Фантастика - 1965. Выпуск 1 - Виктор Сапарин

Они вернулись в зал кафе и сели за столик.

— В основе наших поступков вообще ведь лежат эмоции, — продолжал Гэндзи, — в том числе и жалость…

— Чаще всего — к самим себе, — усмехнувшись, вставил Уэйнрайт.

— Согласен с вами, мистер Уэйнрайт. Но судья должен учитывать эти эмоции и уметь правильно соотносить и оценивать их как возможные причины людских поступков…

— Но ведь он сам-то не способен жалеть? — Дорис задумчиво постукивала авторучкой по блокноту с пластикатовой обложкой. — А по-моему, судья должен уметь гневаться, бояться, жалеть — иначе он не поймет побуждений других.

— Это не обязательно, Дорису-сан, — ответил Гэндзи. — Евнух, например, может понимать рассудком эмоцию любви…

— Но ведь жалость — чувство, максимально алогичное, — настаивала Дорис. — Человека отличает от машины — даже такой совершенной, как ваши нейроиды, — именно способность поступить вопреки всякой логике… например, подобрать на поле сражения раненого врага и выходить его в госпитале…

— Почему вы думаете, что нейроид не способен на такого рода действия? — возразил Гэндзи. — Кто знает, как он оценивает наши человеческие взаимоотношения? У него ведь иные критерии. Да и вообще — кто знает, какие связи вырабатываются у него в этой хаотической структуре нейроидных сетей?… — Он взглянул на часы. — К сожалению, мне пора идти…

Поклонившись, он исчез.

— Как все это интересно! — пропела Дорис, усердно чертя знаки в блокноте.

Донесся мелодичный звонок. Уэйнрайт приложил к уху телефонную трубку, и лицо его сразу помрачнело.

— Большая неприятность, — сказал он. — Тепловоз с моим грузом разбился.

— Это, конечно, Гэнкай, — сказала Дорис.

— Не сомневаюсь, — сказал Уэйнрайт, набирая номер директора Цуру-Кюку-Умпан. — Алло… Мистер Мицукава, я вылетаю сегодня в семь десять… Страховую сумму перечислите на счет “Дженерал Атомик” в банке Ллойд Бразерс. Как это — выключился? Нет, я не собираюсь ожидать, пока вы разберетесь, мистер Мицукава… Это ваше дело, а не мое. Вы заверили меня, что ваш Электронный Князь не ошибается, — значит, это работа гэнкаевцев.

Голос в трубке зазвучал резче.

— В таком случае, мистер Мицукава, я предъявляю вам иск на пятьсот тысяч долларов. — Уэйнрайт положил трубку.

Дорис вскочила.

— Ох, Кит! Какая сенсация! Электронный Судья судит Электронного Князя!

— Разве судить будет Аманоивато? — ошеломленно спросил Уэйнрайт.

— Обязательно! — с энтузиазмом закричала Дорис. — Тем более что в деле замешан другой нейроид! И знаете что, Кит? — Ее вдруг осенило. — Я тоже буду участвовать в процессе! Вам же понадобится переводчик! Так вот я буду вашим переводчиком! Идет?

— Идет, — машинально согласился Уэйнрайт. Потом, спохватившись, добавил: — То есть, само собой, я буду вам весьма признателен, Дорис!

— Истец из компании “Дженерал Атомик”! — бесстрастный голос судьи Аманоивато звучал в белом сферическом зале, на этот раз заполненном публикой. Круглая площадка в центре зала, похожая на боксерский ринг, словно парила в воздухе.

На площадке стояли четверо.

— Да, ваша честь, — машинально отозвался Уэйнрайт, поняв смысл обращения.

— Сайбанте, — шепнула Дорис.

— Сайбанте, — терпеливо повторил Уэйнрайт.

— Имеются ли у вас доказательства, что совершена диверсия, направленная на уничтожение вашей собственности?

— Да, Сайбанте, — Уэйнрайт говорил с трудом: eMy все еще не верилось, что их с японцем рассудит машина.

Из большого кожаного портфеля он достал лист бумаги и подал секретарю Судьи. Тот, аккуратно расправив лист, ввел его в щель читающего устройства. На белом своде зала появилось четкое изображение текста. Бесстрастный протокол железнодорожной полиции. В тринадцать часов пятнадцать минут седьмого июля мобильным полицейским постом в районе разъезда Таруэгава-эки был услышан грохот и замечено темное облако. Сразу вслед за этим на пустынном шоссе появилась легковая автомашина, мчавшаяся с недозволенной скоростью от места катастрофы. Последовала гонка и перестрелка, водитель был убит, а автомашина врезалась в дорожный барьер. Водителем оказался мужчина 30–32 лет, не имевший при себе никаких документов.

В кармане убитого был обнаружен вот этот прибор.

Уэйнрайт поместил против читающей щели черный предмет, похожий на авторучку. Рядом с текстом протокола, черневшим на жемчужной белизне купола, появилось и застыло стократно увеличенное изображение предмета, и все ясно увидели в его средней части карминно-красный знак, напоминающий букву Т.

— Гэнкай! — пронеслось по залу: это было символическое изображение атомного гриба.

— Судя по заключению экспертизы, — Уэйнрайт сам сунул в читающую щель второй документ, текст которого сейчас же появился на куполе, — этот прибор предназначен для однократной передачи закодированного радиосигнала. Я полагаю, что именно этим сигналом и был вызван перевод стрелки, в результате тепловоз Камиданоми перешел с основного на тупиковый путь.

— Компания Цуру-Кюку-Умпан! — произнес Голос.

— Да, Сайбантё, — отозвался Мицукава.

— Как управляется механизм стрелки?

— На расстоянии, Сайбанте, при помощи направленного пучка радиоизлучения в виде однократного закодированного сигнала. Код меняется ежесуточно.

— Компания “Дженерал Атомик”. Известен ли вам код, излучаемый предъявленным вами прибором?

— Да, Сайбанте…

Уэйнрайт продвинул акт экспертизы в читающую щель до конца. Текст взвился вверх и исчез из поля зрения, сменившись колонками цифр. Мицукава изменился в лице: удар был сильным и болезненным.

— Цуру-Кюку-Умпан! — прогремел Голос. — Совпадает ли этот код с кодом управления стрелкой на день катастрофы?

По залу словно пронесся ветер.

— Да, Сайбанте… — выдавил Мицукава.

Уэйнрайт усмехнулся: можно считать, что пятьсот тысяч в кармане.

— Я полагаю, мистер Мицукава, вопрос ясен? — сказал он тихо.

Взгляды их встретились. Противник снова занес руку, но — Мицукава знал это — удар угодит в пустоту.

— Нет, мистер Уэйнрайт, — сказал он, спокойно улыбаясь. — Сайбанте, мы еще не знаем, был ли прибор приведен в действие…

— За этим дело не станет. — Уэйнрайт тоже улыбнулся. — Сайбанте, я ходатайствую о дополнительной экспертизе.

— В ней нет надобности, — бесстрастно ответил Аманоивато. — В предъявленном вами документе говорится: “Энергия для однократно излучаемого сигнала в количестве двадцати джоулей поступает от разряда миниатюрного конденсатора большой емкости, встроенного в прибор и заряжаемого перед употреблением. В ходе экспертизы конденсатор был экспертом разряжен”.