Запретная правда о русских: два народа - Андрей Буровский

К тому же не забудем – Сталин стал диктатором в 1929 го ду, всего через 24 года после Кровавого воскресенья. Вряд ли весь народ в полном составе за эти годы перестал быть народом монархистов. Скорее можно предположить, что народ отшатнулся от «ненастоящего» царя Николая II и всей его «ненастоящей» династии. А Сталин соответствовал народному представлению о «правильном» царе, который живет вместе с народом и заботится о народе. Как там насчет «царских знаков», непонятно, но хоть в каком-то смысле – настоящий…

Глава 5

ЕЩЕ ОДИН ТУЗЕМНЫЙ МИР

Это факт – но этого не может быть.

И Поток говорит:

Со присяжными суд

Был привычен и нашему миру…

В степях Южной Руси жил свой особый мир русских туземцев – казаки. Екатерина II считала, что казаки – это вооруженные крестьяне. Но не надо путать казаков с крестьянами, считать их эдакими вооруженными, лично свободными мужиками. Различия между ними видны даже по облику деревень, по внешности и поведению людей.

Наполеон очень интересовался казаками. Известен случай, когда ему подвели пленного казака, и французский император долго с ним беседовал. По словам французских историков, казак «с чрезвычайной фамильярностью разговаривал об обстоятельствах настоящей войны».

Поведение казака французы отличили от поведения других русских простолюдинов. Казак вполне почтителен – но независим, самостоятелен, полон собственного достоинства.

Лев Толстой не мог не пнуть лишний раз Наполеона… А может, ему как раз были неприятны вольно ведущие себя казаки – и он предполагает, что этот «казак» был не кто иной, как вечно пьяный денщик Николая Ростова, Лаврушка [109. C. 136–138]. Это совершенно невероятно, потому что казака было видно сразу, по внешности и поведению.

Правительство ценит казаков, старается использовать их в своих целях… Но для русских европейцев они скорее мало понятны и даже мало приятны: очень уж сами по себе, нет в них «подобающей» почтительности. В 1846 году адмирал Невельской велел высечь казака Хабарова[13]. Казаки отказались выполнить приказ.

– Он же заснул на посту! Если за дело – так и меня пороли.

– Небось, Ваше Благородие, маленьким еще, в кадетском корпусе? Дело казенное… А мы казаки, люди вольные, товарища бить сами не будем и другим не позволим…

И не позволили. Такие поступки не могли радовать русских европейцев, привыкших командовать туземцами.

Впрочем, и русские цари порой «нарывались». В составе гатчинских войск в 1788 году оказался 18-летний казак Евграф Грузинов. Он очень понравился Павлу и сделал блестящую карьеру, выполняя весьма ответственные поручения принца. К 1798 году он уже полковник, дворянин, обласканный императором.

И вдруг – полный разрыв: Евграф Грузинов категорически отказался принять царский дар – несколько тысяч крестьянских душ в Московской и Тамбовской губерниях! Отказывается от того, что десятилетиями выслуживают, выклянчивают, выподличивают коренные дворяне!

Разумеется, эту логику не понять русским европейцам, но парадоксально – как раз европейскому дворянству Средневековья эта логика может быть близка. В истории Британии, Франции, западной Германии бывали случаи, что барон не принимал у короля титула графа. Ведь бароном он был и так, сам по себе, а приняв титул, он становился более высоко поставленным, но и зависимым от короля. Вольнолюбивые бароны предпочитали иметь меньше, но зато зависеть только от самих себя.

Павла поступок Грузинова приводит в ярость: он ведь строит строгую государственную иерархию, чтобы все зависели от него и подчинялись ему! Эт-та что еще за независимость?! Сначала Евграфа сажают в Ревельскую крепость, потом высылают на Дон, под гласный надзор полиции.

В 1800 году происходит новый виток казацкого вольнолюбия: брат Евграфа, отставной подполковник Петр, заявляет, что «ни генералов, ни фельдмаршалов не слушает». Его арестовывают – и тогда Евграф начинает ругать начальство «самыми поносными и матерными словами», и даже в адрес императора «коснулся произнести такое же злоречивое изречение», и «повторил оное неоднократно». Его тоже арестовали.

В ходе долгих допросов братья, особенно Евграф, удивляли следователей «словами, нимало не сходными с его состоянием». Они-то ждали слов и поведения русского дворянина, а перед ними оказался казак, дворянин в первом поколении, сохранявший все традиционные представления казачества.

Евграф не особенно скрывал свои убеждения: казаки – люди вольные, от престола независимы, присягают воинской присягой, а не присягой на вечную верность, и вообще – почему это казаков считают подданными российских императоров?! Казаки – вовсе не подданные императора! Грузинов требовал от следователя Кожина ответа: почему это «государь император есть законный его государь»?! В общем, начал Грузинов с оскорбления правящей династии, а кончил чуть ли не государственной изменой.

Конец истории нехороший: в сентябре 1800 года оба брата Грузиновы, по одним данным, обезглавлены, по другим – засечены насмерть.

Позже Павел отнимет патент и отдаст под суд своего царедворца генерала Репина – мол, он не выполнил приказа Павла, не заменил смертную казнь более мягким наказанием. Может, Павел пытался и Грузиновых казнить, и обвинить в их смерти «плохих генералов» – то есть сохранить к себе народную любовь. Может, и правда разозленные дворяне не простили Грузиновым – ишь, выхваляются, не принимают крепостных, да еще ругаются плохими словами! Сам способ казни свидетельствует: Грузиновых не считают дворянами. Возможно, дворяне и таким способом подчеркивают – вот что бывает с негодяями, которым выпала честь войти в их круг, а те отказались.

Во всяком случае, трудно им вместе, вольнолюбивым степным туземцам и европейцам! Страшно далеки они друг от друга…

В начале XVIII века было всего три казачьих войска: Запорожское, Донское и Уральское. Это, если можно так выразиться, «исторические казаки» – те, кто был еще в Московии.

В конце XVIII – начале XIX веков в Причерноморье вспыхнули Бугское, Черноморское, Екатеринославское, Вознесенское, Украинское, Буджакское, Усть-Дунайское, Новороссийское, Новая Сечь, Отдельное запорожское войска. Большая часть этих войск оказались недолговечны.

В 1860-е создали Уссурийское и Амурское войска, а еще позже – Енисейское и Иркутское.

К началу XX века насчитывалось 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Забайкальское, Амурское, Уссурийское. Были еще отдельные красноярские и иркутские казаки, которые в 1917 году образовали Енисейское казачье войско и Якутский казачий полк. Всего было казаков порядка 4,4 млн.