Гуманный выстрел в голову - Коллектив авторов. Составитель С. Лукьяненко

«Здравствуйте, друг мой!

Очень надеюсь стать первым читателем Вашего нового произведения. Что-то мне подсказывает, что эта книга станет сенсацией. Серьезно. Теперь ближе к делу. Будете смеяться, Вы почти угадали: мой племянник был… нет, не художником — музыкантом (и как это я раньше не сообразил, блин!). Он играл на трубе в джазовом ансамбле КГТИ. Среди участников проекта я также обнаружил Анну Подольских — художника-графика. Она, как мне удалось выяснить, сейчас в Праге на открытии своей выставки. Еще один участник — Дмитрий Мамонтов — подписал Договор, будучи начинающим программистом. Может слышали, с полгода назад его антивирусный пакет произвел настоящий фурор среди пользователей. Где он сейчас, мне выяснить не удалось, но в списках пропавших без вести он не значится.

По поводу сайта. Не сомневайтесь — он существует. Другое дело: не всякий сможет на него попасть. Слонику понадобилось полгода, только чтобы убедиться в его существовании. Попробую поинтересоваться у него насчет индивидуальных условий — может, накопает чего.

Про священников сейчас пробиваю. В статистике по Красноярску за последние два года их нет. Попробую раздобыть более полную информацию.

Да, кстати, из Вас получился бы неплохой сыщик — Вы чертовски проницательны. Я действительно общался с другими игроками. А еще Вы задаете очень правильные вопросы. И я думаю, мы скоро закончим это дело.

«Здравствуйте, друг. Как-то непривычно вас называть этим словом, но мне хочется думать, что мы стали друзьями. Время на исходе; я долго не писал, потому что работа над книгой отнимала все время. Последнюю точку я поставил три часа назад и отнес рукопись издателю. Странное ощущение — мне кажется, я родился заново. Не знаю, повлияло ли на меня участие в Игре (к черту конспирацию, будем называть вещи своими именами), либо наконец-то я просто поверил в себя. После посещения издательства я еще побродил по городу, пофлиртовал с симпатичной девчонкой в маленьком кафе, полюбовался на реку… На душе легко. Все вопросы, которыми в последнее время я мучил и себя и вас, больше не имеют для меня значения. Я не знаю, что будет дальше. Но будущее меня не пугает.

Вполне вероятно, в дальнейшем наша переписка станет невозможной.

Но знаете, что я вам скажу на прощанье? ЖИЗНЬ, черт возьми, прекрасна.

С глубоким уважением — Антон Каштанов».

Официальное уведомление об окончании Игры.

«Господин Каштанов, мы имеем удовольствие сообщить Вам о завершении Вашего участия в Игре. Результаты Вашей творческой работы полностью окупили расходы администрации на Ваш Приз. Примите наши искренние поздравления. Приз переходит в Ваше бессрочное пользование, индивидуальные условия снимаются. К сожалению, мы вынуждены в одностороннем порядке продлить срок действия Вашей подписки о неразглашении. Надеемся, что Вы не будете протестовать и осложнять наши прекрасные отношения.

Кстати, чтобы избавить Вас от мук совести, добавим: мы выбрали Вас в том числе и потому, что Вы не просили блага для всех. Свой вклад во всеобщее счастье и мир во всем мире Вы еще сделаете, мы уверены.

Мы были чрезвычайно рады узнать об улучшении Вашего здоровья. Это в который раз подтверждает, что самовнушение — великая сила.

Ваш официальный куратор, господин Поповский, чрезвычайно Вами доволен.

Отзывами об участии в Игре Вы всегда можете поделиться на сайте www.whatistheGame.com. Логин: winner. Пароль: iamhere.

«Здравствуйте, мой дорогой друг! Я очень рад за Вас! Ваш свежий роман произвел на меня неизгладимое впечатление! Вы — гениальный писатель, даже не сомневайтесь! Напоследок ответ на наверняка интересующий Вас вопрос. Что происходит с проигравшими? Ничего. В этой игре проигравших просто нет. Есть либо победители, либо игроки, либо те, кто добровольно самоустраняется. Аминь. Любой, кому удалось реализовать свои мечты и амбиции, свой талант, и тем самым принести какую-никакую пользу человечеству (не без нашей скромной помощи, конечно) становится победителем. Поздравляю Вас и предлагаю отметить Ваш успех. Добро пожаловать в братство победителей!

Кстати, о моем племяннике. Он сейчас на Кубе — принимает участие в записи нового альбома Эла ди Меолы.

Ваш друг по переписке Марк Поповский, администратор красноярского филиала корпорации «Игра». 2 декабря 20… г.

