Сладкая измена - Санта Монтефиоре

— Кстати, как продвигается твоя книга?

— У меня зародилась великолепная идея.

— Она имеет отношение к секрету счастья?

— Нет. Она о скользких зеленых тройлерах. — Анжелика сделала недовольное лицо. — Не думаю, что у меня достаточно знаний, чтобы написать о счастье.

— Разумеется, ты можешь это сделать.

— Мне нравится, когда меня посещают идеи, однако я не умею выстроить их в логическую цепочку. Я все еще нахожусь в творческом поиске.

— Веди дневник. Возможно, в один прекрасный день это станет материалом для книги.

Она засмеялась.

— И все время бояться, что его кто-то прочтет?

— А интересно, рискнул бы Оливье прочитать твой дневник?

— Нет, я так не думаю. Хотя в последнее время между нами не все было гладко, поэтому он, возможно, и не удержался бы от искушения, если бы дневник случайно попался ему на глаза. — Она впилась зубами в сэндвич, намазанный паштетом. — Какая вкуснятина!

— Паштет из утиной печенки, изготовленный в домашних условиях.

— Вам следовало бы его продавать.

— Мы так и делаем, распространяя его среди местных.

— Наверное, это очень хлопотно…

— Приходится быть изобретательными. В последнее время бывает очень туго.

— Может, это тебе следовало бы написать книгу. Ведь ты намного мудрее меня.

— Думаю, нам следует сочинить ее вместе.

— А вот это другой разговор! Ты мог бы наполнить ее серьезным содержанием, а я — чуть-чуть смягчить.

— Тебя трудно назвать такой уж мягкой, Сейдж.

— Ты же знаешь, что я имею в виду. У тебя более развиты философско-интеллектуальные способности, чем у меня.

— Я бы так не сказал. Но мы могли бы образовать прекрасный тандем, каждый из нас так и сыпал бы идеями.

— Хорошо, ну а если бы мы все-таки написали книгу вместе, как бы мы назвали себя?

Он подумал минутку, прожевывая кусочек копченого лосося.

— Пес, почивающий на крыльце.

Она засмеялась.

— Это весело! А как насчет Фидо, почивающего на крыльце?

— Как-то неубедительно звучит.

— Да, ты прав, это не то…

— Давай подумаем над этим серьезно.

— У меня сейчас так кружится голова, что я не уверена, что вообще могу думать.

— Ну же, давай. Вино дает волю воображению.

— Ты так считаешь? — Анжелика выглядела так, словно сомневалась в его словах. — По-моему, от него я становлюсь только глупее.

— Поверь, в данном случае чем глупее, тем лучше. Нам нужно придумать какое-то очень броское название, способное привлечь внимание.

— Как, например, пикник в Мамадьюке?

— А вот сейчас ты двигаешься в правильном направлении.

— Или мармеладный пикник.

— Теперь-то я понимаю, как тебе удается изобретать все эти замысловатые названия для своих персонажей. Достаточно лишь нескольких бокалов вина, и ты на взлете творческой мысли. — После этих слов Джек съел еще один кусочек хлеба, намазав его паштетом. — Назавтра мы пригласили нескольких друзей с соседнего виноградника на брааи.

— А что это такое?

— В переводе с африканского означает «барбекю».

Ее лицо просияло.

— Вот оно, название! Какие-то там Брааи.

Он задумчиво кивнул головой.

— Мне нравится это название — Брааи. Звучит очень оригинально, не так ли?

— Брааи очень символично для определения понятия «счастье», поскольку мы все любим покушать.

— Ну так какой же все-таки эпитет к Брааи? Брааи — какие?

— Я придумала название Брааи. А ты должен придумать, какие они.

— Ладно. Оставь это мне. Что-нибудь да сочиню.

Они закончили есть, выпив до дна бутылку вина. Лежа на спине и взявшись за руки, они смотрели, словно в калейдоскоп, сквозь мозаику из сосновых иголок на мелькание яркого голубого неба, распростершегося над головой. Юго-восточный ветер, больше известный как «доктор Кейп», усиливался, ослабляя накал испепеляющей жары. В раскинувшейся внизу долине Анна, Люси и другие сборщики винограда наверняка тоже наслаждались обедом. Анжелика была счастлива остаться наедине с Джеком в этом объятом безмолвием месте, в котором время как будто приостановило свой бег. Казалось, ничто больше не имело значения, кроме нее и Джека и этих драгоценных полуденных минут, лишенных всяческих обязательств и забот. Они лежали в тени, рассуждая о жизни и любви, притворяясь, что так может продолжаться вечно.

В пять вечера они привстали, чтобы посмотреть на закат. Анжелика подумала об Анне, вспомнив, что ей нравилось наблюдать за изменением цветовой гаммы в конце дня.

То обстоятельство, что именно Анна предложила Джеку отвезти ее на перевал Сэра Лоури, вызвало у Анжелики недоумение. Складывалось впечатление, будто жена Джека намеренно толкала их в объятия друг к другу. Казалось, Анна даже не пыталась улучить момент, чтобы, увидев, как они обмениваются тайными взглядами, застукать их потом за романтическим свиданием и обрушиться на них, что-то мямлящих в свое оправдание, с обличительными словами, на что она, конечно же, имела полное право. Она предоставила их самим себе, как будто ее совершенно не интересовало, что делал ее муж.

Когда солнце окрасило небосвод розовым золотом, Анжелика обхватила колени, чувствуя, что переполнявшая ее душу радость омрачилась тихой грустью.

— Скажи, у тебя было много любовниц?

Джек, нахмурившись, взглянул на нее.

— Что это за вопрос?

— Просто интересно, насколько толерантно к ним относится Анна?

— Милая моя, что натолкнуло тебя на такие мысли?

— Даже не знаю. Наверное, этот прекрасный закат.

— Анна будет наслаждаться закатом, находясь внизу, вместе с работниками.

— Тебе следовало бы быть рядом с ней.

— Мы с Анной любовались тысячами закатов. А у нас с тобой их совсем немного.

Анжелика вдохнула ароматный воздух и торопливо выдохнула:

— Анна ведь догадывается, что мы любовники, не правда ли?

— Если даже и догадывается об этом, то ничего не говорит.

— Да, но она предложила нам посмотреть на закат. Не кажется ли тебе такое поведение несколько странным?

— Анна не похожа на других жен. Мы придерживаемся собственных правил.

— А у тебя есть другие женщины, такие же, как я?

Джек обвил ее рукой и привлек к себе.

— Не глупи. Таких, как ты, просто не существует.

— Неужели? Скарлет предположила, что у тебя есть любовница в Клэпхеме.

Он изумленно уставился на нее.

— Что-что она сказала?

Потом удивление исчезло с его лица.

— А, прелестная миссис Хомер.

— А кто такая миссис Хомер?

— Старушка лет восьмидесяти. Скарлет надо бы проверить зрение. Тебе не нужно ревновать меня к миссис Хомер. — Он прикоснулся губами к виску Анжелики, еще долго не прерывая поцелуя. — Тебе не стоит меня ревновать.