Проданная Истинная. Месть по-драконьи (СИ) - Белова Екатерина

— Вы нечто, — вдруг сказал Ротокан.

Он совершенно по-деревенски плюхнулся в кресло напротив и устало потер ладонями лицо. Лощеная самоуверенность, глянец, наглость, ненависть сползли с него, как змеиная шкурка. В нем даже появилось что-то человеческое.

Молчал он так долго, что я успела расправиться с едой и добраться до кофе.

— Ну же, — поторопила бесстрастно. — Будете вы мне угрожать или нет? Время, знаете ли, не резиновое.

Ротокан холодно засмеялся:

— Я и не собирался вам угрожать, всего лишь хотел предложить сделку.

— Сделку? — переспросила из вежливости, хотя сделки с прихвостнем императрицы меня не интересовали.

Анвар уже пытался с ней договориться, а та ограбила его на целый дар и ничего не дала взамен. Да и мне больше ничего не нужно. Анвар и в самом деле дал мне все.

— Договариваться с прихвостнем императрицы не лучшая идея, да? — вдруг спросил Ротокан с каким-то даже сочувствием.

— Ужасная, — подтвердила я из той же любезности, с которой малознакомые люди поддерживают разговор о погоде.

— Даже если речь идет о вашей смерти?

— Не пытайтесь меня напугать, — драконица внутри меня одобрительно хмыкнула.

Ну что за своевольное животное! Как ни учи ее, норовит вставить свои пять копеек.

— Никто в Сопределье не доживет до утра, — членораздельно и отчетливо сказал Ротокан.

Наклонился ко мне, перегнувшись через столик, гипнотизируя по-птичьи пронзительными глазами.

— Все умрут, а меня вам стало жалко? — хмыкнув, я отодвинула кофе. — Давайте я вам просто не поверю, и мы расстанемся врагами. Я имею в виду вот прямо сейчас расстанемся. Время, как вы помните, имеет свойство закан…

Меня буквально смело вихрем, втиснув, вмяв в стенной гобелен. Ну, тот который с танцующими веями у пруда.

— Он мне нравился… — констатировала я задушенным голосом, провожая взглядом застывшие в воздухе чашки, ложки, недопитый и наполовину пролитый кофе.

Даже столик, опрокинутый на одну треть, завис на резной дубовой ножке, опровергая десятка два физических законов.

Змеиный шепот прошелся горячей волной по коже.

— Слушай сюда, красивая кукла, — Ротокан навис надо мной, и я близко-близко увидело его бледное отталкивающее лицо с фанатично горящими глазами. — Мне плевать на Сопределье, плевать на империю, но моя жизнь неразрывно связана с Ферхе, и я не могу допустить ее смерти. Уничтожу я Сопределье или нет, она все равно умрет, но, если на нашей стороне будет иномирянка… Такая, как ты. Талантливая, сильная, с пробужденным зверем. Тогда у нас будет шанс.

В отличие от головы, тело мое немного волновалось. Оно все еще плохо переносило близость других мужчин, и выдавало позитивную реакцию только на герцога. Я попыталась вывернуться из неожиданно цепких рук, но не смогла. У Рокотана явно был активирован сложный артефакт, совмещающих несколько функций, но, насколько я знала, такие делали с применением темной магии, и в Вальтарте они были запрещены.

— С чего бы императрице умирать? — бросила взгляд на часы. Анвар скоро придет, или забеспокоится кто-то из слуг и рыцарей. — Она мать императора Теофаса, максимум он ее отругает и сошлет в клановое поместье минут на пятнадцать.

Ротокан коротко рассмеялся.

— Он ее убьет. Она ему даже не мать. Хуже, она та, кто убила его мать Тахулу, а его взяла, как собственного ребенка.

Если бы я могла чувствовать хоть что-нибудь, я бы сказала «ого» или завизжала. Ну или и то, и другое.

Тахула — дочь Ледяного герцога Сопределья, отданная первой наярой императору Вальатры, и по совместительству его Истинная. И мать Анвара.

Из рассказов мужа я знала, что император заключил договор с отцом драконом, пожертвовав своей Истинной в обмен на рождение сильного сына. Поскольку Теофас, сын Ферхе превосходил сына его Истинной на какую-то незначительную долю процента, император взял ее женой. А Тахулу сделал наярой.

