Библиотека Первых царей - Валерия Назаренко

шесть лет до своей смерти. Когда он увидел её, то не стал медлить. Зарра отказывала ему, умоляла оставить. У неё был муж и двое маленьких детей, она просто не понимала зачем она правителю. Аллек не спорил с ней. Он убил её семью и забрал к себе в столицу. Для Зарры всё изменилось. Искорки жизни в голубых глазах померкли, улыбка больше не расцветала на лице.

Всё казалось нереальным и неосуществимым, но происходило. Боль ушла резко, как и появилась. Тихий шёпот, оказался криком и мольбой. Невидимая кровь схлынула, покрывая дощатый пол липким красным ковром. Тёмная комната со столом и одиноким стулом, две дороги в разные стороны и страх, клубящийся у её ног. Драгана проливала слёзы и не могла вымолвить ничего внятного. Снова и снова мысленно просила неведомого выпустить из ловушки.

Силы остались только умолять, чтобы это закончилось и никогда не повторялось. Её трясло и ломало, кости болели, мышцы выворачивало. Она вновь была в той синей свободной рубашке, пропитанной потом, кровью, грязью. Костяшки, сбитые в мясо и спутанные волосы, которые так и тянуло повыдёргивать от бессилия.

Иллюзия растворялась, как мёд в горячем чае. Образы мелкими быстрыми вспышками мелькали перед глазами, провоцируя новые приступы.

Иная боль отвлекла её. Драгана посмотрела на свою руку. Указательный палец кровоточил, рана опоясывала палец, повторяя кольцо.

Кольцо.

Бевиалис.

Якорь, удерживающий в правильном мире. Не позволяющий потеряться или забыться.

Драгана нырнула в эту жгучую, раздражающую боль и открыла глаза. Крепкие руки опоясывали талию. Они сидели на полу. Михаил прислонился к стене, удерживая её, содрогающуюся в руках и крутил кольцо на её пальце возвращая из грёз. Она сидела между его ног, выгибалась и билась спиной в твёрдую грудь, старалась вырваться, спрятаться от всепоглощающего безумия, которое вышло на охоту, как голодный зверь. Хриплое дыхание приходило в норму, Драгана почти перестала задыхаться. Гребень, запутавшийся в волосах, причинял дискомфорт не только ей.

— Тише, ― шептал бархатистый голос. ― Ты больше не в Библиотеке. Очнись.

Михаил умолял её.

— Вернись, ― повторял он, раз за разом. ― Всё, что ты видишь нереально.

Место похожее на Сферу, где её душу пытали и разрывали на части, затягивало. В глазах прояснялось, но Драгана никак не могла разглядеть очертаний существующей в реальности комнаты, а не созданной в её голове отголосками воспоминаний. Лёгкие плавились, под ногами разливалась чужая кровь. Ника смотрела на неё и не видела. Что-то схватило за волосы, и Драгана пролетела по коридору, врезалась в шкаф и испытала немыслимую боль. Рёбра затрещали, а в следующую секунду она вновь стояла перед Никой и срывалась с места, ускользая от цепких лап собственной вины.

Бесконечный бег, обувь скользит на пролитой крови, впереди поворот, тупик, полки с книгами. Проблеск света и насыщенный запах другого человека.

Где она?

— Ты никогда не вернёшься туда. Обещаю.

Образ комнаты с двумя дверями постоянно меняющимися номерами на них ухищрённая пытка, удар под дых, освобождающий и без того пустые лёгкие. Драгана досадливо заскулила, вырываясь из чужих рук, продолжающие крутить Бевиалис на пальце, пока её сознание плавало в киселе бесконечных сожалений.

— Вернись ко мне. Прошу. ― Михаил не сдавался. ― Слушай мой голос.

Драгана слышала, но не слушала. Картинки перед глазами сменялись всё быстрее. Низенький столик и два чёрных кожаных дивана сменились стеной из полок. Тепло чужого тела прерывалось холодом, пронизывающим насквозь. Запах бергамота подавлял металлические нотки крови.

Паника так крепко вцепилась ей в горло, что стало казаться сейчас выдернет трахею и оставит задыхаться.

— Драгана, ты здесь, со мной, ― вторил Михаил. ― Ты не в лабиринте.

Страх только сильнее укоренялся, а сил почти не осталось. Скорбь прорастала в разорванных ранах, отравляя разум ядовитой пыльцой прекрасных цветов с золотой сердцевиной, утягивая за собой на дно. Искупление одиночеством обессилило, лишило преимущества, она больше не могла верить чужим словам.

— Я рядом. Ты со мной.

Кто не выдержал первым? Тело или мозг? В какой-то миг больше ничего не имело смысла. Она не знала за что следует бороться и жить дальше. Границы стёрты, образы развеяны. Боль тупой пульсацией отдавалась в висках. Тихий томный голос и тепло мужского тела убаюкивали. Когда столько испуганных глаз, смотрящих на неё из видений, обвиняли, презирали, уничтожали последние частички спокойствия и веры в лучшее. Полностью искореняя надежду на спасение.

Силы оставили её тело. Драгана смотрела прямо перед собой. На незнакомый столик, слушала голос, проникающий в сознание и замерла в ожидании.

Драгана вымоталась. Каблуки перестали упираться в пол, тело расслаблялось. Она уронила голову на плечо Михаила и вырубилась, абсолютно обессиленная.

* * *

Мышцы заныли и свело судорогой, это вытолкнуло из вереницы снов. Драгана часто заморгала, осматривая комнату, где сидела в чужих объятьях на полу, отсидев себе всё возможное. Шторы были задёрнуты не плотно, и полоска света просачивалась через них. Голова болела, но уже не так, чтобы желать снять с себя скальп и почесать раскалёнными щипцами мозг.

Драгана сидела тихо, не шевелясь, припоминая все ключевые точки событий ночи.

Они облажались.

Нога дёрнулась сама по себе. Драгана замерла увидев, как по паркету прокатился пистолет. Михаил зашевелился и немного ослабил хватку на её талии, позволяя глубже вдохнуть. Кажется, он тоже уснул.

— Не дёргайся, ― попросил он. ― Двигайся медленнее.

Мышцы не сразу послушались. Пришлось заставлять себя шевелить конечностями. Понемногу, привыкая к покалывающим волнам, чтобы не свалиться на пол в конвульсиях. Михаил поднялся первый и помог встать. Ноги не держали. Туфли казались дико не удобными, каблук неустойчивым. Он наклонился, помог расстегнуть застёжку на обуви и снять. Босые ступни, стёртые в кровь от вчерашнего приступа, коснулись пола. Холод по коже пополз вверх.

— Как себя чувствуешь? ― Михаил вытянулся во весь рост и потянулся ладонями к её лицу. ― Ты бледная.

Большие пальцы коснулись её губ, и сейчас Драгана ощутила, как стягивало кожу. На его пальцах осталась засохшая кровь. Вчера она не заметила, как кровь пошла носом и залила весь подбородок и шею.

— Где мы? ― спросила Драгана и ужаснулась своего голоса. Непривычно глухой и скрипучий.

— У меня дома. ― Михаил не улыбался, серьёзный взгляд принадлежал только ей. ― Здесь безопасно, я должен был знать, что нас никто не найдёт. Что ты помнишь последнее?

Вопрос вызвал головную боль. Она дёрнулась, но Михаил всё ещё держал её лицо в своих ладонях. Она посмотрела на него с мольбой и немного помедлив, он отпустил, но держался близко, чтобы поддержать, если охватит слабость. Отступив на шаг, Драгана коснулась своего лица и