P.S. И будьте так любезны, верните мой револьвер. Это редкая коллекционная модель».

Дочитав до конца, Антон улыбнулся и по привычке достал зажигалку…

Виктор Ночкин

СКОРПИОН

Я жил в степи и питался дикими быками. Вернее, если быть абсолютно точным, то дикими быками я питался только два раза.

Первый раз — очень давно, в юности. Когда-то я наткнулся на почти полностью обглоданный скелет. Кости были такими громадными, что, вполне возможно, этот бык пал просто от старости. А может быть и так, что мне, тогда еще совсем юному, туша только показалась настолько большой… Массивные кости, гладкие и матово-белесые там, где над ними уже потрудились трупоеды…

Много ли нужно для пропитания существу моих размеров?.. Я задержался там надолго, питаясь кусочками разлагающейся плоти, которыми пренебрегли более крупные обитатели степи. Мясо быка мне очень понравилось, хотя, сказать по правде, оно все же было лишено того неповторимого привкуса, что дает ощущение победы. В тот раз все вышло слишком уж легко. Вот когда пожираешь сраженного тобою врага… Когда знаешь, что это твоя добыча, твой трофей, а не случайная находка… Что и говорить, гордость — лучшая приправа для добычи!.. Впрочем, среди падальщиков, участвовавших в том давнем пиршестве, были и вполне съедобные. Кое-кто из них оказался в несколько раз крупнее меня, что дало мне возможность оценить этот самый привкус победы — пряный, острый…

Второй раз — о, это целая история… К тому времени я уже достиг вполне зрелого возраста и почти теперешних своих размеров. Еще я освоил технику бокового прыжка, что прославило меня среди единоплеменников. На моем счету было уже немало побед, но я мечтал о мясе дикого быка, причем это непременно должен был оказаться взрослый самец. Впечатления юности — самые стойкие, а тот, первый бык… Тот мне крепко запомнился. И дело даже не во вкусе его мяса — дело в другом. На некоторое время убитое животное стало центром, вокруг которого

словно закручивалось все бытие в степи, множество самых разных ее обитателей собрались на пиршество, от ничтожнейших до самых крупных и заметных. Над останками происходили межвидовые поединки и схватки за право лидерства внутри прайдов, вершились трагические и страшные дела… И получить свой кусок на этом пиршестве было вовсе не так уж легко.

Естественно, честолюбие звало меня повторить нечто в этом роде, самому стать причиной и, так сказать, автором подобного круговорота активности обитателей нашей степи. Этот подвиг прославит меня.

Конечно, мой яд может быть смертелен даже для самого крупного зверя, все дело только в дозе, но у степи свои законы — и просто так убить дикого быка для меня было почти что невозможно. Я день за днем упорно оставался неподалеку от стада, но старый вожак, седой Оркал, словно подозревал о моих намерениях: стоило мне приблизиться на какое-то только одному ему известное расстояние, стоило пересечь невидимую границу, как старик тут же тревожно задирал голову, втягивал волосатыми ноздрями сухой полуденный жар и негромким рыком поднимал стадо, заставляя его удалиться от меня… Для кого-нибудь другого сам факт отступления стада стал бы поводом зазнаться, но я желал иного. Эта мечта о мясе дикого быка грозила превратиться в манию, я даже начал подумывать о дальнем путешествии на поиски другого стада, ведомого менее опытным вожаком, чем Оркал… Помог мне, как это обычно и бывает, случай.

Молодой бык, лет, возможно, четырех-пяти — вполне крупный и сильный, чтобы чувствовать себя взрослым и опытным, но еще недостаточно массивный, чтобы бросить открытый вызов Оркалу, — сам выбежал мне навстречу в один прекрасный день… Да, прекрасный день. Возможно, бычок бежал от Оркала, прогневив старика какой-нибудь дерзкой выходкой, а возможно, он просто, без всякого повода, решил прогуляться в одиночку… Кто знает?.. Молодежь любит демонстрировать свою независимость. Так или иначе, молодой бычок мчался прямо на меня, гордясь, наверное, тем, как дрожит степь от ударов его копыт и как высоко взлетают из-под них комья дерна и пучки серой жесткой травы… Заметил ли бычок меня? Если говорить совсем уж откровенно, я в этом не уверен. Но мне приятно думать, что он слегка затормозил, прежде чем ринуться на меня. Будь он в стаде, ведомом Оркалом, такого бы не могло произойти. Я — крошечное существо по сравнению с могучим диким быком, но Оркал никогда не позволит мне приблизиться к стаду на расстояние даже ста прыжков. Молоденький же бычок мчался прямо на меня, летел, гремел, грозил.