Библиотека Первых царей - Валерия Назаренко

— Не важно, ― сдался он. ― Тебе нужно принять ванную и прийти в себя.

— Томас, ― прошептала она.

— Уверен, с ним всё в порядке. ― Михаил успокаивал её. ― С ним осталась Анна и её брат, они способны его защитить.

— Он волнуется.

Драгана сделала ещё несколько шагов от него и схватилась за голову.

— Безусловно.

Михаил размял шею и плечи, снял часы с запястья и положил на столик. Повернувшись к Драгане, он посмотрел на неё и хотел будто что-то сказать, но передумал и вышел из гостиной.

Драгана подняла со столика тяжёлые наручные часы, почти час дня. Они отправились к лабораториям в пол третьего ночи. Томас не просто волнуется, он в бешенстве, не зная, где она и что с ней происходит. Михаил принёс стопку чистых вещей и показал, где ванная.

Разглядывать интерьер было не время. Драгана сразу нырнула за дверь и открутила массивный вентиль крана, пуская поток горячей воды. Наблюдая, как уровень воды поднимался выше, она гадала почему за ней не пришли раньше? Раскрытием каких тайн угрожал её отец Совету?

Первые дни после Библиотеки ей дались особенно тяжело. Тогда день и ночь смешались, сон не сразу приходил. Страх проснуться в лабиринте был настолько высок и не спать казалось правильным выбором, который в итоге пошатнул здоровье. Ночной кошмар перебрался в реальность, когда Драгана сделала первые попытки выйти на улицу. Впервые в жизни Драгана оглядывалась так часто. Она хотела знать причину почему так просто её отпустили.

Больше месяца она боялась, что за ней придут. Начнут допрашивать или сразу решат отправить обратно. Даже думать об этом невыносимо, но каждый день она ждала этого, даже готовилась. А сегодня ночью окончательно поняла, что сделает всё, лишь бы н возвращаться в тот кошмар.

Драгана выпутала из волос гребень и мотнула головой, сбрасывая накопившееся напряжение в затылке и постаралась забыть сейчас обо всём. Она устала, хотела принять ванну и заставить себя поверить в наличие шанса, способного спасти их шкуры.

Расстегнуть платье было физически тяжело. Молния на спине не поддавалась. Драгана со злости рванула ткань высвобождая себя. Тяжёлый стон облегчения сорвался с потрескавшихся губ, а мышцы потеряли остатки сил, и она облокотилась на раковину, чтобы немного отдышаться. Мозоли на ступнях защипало от прикосновения с водой. Больно, но можно вытерпеть. Вода обжигающим импульсом поглощала и принимала её тело в объятья.

Опустив руку под воду, Драгана размачивала засохшую рану от беспрерывного вращения кольца, вытянувшего из иллюзий. От запёкшейся крови Бевиалис повернулся не сразу. Импульс магии прошиб тело и стало только хуже. Силы вновь покинули её, боль разлилась по венам. Она сняла кольцо и положила на широкий бортик ванной. Рану жгло, но сейчас это не имело смысла. Только тот факт, что все отсрочки исчерпали себя, имел значение.

Спустя некоторое время Драгана спустила остывшую воду и вновь набрала горячую. Чужая ванная стала маленьким островком свободы. Почему-то именно сейчас она смогла ощутить себя в безопасности, но в конечном счёте назойливые мысли заставили её вынырнуть и пойти решать навалившиеся проблемы.

Одежда почти пришлась в пору. Светлые брюки и тонкая серая кофта приятно касались кожи. Драгана высушила волосы полотенцем насколько возможно и вытерла запотевшее зеркало. Синяки под глазами выделялись, весь её вид был уставшим и осунувшимся. Она взяла кольцо и крепко сжав его в ладони, вышла из ванной комнаты.

В гостиной, Михаил стоял у окна. Распахнутые шторы показали пейзаж.

— Мы не в Астерии?

— Это Кемпер, портовый город на юго-западе Роменклава. ― Михаил повернул голову и осмотрел Драгану. ― Хорошо, что вещи тебе подошли.

— Да, спасибо. Чья это одежда?

Драгана спросила его, а сама разглядывала поляну за окном. В клумбах цвели цветы, которых она не знала. Голубые и жёлтые бутоны покачивались на ветру. Рядом стояли ещё одноэтажные домики, здесь было тихо и спокойно. Солнце светило ярко и лето здесь словно настоящее, а не промозглое напоминающее осень, как в столице.

— Моей мамы, ― ответил Михаил, сжав челюсть.

— Она живёт здесь?

— Нет. Моя мама тяжело больна. Иногда один день в году, она может провести здесь время. ― Слова дались ему с большим трудом, и тема показалась чрезмерно болезненной. ― Один день в году, мы можем быть семьёй.

— Прости, я не знала, ― Драгана ощутила вину за то, что спросила его. Но ей нужно знать кое-что ещё. ― Ты можешь прочитать мои мысли?

— То, что случилось вчера ― не повторится.

Вчера вся боль Драганы проявилась особенно извращённым способом. Сублимировалась и ворвалась в тело тысячами игл. Двери воспоминаний, прежде прочно закрытые, распахнулись. Девант залез к ней в голову, вгрызался в её память и мысли, пытаясь отыскать нужный фрагмент, необходимый Виктору. Ощутить чужое «присутствие» приравнивалось к надругательству и осквернению. Драгана обрадовалась, когда поняла, что чародей не способен залезть к ней голову, как навязчивый гость, но девант смёл все преграды, и его насильственное погружение в её сознание стало пыткой. Драгана поняла насколько сильно она уязвима для подобного рода манипуляций и надеялась, что для Михаила её разум по-прежнему непреступен.

— Девант мог сжечь твой мозг.

— Как это работает?

— Я не могу просто залезть в голову любого встречного. Кто способен читать мысли должен приложить немало усилий, действовать осторожно и пробираться сквозь разум незамеченным. Нужно сосредоточиться на одном человеке. ― Михаил направил взгляд глубже в неё. Драгана ощутила, как его черты становятся привлекательнее, серебро в глазах плавилось, а её потянуло к нему. Наваждение. ― Обычно я сразу вижу, что человек пытается скрыть. Он как будто старается перекрыть самые важные воспоминания, самыми пустяковыми, пытается увести по извилистой тропинке, но быстро отступает.

Наваждение пропало. Михаил стоял ближе на шаг, запах цитрусов окружил его. Он тоже успел принять ванну, волосы ещё влажные. Пряди упавшие на лоб почти высохли. Он снова повёл подбородком, обдумывая дальнейшие слова и пятерней убрал волосы назад. На нем были другие брюки и вместо рубашки с пиджаком футболка.

— Когда я пытаюсь прочесть твои мысли, залезть в твою память, то ничего не вижу. Не просто чёрное полотно, а настоящая пустота, затягивающая и манящая. Вчера девант пытался зарыться в эту темноту, отыскать проблеск света. Для этого нужен физический контакт, чтобы магия потянулась разрушить барьер. Но это опасно ― пережмёшь, и человек умирает. Были времена, когда чародеи так жаждали узнать чужие тайны, что переходили черту. Жертвы исчислялись сотнями. Другие чародеи и люди учились защищаться, выстраивать стены в голове. Думаю, в твоём разуме стоит подобная стена, и девант смог прорваться