Соломон. Забытая нежность - Слава Доронина

– А родители... что они подумают? – даже сквозь приглушенный свет ночника я увидел, как вспыхнули ее щеки багровым румянцем. 

– Какая разница, что они подумают? – я слабо ухмыльнулся, заметив недоумение и испуг на ее лице. – Ну, если хочешь, я организую твое похищение? – от ее близости и аромата мне в голову ударило, и я вытянул руку и коснулся ее локона, что выбился из хвоста.

Аня ещё сильнее засмущалась и покраснела. Когда отпустил тормоза, и проще как-то стало. Правда, ещё не понимал, как Аня относилась к этим самым переменам. Чувствовал ее настороженность. Наверное, мы никогда не выйдем из этого шаткого равновесия. Так и будем кататься на качелях туда-сюда. 

– Хочу, – прозвучало так наивно и по-детски, что я не смог сдержать улыбки.

Потянулся к ее лицу и коснулся дыханием ее рта. Она вытянулась как по струнке и замерла, словно ее выслеживал охотник, и она боялась попасться тому на глаза. Я сам задержал дыхание, а спустя минуту накрыл ее губы своими и полетел в бесконечную пропасть. Аня обхватила меня за плечи, ее тело задрожало, и я упивался этими чувствами. Кроме нее и этих мягких сладких губ ничего и не было важнее в эту минуту. Какой же я был дурак, что столько времени решался на сближение. Но, может быть, всему свое время? А может быть Аня тоже что-то надумала за эти дни? 

Поцелуй длился очень долго, я обхватил Аню за талию и спустил к себе на колени. Прижимал ее и не хотел останавливаться. Нечто необъяснимое происходило со мной в такие моменты. Она сама того не ведая, становилась моей отрадой и болью. Руки потянулись к ее волосам, я стащил с них резинку. Мягкие локоны упали Ане на плечи и спину, и я запустил в них пальцы. Меня потряхивало от желания. Вряд ли она понимала, в какое пекло лезет, ведь сгорим оба заживо, если сейчас же не остановимся.

Я отстранился, Аня часто и прерывисто дышала, глядя мне в лицо затуманенным взглядом. Ее сердце билось так гулко, что я готов был подняться на ноги, схватить девушку на руки и нести в свою спальню, чтобы раздеть и восхищаться ее красотой, касаться ее белой кожи и содрогаться в конвульсиях от желания ею обладать.

– Игорь, я ... Ты...

– Я никуда тебя не отпущу, – тихо сказал я ей. – И никакая Света мне не нужна. Мы будем жить втроём: ты, я и Маша. По выходным будем ездить к родителям, а там жизнь покажет. Я буду последним глупцом, если дам тебе уйти. Только потом не жалуйся, – я упивался растерянностью на ее лице.

Аня думала, что все это время жила со скромником, но теперь я хотел доказать ей обратное. У нас столько времени впереди, чтобы узнать друг друга с разных ракурсов. Я мечтал многому ее научить, но ещё больше желал, чтобы она просто была рядом. За ту неделю, что я провел один в квартире, осознал, что качусь на дно. Ничто не приносило радости, и торопиться больше некуда, дома меня никто не ждал. Меня там больше никто не встречал, и я понял, что готов попытаться в последний раз построить свое хрупкое счастье.