волшебников мы изгнали еще две недели тому назад.

У меня внутри опять все упало, но я тем не менее вежливо сказала:

— Тогда, быть может, ты мне скажешь, где он теперь?

— Спроси чего попроще! — ответила Алиша. — Он там, где его больше никто не сыщет. И мать твоя там же. И вообще, Родди, на самом деле ты не имеешь права звонить по этому номеру, потому что ты больше не придворная. Мне с тобой и разговаривать-то не следует!

В ее голосе звучало неприкрытое торжество. Я чувствовала, что она предвкушала, как скажет мне это, с того самого момента, как услышала по говорителю мой голос.

— Видишь ли, твои родители оба отстранены от должности за измену престолу, — пояснила она.

— Ах, спасибо, что сказала! — ответила я. — И кто же теперь занимается погодой?

— Ну, пока никто, — сказала Алиша, — но, думаю, нового ответственного за погоду назначат сразу же после отречения короля.

— А-а! — сказала я. — Так король собирается отречься от престола?

— Я тебе этого не говорила! — поспешно сказала Алиша. Было слышно, что она всерьез перепугалась.

— Ну конечно, конечно! — сказала я. — Как любезно с твоей стороны было сообщить мне все это. Ну а что будет с Грундо?

— А-а, так он с тобой? — холодно спросила Алиша. — Его ты, пожалуй, отправь ко двору. Только не в Норфолк. Мы выезжаем рано утром и не доберемся до… Ох, с этим ребенком вечно одни неприятности! Отправь его послезавтра на равнину Солсбери. На худой конец, если даже мы не успеем туда добраться, он всегда может подождать на месте. Пока, Родди! Приятно было поговорить с тобой!

И она повесила трубку.

Я стояла и тупо слушала гудки. Я была как мертвая. Единственное, о чем я могла думать: «Теперь понятно, почему все это время стояла такая жара!» Папа, наверное, просто не успел поменять погоду. А потом я подумала — со злостью, — что Алиша всегда готова была соврать, если думала, что ей удастся этим меня задеть, и знала, что ей сойдет это с рук. Это все просто не может быть правдой! Я швырнула трубку на рычаг, захлопнула блокнот и яростно набрала «Энни Хайд». Уж мама-то мне скажет, правда это или нет.

Мамин код сейчас был АН369. Но когда я набрала номер, мне ответил механический голос: «Владелец этого кода при дворе более не присутствует. Владелец этого кода при дворе более не…»

Я положила трубку и уставилась на темные, потертые дедушкины обои. Похоже, что мои родители оба исчезли. Дедушка тоже исчез, король собирается отречься от престола, и никто, похоже, даже не замечает, что в стране заговор. Кому же сказать? Кто может помочь? Дедушке Гвину не скажешь — ведь это ему приказали унести дедушку Хайда, и даже сам Лондон заставили ему помогать. Кому же еще можно рассказать?

Я подумала о миссис Кендейс. Она довольно могущественна. Возможно, сегодня утром она мне и не поверила, но теперь она вынуждена будет мне поверить!

Я снова захлопнула блокнот. Раз она леди-правительница, у дедушки должен быть ее номер. Да. Номер был. Я набрала его и долго слушала гудки. Я сделала поправку на то, что человеку со сломанным бедром требуется больше времени, чтобы встать и подойти к говорителю. Я дождалась, пока звон перейдет в свиристение. Я выждала достаточно времени, чтобы она успела подняться со своего кресла и медленно прохромать через большую комнату. Но к говорителю так никто и не подошел.

Я медленно положила трубку и снова уставилась на обои. Через некоторое время я в качестве эксперимента снова набрала код города Солсбери. Просто код. Гудков я на этот раз не услышала, только тишину. Я слушала тишину так долго, что уже готова была сдаться, но тут странный, тяжкий голос без отзвуков ответил: