Через забор - Мелани Морлэнд

— Но что-то случилось?

Я глубоко вдохнул.

— Днем шел дождь, и проселочная дорога, по которой я ехал, размокла. Мы так хорошо проводили время… смеялись, слушали музыку. Тревор попросил прибавить газ, и я прибавил, не подумав, что впереди поворот. — Меня затрясло, и я отвернулся от Кортни и оперся на подоконник, чтобы удержаться на ногах. — Машину перевернуло, и мы врезались в дерево.

Кортни пробормотала что-то сочувствующе.

Теперь, когда я начал рассказывать, слова текли из меня, как неудержимый поток. Я хотел, чтобы вся история была раскрыта.

— Когда я очнулся, машина горела, всюду был дым. Я был дезориентирован. Мой ремень безопасности все еще был на месте, и мне потребовалось некоторое время, чтобы расстегнуть его и выбраться из машины. Я вытащил Софи с заднего сидения — она была без сознания, вся в крови, но жива. Я помчался к другой стороне машины, чтобы вытащить Тревора. — Я закрыл глаза, когда вспомнил, как его обмякшее, забрызганное кровью тело, скользнуло из перевернутой машины в мои руки. — Он был мертв.

— О, Натан. Как ужасно!

Я не хотел больше говорить об аварии. Иначе эмоции полностью сломили бы меня. Я сунул сжатые кулаки в карманы, чтобы скрыть дрожь.

— Меня обвинили в непредумышленном убийстве, опасном вождении. Я не стал защищаться, признал себя виновным и попал в тюрьму здесь, в Онтарио.

— Почему ты не боролся? Почему твои родители не попытались тебя остановить?

Я горько рассмеялся, и я повернулся к Кортни.

— Родители, особенно Райан, винили меня в смерти Тревора, и были правы. Я не должен был брать их в машину. Я не должен был ехать так быстро. Я убил брата и едва не убил сестру, а сам отделался ушибами, сломанными ребрами и несколькими шрамами на ноге. Но я был жив. — Я покачал головой. — Я был совершеннолетним, и это было мое решение. Единственное, о чем я спорил, так это о причине. Райан всем говорил, что я не любил Тревора, завидовал вниманию, которое он получал. Он считал, что я сделаю все нарочно. Но это не так. Я был безответственным и глупым, но я не специально… — у меня сорвался голос. — Я… я любил Тревора.

— И ты сел в тюрьму.

— Да.

— А твоя семья? Они к тебе не приезжали?

— Райан навестил меня в первую неделю и сказал, что они больше не хотят иметь со мной ничего общего. Я не поверил. Я начал писать маме, умоляя ее выслушать, но не получил ответа. Я пытался позвонить ей, но номер был изменен. В конце концов, некоторые письма вернулись с пометкой «не доставлены». Позже я узнал, что они переехали.

— Ты сохранил все письма?

Я пожал плечами, не зная, как это объяснить.

— Это все, что у меня осталось.

Кортни так сильно стиснула свои руки, что костяшки побелели.

— Так ты был совсем один? — спросила она, печально глядя на меня.

— Да. Мне было слишком стыдно за то, что сделал, чтобы пытаться поддерживать контакт с друзьями. Я убедил себя, что так будет лучше для всех. Грант пытался сказать мне другое… но я не слушал.

— Грант? Друг, с которым ты ездил пить кофе?

Я кивнул.

— Он был психологом, которого мне назначили, когда я был в тюрьме. Сначала я не был образцовым пациентом, но постепенно начал доверять ему. Он стал моим другом. Именно его показания на слушанье об условно-досрочном освобождении позволили меня выйти раньше. Он и его жена Клэр предоставили крышу над головой, пока я не встал на ноги. Они подписали мою ссуду, чтобы я мог купить машину и дом. Они живут на севере, и я езжу к нему каждый месяц или около того, — вздохнул я. — Если бы не их доброта, не знаю, что бы со мной было.

— Почему?

— Райан ждал меня, когда меня выпустили из тюрьмы. Его сообщение было четким и ясным: «Забудь о матери и сестре, как они забыли о тебе».

— Ты уверен, что он говорил правду?

— Он отдал мне письма, которые мама получила еще до переезда. На них ее почерком было написано: «Вернуть отправителю». Там же была записка с просьбой оставить их в покое. Мне пришлось умолять его сказать мне, в порядке ли Софи, выздоровела ли она. Он сказал, что да, но она не хочет меня видеть.

— И ты никогда…

— Я искал их вначале и даже думал, что нашел Софи на Facebook, но это была не она. Грант предложил помочь, но я не видел смысла. Райан и мама ясно выразились. У них была своя жизнь, и мне нужно найти свою. Подальше от них.

— Но ты же ее сын…

Я пожал плечами.

— Иногда ты просто не можешь простить. Они не могли.

— Почему ты держал это в секрете от меня?

Я устало потер лицо.

— Не хотел, чтобы ты по-другому смотрела на меня. Как смотришь сейчас. Как будто я — незнакомец.

Кортни ничего не сказала.

Вспомнив совет Гранта, я решил, что нужно дать ей все обдумать в одиночестве.

Я оттолкнулся от стены, на которую опирался, и взял со стола ключи.

— В ту ночь я совершил огромную ошибку и в результате убил младшего брата и потерял семью. Я думал, меня это чему-то научило, но я совершил еще одну огромную ошибку, не будучи честным с тобой. Я ужасно сожалею об этом. — Я махнул на ноутбук и сумку. Я слишком устал, чтобы заботиться о них сейчас. — Надеюсь, ты сможешь простить меня и позволишь попытаться все исправить. Возможно, ты снова сможешь мне доверять мне…

Я повернулся и с тяжестью на сердце пошел к двери.

— Почему ты говоришь так?

Я обернулся.

— Говорю что?

— Что ты пойдёшь в соседний дом. Это ведь твой дом.

Я покачал головой.

— Мой дом там, где ты, Кортни. Тот дом — лишь место, где я жил, ожидая, когда ты найдёшь меня.

Ее глаза наполнились слезами, губы задрожали.

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

Я замер.

Кортни протянула руку.

— Я хочу, чтобы ты остался.

Я пересек комнату за считанные секунды. Кортни крепко обняла меня. Я уткнулся ей в шею и позволил слезам, которые так долго сдерживал, наконец пролиться.

Кортни подвела меня к дивану. Я рухнул на него, увлекая ее за собой, крепко обнял и начал слегка покачивать.

— Я знаю, что у тебя остались вопросы, и я постараюсь ответить на все, но сейчас я нуждаюсь в тебе, — я отстранился. — Ты понимаешь, о чём я говорю?