Выбитый генералитет - Анатолий Корольченко

На одиннадцатый день войны, 2 июля командующего фронтом вызвали в столицу. В предчувствии серьезного разговора, вероятнее всего, с самим Сталиным, Дмитрий Григорьевич помчался по минской автостраде к столице. Он прибыл вовремя, но Сталин его не принял. Разговор состоялся с наркоминделом Молотовым.

Генерал хотел ему объяснить возникшую на фронте ситуацию, но тот не стал слушать, отчужденно сказал:

— Вопрос об отступлении разберут на Политбюро.

А после обеда ему вдруг вручили письменное распоряжение об отбытии снова на фронт.

В 9 часов утра следующего дня он выехал назад.

Павлов смотрел на убегающий под автомобиль асфальт дороги и ему казалось, что на колеса наматывается его жизнь.

Он родился в небольшой деревеньке близ Костромы в бедной крестьянской семье. Закончив сельскую школу, учился в городском училище. В 1914 году был призван в армию. На фронте получил ранение, попал в плен. В 1919 году вернулся на родину.

В гражданскую войну воевал на Южном. Юго-Западном, Туркестанском фронтах, командовал взводом, эскадроном, был помощником командира кавалерийского полка.

В 1922 году окончил кавалерийскую школу, а в 1928 — Военную академию им. М. В. Фрунзе. В 1936 году Павлов командовал механизированной бригадой, когда его направили в Испанию. С той поры и начался его взлет. За четыре года он из комбрига стал генералом армии, Героем Советского Союза, командующим Западным военным округом.

Поздним вечером, когда автомобиль Павлова оставил позади древний Смоленск, и ехавшие устроили короткий отдых, к ним подкатил посланный из столицы автомобиль.

— Приказано возвращаться, — официально произнес старший из догонявших и указал генералу место в своей машине. До самой Лубянки с ним не перебросились словом.

Предусмотрительное ведомство, еще возглавляемое Ежовым, завело на генерала Павлова досье. Впрочем, уже тогда подобные «дела» были заведены на многих военачальников: и Конева, и Тимошенко, и Мерецкова, и Жукова.

Первым в папке был подколот донос на комбрига Павлова, когда он в 1936 году находился в Испании, командовал там танковой бригадой советских добровольцев. Однажды его штаб расположился на богатой вилле с интересной в ней библиотекой. Среди множества книг была одна, автора Гароцкого и называлась «Моя жизнь». Один из офицеров бросил ее в камин, и огонь ее уже сожрал, когда приехал комбриг. Узнав, какую книгу сожгли, он пришел в бешенство.

— Пусть бы люди прочитали, от них бы не убавилось! — назидательно сказал он.

А потом к этой записке «доброжелателя» подкололи письмо комбрига своему командующему округом Уборевичу. Тому самому, который оказался «врагом народа» и был расстрелян. К письму прилагалось разъяснительное примечание: «Находясь в Испании, Павлов имел регулярную переписку с Уборевичем, в одном из писем описывал свою предательскую работу… Создавал заговорщические связи, рекомендовал расширить их, не ограничиваясь троцкистами и анархистами, а привлекать специалистов… Уборевич рекомендовал Павлова как члена контрреволюционной организации… Его инструктировал Фельдман и Урицкий… Проводил в Испании предательскую линию, направленную на поражение войск Республиканской армии…»

И хотя генерал Павлов за испанские дела удостоился звания Героя Советского Союза и ордена Красного Знамени, а затем последовало повышение по службе, однако досье продолжало пополняться новым компроматом. Его уже включили в группу потенциальных военных вредителей, в составе которой числились: начальник Артиллерийского управления РККА Г. Кулик, комиссар данного управления Г. Савченко, комиссар Бронетанкового управления П. Аллилуев и др.

Его арестовали 4 июля 1941 года. Используя материалы досье, следователь заявил: «Следствие располагает сведениями, говорящими, что ваши действия на протяжении ряда лет были изменническими. Они особенно проявились во время вашего командования Западным фронтом».

На это Павлов отвечал: «Я не изменник. Злого умысла в моих действиях как командующего фронтом не было. Не виноват я и в том, что противнику удалось глубоко вклиниться в нашу территорию…»

В своих показаниях Павлов, в частности, говорил:

«Против двух наших дивизий, что прикрывали путь на Брест, действовали сразу три механизированных корпуса. Это создавало превосходство противнику не только в количестве людей, но и в технике…»

«23 июня штабом фронта была получена телеграмма, в которой говорилось, что 6-й мехкорпус имеет только одну четверть заправки горючим. Учитывая это, я сразу же отправил для него все наличное горючее, то есть 200 тонн. Остальное горючее, предназначенное нам, по плану Генштаба находилось в Майкопе…»

«Господство вражеской авиации в воздухе было полное. Особенно с учетом того, что наша истребительная авиация одновременным ударом противника по всем аэродромам, предпринятым в 4 часа утра 22 июня, даже не взлетев, была в значительной степени выбита. За первый день войны мы потеряли до 300 самолетов различных систем… Это произошло потому, что было темно, пилоты не смогли поднять свои самолеты в воздух… Подняться в воздух наши летчики не смогли, так как полетами на новой технике в ночных условиях не овладели…»

«Основной причиной всех наших бед считаю огромное превосходство противника в танках, а также в авиации. Кроме того, на левый фланг Прибалтийского военного округа были поставлены литовские части, которые воевать не хотели. После первого натиска немцев на левое крыло прибалты перестреляли своих командиров и разбежались. Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильно…»

Все доводы командующего Западным фронтом генералом Павловым следователями отвергались. Они стояли на своем:

— Напрасно вы пытаетесь свести поражение войск фронта к независящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являетесь участником заговора еще с 1935 года и уже тогда имели намерение изменить Родине.

— Никогда и ни в каких заговорах я не участвовал и ни с какими заговорщиками не общался, — утверждал генерал Павлов. — Это обвинение чрезвычайно тяжелое и неправильное от начала до конца. Если на меня имеются какие-нибудь показания, то все они сплошь и явно лживы и принадлежат тем, кто желал хотя бы в чем-нибудь очернить честных людей, нанести вред государству.

16 июля 1941 года за подписью Сталина было издано совершенно секретное постановление Государственного Комитета Обороны за № 00381. В нем говорилось:

«Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей.