Демельза - Уинстон Грэм

Дорогая, мне так жаль, что все труды Росса, кажется, оказались напрасными, это так печально, ведь промышленности нужна вся доступная помощь, в округе появились нищие жестянщики, и некоторые на прошлой неделе пришли в город и спровоцировали беспорядки. Была тяжелая зима, и я молюсь и уповаю, глядя на стольких людей у порога нищеты, чтобы здесь не случилось ничего подобного тому, что произошло по ту сторону канала. Постарайся сделать так, чтобы Росс не принимал это близко к сердцу, как он иногда порывается это сделать, он ведь принимает каждую неудачу как свою. Если случится худшее и медеплавильная компания закроется, это всего на пару лет, и в лучшие времена она откроется снова. Капитан Миллет, капитан фрегата, вчера сказал, что нам нужна еще одна война. Ужасное решение, но некоторые с ним согласны. Уж лучше нищета, вот что я скажу.

Единственное, о чем я жалею, так это о том, что Эндрю так часто отсутствует. Он отплывает сегодня вечером, и его не будет всё Рождество, до самого Нового Года. Я часто думала о том, чтобы отправиться с ним, но он велел повременить до лета, когда волнение в Бискайском заливе станет не таким сильным. Он безгранично любит море, но широко известен на службе своей неугомонностью. Каждый раз он приходит домой натянутым как струна, словно каждое плавание испытывает его терпение, его становится легче разозлить, он бывает мелочным и угрюмым. Еще я думаю, что он иногда выпивает во время плаваний, неудивительно, он ведь нуждается в чем-то, что придало бы сил, но не притрагивается к спиртному на суше. Я трачу целый день его драгоценного времени дома, чтобы его успокоить, а уже вскоре он срывается с места и уплывает.

Я еще не встретилась с двумя моими "детьми". Это нечто вроде сурового испытания, через которое я должна пройти до Пасхи - тогда на борту "Громовержца" приплывет Джеймс Блейми, он мичман. Эстер Блейми, дочь Эндрю, учится в пансионе и живет с его сестрой недалеко от Плимута. Может быть, она тоже приедет навестить нас весной. Тогда молись за меня! Я вправду так хочу сделать это место их домом, чтобы они чувствовали себя здесь желанными, если только наши отношения позволят. Иногда мне кажется, что я такая непоследовательная, как бы я хотела быть более непринужденной, как некоторые.

Нашу экономку, миссис Стивенс, так измучили боли в животе, что прошлой ночью мы послали за доктором Силви, но он сказал, что это спазмы, и дал ей колбаску из серы, зашитую в тонкую материю, чтобы она прикладывала ее туда, где почувствует боль. Это прекрасное средство, но, мне кажется, она ест недостаточно ревеня. Я буду думать о тебе в это Рождество. Я очень, очень рада, что ты дала мне шанс начать новую жизнь.

Пусть Господь благословит и хранит вас обоих.

Верити".

Глава вторая

Тем вечером Росс вернулся, когда уже пробило десять. Стояла чудесная ночь, и час назад хор церкви Сола распевал рождественские гимны у двери.

Демельза всегда легкомысленно относилась к религии, но по-прежнему произносила молитвы, которым научила её мать, добавляя собственные концовки, чтобы идти в ногу со временем, и на Рождество она всегда чувствовала внутренний позыв пойти в церковь. Что-то в древней мудрости сказки и магической красоте гимнов затрагивало ее чувства, и если бы ей предложили, она бы присоединилась к хору.

Она особенно хотела помочь в этот вечер, слыша изнуренные голоса, сражающиеся с "Ты помни..." Но даже ее удовольствие от двух гимнов было немного подпорчено тревожными мыслями о том, как лучше себя повести, когда постучали в дверь. Она послала Джейн Гимлетт за приготовленными днем пирогами и взяла пару бутылок канарского из буфета Росса.

Они вошли, робкие, моргающие, неуверенные, во главе с дядюшкой Беном Трегиглом, плохо одетые и полуголодные, всего восемь - двое болели гнойной ангиной, трое - гриппом, а у Сью Бейкер случился очередной приступ. Так сказал дядюшка Бен, выглядящий пронырливым чужеземцем из-за своего крючковатого носа и сальных черных волос, длинными локонами свернувшихся на плечах.

Демельза нервно дала всем выпить и взяла бокал себе, она уж лучше развлекала бы сэра Хью Бодругана, чем этих скромных певчих: с ним она хотя бы знала, о чем говорить.

Она заставила их взять пироги и снова наполнила бокалы, а когда они встали, чтобы уйти, предложила им немного серебра - около девяти шиллингов на всех, и они вывалились в туманную лунную ночь, порозовевшие, веселые и разбогатевшие. Там они собрались около фонаря и спели еще один гимн на удачу, а потом отправились вверх по долине к Грамблеру.

