Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так. – многозначительно произносит ЮСон, с заложенными за спиной руками и озабоченным видом расхаживая вдоль строя девушек.
– Так! – ещё раз произносит он, остановившись и развернувшись.
– Я собрал всех вас, чтобы сообщить о потрясающей новости, событии глобального масштаба, впервые произошедшего в индустрии к-поп. – говорит он, обегая взглядом присутствующих.
Произнеся весьма интригующее вступление, ЮСон делает паузу, желая дать аудитории глубже прочувствовать этот эпохальный момент.
– Я приложил немало усилий для того, чтобы это произошло… – видимо, решив, что эмоциональная вовлеченность слушателей ещё недостаточна, а может, желая напомнить о своей роли, продолжает ЮСон раскручивать интригу. – Задействовал свои самые глубокие и давние связи, буквально надоедал напоминаниями очень важным людям …
Он снова делает паузу и, развернувшись, отмеряет два шага, словно художник, готовящийся нанести финальный мазок на полотно.
– Но мои усилия стояли того! – восклицает он, повернувшись к присутствующим. – Буквально не более часа назад мне сообщили, что на самом высоком уровне принято решение – включить группу «Корона» в состав правительственной делегации, направляющейся во Францию!
Ответом директору служит ошарашенное молчание.
– Ну? – спрашивает он, обращаясь ко всем. – Где крики радости? Или никто не хочет поехать вместе с президентом во Францию?
– Хотим, хотим, хотим! – кричит БоРам, первой придя в себя. – Господин директор, вы просто чудо! Мансе!
– Можешь за это меня поцеловать. – гордо разрешает ЮСон и, повернув голову, подставляет щёку.
БоРам, быстро стрельнув вправо-влево глазами, цепляет на лицо маску кукольной девочки и, мелко семеня ногами, устремляется вперёд. Дойдя до наклонившегося вперёд директора, она привстаёт на цыпочки и громко чмокает его в щёку, едва коснувшись её губами. Присутствующие разражаются одобрительными криками, а БоРам, развернувшись и всё так же изображая куклу, возвращается на своё место. Довольный ЮСон провожает её взглядом. Некоторое время продолжается шум, состоящий из удивлённых вопросов, признаний в неверии своим ушам и просто радостных возгласов.
– Думаю, – на фоне затихающих звуков произносит ЮСон, – что все участники поездки получат благодарность от правительства страны как члены дипломатической миссии.
Утихнувший было гомон усиливается с новой силой.
– Это всё, что было хорошего. – произносит ЮСон, в конце концов дождавшись тишины. – А плохое – то, что перед нами всеми стоит вопрос, на который пока нет ответа: как выжить с таким количеством работы?
(несколько позже, там же, те же. Пошла «производственная рутина»)
– ХёМин, завтра ты едешь на студию. – сообщает ЮСон, глядя на девушку. – Начинается подготовка к съёмкам твоего клипа. Будет день первый.
– Господин директор, но… песни ведь до сих пор нет? – удивлённо напоминает та.
– Знаю. – отвечает тот. – Не беспокойся, время ещё есть. Клип у тебя непростой, потребуется провести много подготовительной работы, прежде чем можно будет приступить непосредственно к съёмкам. На студии хотят сделать «пробный подвес», как они сказали. Собрали систему из тросов и противовесов для имитации невесомости и теперь намерены оценить – будешь ли ты висеть в ней как надо, или нет? Если нет, то будут регулировать. Потом ты начнёшь разучивать движения в подвешенном состоянии, чтобы они выглядели естественными. Поняла?
– Да, господин директор. – кивает ХёМин.
– И, это, ХёМин… – вытянув вперёд руку и щёлкая пальцами, говорит ЮСон, одновременно смотря на нижнюю половину тела девушки. – Предупреждаю тебя при всех. Если не будет соблюдаться техника безопасности, не будет страховочного пояса, мата на полу, сетки над ним, – просто отказывайся работать. Я это не то, что разрешаю, я тебе приказываю это делать. Берёшь телефон и звонишь мне. Понятно?
– Да, господин директор. – озадаченно отвечает ХёМин.
– Никакой самодеятельности. – продолжает «разжёвывать» ЮСон своё указание, чтобы в мозгах отложилось у всех. – Если ты вдруг сломаешь свои замечательные ноги или ещё что-то, – это будет означать крах всего. И Японии, и Франции. Понятно?
ХёМин, испугано округлив глаза, молча кивает.
– Сломаешь что-нибудь, выгоню с неустойкой, вместе со всеми, кто присутствовал и допустил.
ЮСон обводит тяжёлым взглядом подчинённых и добавляет. – Ещё раз повторяю при всех и для всех. Участницы «Короны» не должны пострадать. Группа вышла на правительственный уровень и представляет нашу страну в дипломатической миссии. Это даже не международный музыкальный конкурс. Тут уже другая мера ответственности для всех …
Директор снова оглядывает на этот раз слегка загрустивших слушателей, некоторым из которых, судя по выражению их лиц, ехать куда-то не так уж и хочется, как пару минут назад.
– Ничего страшного. – говорит он, решив приподнять увядший энтузиазм. – Будем работать лучше, чем можем и справимся. Файтин!
– Файтин… файтин… файтин… – вразнобой, с разной интонацией, отвечают ему.
– Вопросы ко мне есть? – спрашивает он.
После паузы народ отрицательно мотает головами.
– Тогда все идут по рабочим местам. – отдаёт приказание ЮСон и просит. – СонЁн, задержись, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить.
(несколько позже. Пустой зал в кафе агентства «FAN Entertainment» немногие посетители которого, увидев директора, решили свалить по-быстрому с озабоченными лицами. ЮСон же, воспользовавшись своей привилегией разгонять подчинённых по их рабочим местам, получил бонус – занял вместе с СонЁн лучший столик у окна, рядом с высокой декоративной пальмой.)
– СонЁн. – веско произносит он, дождавшись, пока бариста не принесёт кофе, до этого момента не начиная разговор.
– Да, господин директор. – тут же отзывается та, сжав колени и прижимая локти к телу, видимо, нервничая.
– Я хочу поговорить о тебе и твоём творчестве. – говорит ЮСон. – Каким я его вижу в ближайшее время…
– Слушаю вас. – вежливо наклонив голову, отвечает СонЁн.
– О твоём сольном альбоме…
ЮСон, наклонившись к столу, неторопливо отхлёбывает кофе из чашки, СонЁн в это время терпеливо ждёт, не прикасаясь к своему напитку.
– … Я волнуюсь! – неожиданно сообщает директор, поднимая голову и глядя на собеседницу. – Потому что никогда не знаешь, как в каждый конкретный раз сложатся звёзды. Твоя «Sayonara» была принята просто отлично, но тогда за неё сыграло многое. И новая
