Значит, я умерла - Хилари Дэвидсон

б неделю назад кто-то сказал мне, что я буду проводить время с отцом, я ни за что не поверила бы. Я никогда не верила, что люди могут меняться. Но он, кажется, стал другим или, по крайней мере, пытается. Риган сказала мне одну вещь, от которой у меня взорвало мозг. Она спросила меня, что он должен сделать, чтобы я его простила, а я ответила – умереть. – Дейрдре помолчала, как будто обдумывала свой ответ заново. – Тогда Риган спросила: «Думаешь, он заслужил смертный приговор?» И тут у меня в мозгу как будто что-то щелкнуло. Я же верю в то, что наркомана или алкоголика можно вылечить – по крайней мере, теоретически. Я еще не простила отца. Но я говорю с ним и хочу продолжать разговаривать.

– А я своего никогда не прощу, – сказал я.

– Я вовсе не предлагаю тебе дать социопату еще один шанс разрушить твою жизнь, – возразила Дейрдре. – Но, может, тебе стоит поговорить с сестрой – по-настоящему поговорить. Я так жалею, что у нас с Каро больше не будет такого шанса…

– Печенье для папы, – объявил Тедди, вбегая в комнату с нераспечатанным пакетиком в руках.

– Извини, – сказала Джульетта Дейрдре. – Я знаю, ты хотела поговорить с ним наедине, но торговый аппарат оказался здесь совсем рядом, а кое-кто такой зоркий, высматривает печенюшки на раз…

– Ничего, мы поговорили. – Дейрдре погладила Тедди по головке. – Давай-ка поедем с тобой домой, а папа и тетя Джульетта останутся и обсудят кое-что важное.

Странно было наблюдать Джульетту, нормально общающуюся с другим человеком. Я привык видеть в ней вечную антагонистку, которая изводила Кэролайн, язвила со мной и даже с отцом умудрялась бодаться. Конечно, я знал, что она любит зверей, но был уверен, что на этом ее симпатии ко всему живому и заканчиваются.

– Вы с Дейрдре как будто сговорились, – сказал я, когда свояченица и сын ушли.

– У нее есть характер. Мне нравится это в женщинах, – сказала Джульетта. – А ты как себя чувствуешь? Натянул нос смерти?

– Чувствую так, будто меня протащили через ад. Слушай, почему мы с тобой никогда ни о чем серьезном не разговариваем?

– Что за удовольствие ковыряться в незаживших ранах, – отреагировала она. – Поэтому и не разговариваем. Но твое странное голосовое сообщение заставило меня вспомнить ту поездку в Париж. Я говорила о ней с Дейрдре. Время было самое неподходящее, на носу экзамены, но отец настаивал. Щедрость проявил невиданную. Я должна была догадаться, что это все неспроста.

– Наш отец ничего в простоте не делает, – ответил я. – А скажи мне, что ты помнишь о нашей матери?

– Отец ясно дал мне понять, что об этом нельзя говорить. Ни тогда, в детстве, ни сейчас. – Крашеные губы Джульетты сжались в узкую полоску. – Мне было семь лет, когда она исчезла. Я не могла понять, что случилось, – вечером, когда я ложилась спать, все было в порядке. Утром я встала – матери нет, а ты тяжело ранен. Отец отказался везти тебя в больницу, вокруг тебя суетились двое докторов, а Урсула гавкала на них по-немецки. Я не понимала ни слова. Отец сказал мне, что мать пыталась убить тебя, а потом сбежала. А еще он сказал мне, чтобы я помалкивала об этом, потому что иначе мать могут посадить в тюрьму и даже казнить. – На глаза Джульетты набежали слезы. – Даже тогда я понимала, что он лжет. А он заставил меня лгать тебе. Сказал, что будет лучше, если ты будешь думать, что на тебя напал зверь. Он и выдумал эту историю о том, как тебя порвал тигр в зоопарке. Знаю, что это ужасно, но я ему подпевала. Ведь он все время напоминал мне о том, что может произойти с нашей матерью, если я откажусь.

– Наша мать была уже мертва, – сказал я.

– Думаю, подсознательно я понимала, что ее уже нет в живых, но продолжала цепляться за любую выдумку, которая позволяла мне притворяться, будто дело обстоит иначе, – сказала Джульетта.

– Что еще ты помнишь?

– Помню, что Урсула тоже куда-то исчезла и ее долго не было. Я так радовалась – ты ведь знаешь, как я ее ненавидела, – но потом она вернулась, и они с отцом поженились. В детстве она представлялась мне кем-то вроде злой ведьмы, которая избавилась от моей мамы, чтобы заполучить ее мужа.

– На самом деле во всем виноват отец. Он убил мать.

Джульетта боком присела на край кровати.

– Откуда ты знаешь? Тебе ведь и четырех лет не было, когда это случилось.

– Можешь не доверять моей памяти, если не хочешь, – сказал я. – Урсула давно уже роняла разные намеки, давала понять, что не может жить в мире с собой. Думаю, ей известно все, что тогда случилось, – ну или почти все. Вопрос в том, сможем ли мы убедить ее признаться.

И я начал рассказывать.

Глава 52

Тео

Выйдя из больницы ровно через неделю после своего поступления туда, я вернулся в тот проклятый дом, который отец купил для нашего обреченного брака. Но я уже вел приготовления, тайно. Нельзя было обнаруживать себя, пока все не будет готово.

Урсулу еще раньше перевели из клиники для душевнобольных, где ее держали, чтобы она не попыталась снова покончить с собой, в клинику для лечения от алкоголизма где-то в штате. Она заплакала, когда я приехал туда навестить ее.

– Мне так жаль, я думала, что помогаю Тедди, – всхлипывала она. – Ни о чем другом я и не думала.

– Знаю, – ответил я ей. – Но теперь ты можешь помочь по-настоящему. Ты говорила, что Кэролайн просила тебя открыть правду. Сделай это, мне очень нужно.

– Я не знаю, смогу ли я, Тео. Я делала такие ужасные вещи…

– Я верю в тебя, – подбодрил ее я. – И Кэролайн тоже верила.

Когда недельная программа по детоксикации организма была завершена, Урсула приехала к нам с Тедди и осталась у нас, а отцу сказала, что пока не готова к разговору, и попросила его прийти чуть позже, в четверг.

Отец пришел, когда ему было назначено, и, войдя, первым делом так дружески хлопнул меня по плечу, словно и не обманывал меня всю мою жизнь.

– Хорошо выглядишь, сынок, – ухмыльнулся он мне, а я попытался улыбнуться в ответ.

– Пойдем в гостиную, отец, посидим, поговорим. Ты так давно не был у меня… даже не помню, когда мы с тобой в последний раз так сидели. Что тебе предложить выпить?

– Чего-нибудь праздничного. Сансерре… или даже шампанского, – ответил он.

– Урсула только что закончила лечение, – напомнил я. – Думаешь, ей