Смеясь над своей нелепостью и успехом вопреки ей, Демельза вернулась в гостиную и начала наигрывать на спинете простенький мотив "In Dulce Jubilo". Затем села и сыграла другой рукой. Она играла всё лучше, хотя миссис Кемп хмурилась и говорила, что это вовсе не музыка.

Играя на спинете, Демельза услышала, как вернулся Росс. Она встретила его у двери и сразу всё поняла.

- Я приберегла для тебя кусочек пирога, а еще есть холодный цыпленок, если хочешь, и парочка превосходных свежих кексов и пирожков.

Росс уселся в своё кресло, и жена помогла ему стянуть сапоги.

- Я поужинал с Тонкиным. Не пиршество, но все же я не голоден. Стаканчик рома с кусочком кекса будет в самый раз. К нам кто-нибудь приходил?

- Хор приходил, а сегодня утром доставили письмо от Верити.

Росс неторопливо читал его, щуря глаза, будто они тоже устали. Демельза положила руку ему на плечо, читая письмо с ним вместе еще раз, а он накрыл ее руку своей.

Ссора между ними в тот июльский вечер давно сошла на нет, но не забылась. Она не упоминалась, и по этой причине её больше ощущала Демельза, чем Росс, поскольку, характер Демельзы не выносил ничего неясного и простого.

А Росс все эти месяцы сражался с иными вещами и большую часть времени проводил вне дома. То, что он подозревает в предательстве Фрэнсиса, Демельза осознала постепенно, а вместе с этим и все остальные его доводы, поэтому она иногда чувствовала ответственность не только за его ссору с кузеном, но и за нарастающие трудности медной компании.

Мысль не самая приятная, лежащая на ней тяжким грузом, угнетающая намного сильнее, чем предполагал Росс. Это набросило первую тень на их отношения, испортило её счастье этой осенью. Но внешне ничего не изменилось.

- Значит, твои эксперименты оказались удачнее моих, - произнес он. - Может быть, твое чутье вернее.

- У тебя нет хороших новостей?

- Мы с Джонсоном и Тонкином прошлись по бухгалтерским книгам пункт за пунктом. Сэр Джон пришел к мнению, которое, полагаю, разделят все остальные - что лучше прекратить терять деньги, чем отказаться признать поражение. После торгов в понедельник пройдет заключительное собрание акционеров. Если решение будет против нас, то вторник я проведу, ликвидируя предприятие.

- А кто за то, чтобы продолжать, ты знаешь?

- Тонкин, конечно, и Блюитт, и Джонсон. Все они - люди понимающие, но с неустойчивым финансовым положением. Лорд Деворан согласен продолжать сколь угодно долго, пока у него не просят еще денег. Пенвенен рассматривает вопрос использования своей дробилки в других целях.

- Ты свободен до понедельника?

Демельза присела рядом с ним.

- Да, чтобы повеселиться на Рождество.

- Росс, не грусти так. Вспомни, что пишет Верити.

Росс вздохнул, и вздох перешел в зевок.

- Она говорит, что ты все воспринимаешь близко к сердцу, и в этом проблема, как я полагаю. Как это отразится на наших деньгах, Росс?

- Я могу продать часть акций Уил-Лежер.

- Ох, нет!

- Может, только половину - ту, что я купил у Чоука.

- Но они же приносят дивиденды, как ты их называешь - это будет так досадно! Разве Харрис Паско не твой друг?

- Он банкир, милая. Его самые важные обязательства - перед вкладчиками.

- Но он же наверняка хранит в хранилищах куча денег. Они не приносят ему никакой пользы! Он знает, что его интересы не пострадают, если ты пообещаешь расплатиться. Разве за несколько лет ты будешь не в состоянии расплатиться с ним из этих див-как-их-там, если он даст тебе только...

- Что ж, над этим стоит подумать, - улыбнулся Росс. - Я пробуду в Труро два дня, и Паско пригласил меня остановиться у него. Ему будет сложно слишком жестоко обойтись с гостем.

Демельза сидела в мрачном молчании, поглаживая колени.

- Мне это не нравится, - сказала она наконец. - Это несправедливо, Росс! Это жестоко и бесчеловечно. Разве у банкиров не христианское нутро? Разве они никогда не думали "как я бы я себя почувствовал, окажись я в долгах?"

- Что ж, дорогая, не слишком впадай в уныние, а то мы составим ту еще парочку, желающую друг другу счастливого Рождества.

- Росс, а мы могли бы взять денег под залог этого дома?