И если сложить два и два, получалось, что Анвар и Теофас… близнецы?

— Они же не похожи, — констатировала я неохотно.

Сходство, конечно было, но незначительное. Если от Анвара на милю вперед шла харизма золотого принца империи, то красоту Теофас можно было сравнить с обаянием Снежной Королевы. Ничего общего между ними я не находила.

— Черная магия уродует, — злорадно сообщил Ротокан. — Император не простит Ферхе ни предательства, ни ссылки своей ненаглядной Эль. Если не хочешь сдохнуть, кукла, иди со мной, а не то…

Он вдруг как-то страшно дернулся, судорожно сглотнул и навалился на меня всем весом, а миг спустя из его горла хлынула кровь. Из его спины торчала рукоять личного кинжала герцога, а сам он стоял в дверях, неотрывно глядя на меня.

— Прости, я не думал, что он решится на такой шаг.

Анвар неуловимым глазом движением сместился ко мне, подхватил на руки, зарываясь лицом в волосы.

Горничные отмерли, захлопотали вокруг, всплескивая руками, а я послушно прижалась к груди мужа. Я больше не могла чувствовать радость или печаль, но я могла чувствовать покой, исходящий от Анвара. Тело, успевшее запаниковать, расслаблялось волокно за волокном.

В покои ворвался отряд военных во главе с Ворошем. По стенам заметались огни артефактов, тело Ротокан унесли, кровь наспех затерли, а после испарили с помощью странного шарика, вобравшего в себя помимо крови эманации темной магии.

Анвар усадил меня в глубокое кресло и закутал, в огромный плюшевый плед, словно ребенка. Глаза у него были темными и жуткими, как выстрел в сердце.

— Испугалась? — спросил и невольно дернул углом губ.

Наверное вспомнил, что бояться я теперь не умею, но я все равно согласно кивнула.

— Он сказал, что император Теофас твой брат, — сказала, когда Анвар выставил горничных и нарычал на обморочную от темной магии охрану. — Ты знал?

Анвар не удивился. Сел у моих ног, опустив голову мне на колени, и я привычным жестом скользнула пальцами в мягкие волосы.

— Думаю, знал. Мы родились в один день у двух разных женщин. Веришь ли ты в такое совпадение?

Почему нет? Вся Вальтарта верила почти три десятка лет. Надо думать, скоро в столице громыхнет, так что Сопределье самая безопасная область на ближайшее столетие. Да я просто везунчик. Не каждая так выгодно выходит замуж.

— Но дело в другом. Однажды мать спасла раненого Тео, нам тогда было по двенадцать, и помогла пробудить его дракона. А после...

Тахула буквально принудила их заключить мировой и невыгодный им обоим договор. Теофас — первый принц, нелюбимый ни матерью, ни отцом, настороженно воспринятый в политических кругах, был наследником, скорее, теоретически и жаждал утвердить свою власть. Анвар, убитый в восемь императрицей и переживший несколько покушений на мать, желал уничтожить первую семью императора, независимо от результата. Знать его любила. Он получил бы поддержку при любом раскладе.

Решение матери ограничило Анвара. Сделало слабым.

Но когда она открыла сокровищницу прямо при Тео, чтобы отдать ему половинку родового артефакта, он словно бы что-то понял. Сначала бесплодность собственных планов, после изуродованное тьмой родство. Догадывался ли о чем-то Теофас он не знал, но собственные мысли всегда строго держал при себе. Любое его неосторожное слово становилось политическим событием.

Но теперь это уже не так важно. Есть вещи, которые Теофас не сможет простить императрице независимо от голоса крови.

Анвар поднял на меня взгляд.

— Мне нужно забрать дар, Аль. Я откладывал сколько мог, но теперь ты достаточно сильна, чтобы защитить себя самостоятельно.

В глубине души я знала, что этот день придет, поэтому безропотно сняла ладанку и протянула на ладони Анвару. Он зажмурился на миг, словно боролся с невидимыми бесами или, как тут принято говорить, ифритами, а после коснулся ладанки. Та полыхнула белым светом, и я почти физически ощутила, как мамин подарок потерял в весе.

— Я очень боюсь, — сказала искренне, хотя бояться уже давно не умела.

Но в моих словах не было ни капли лжи. Мне просто не хватало слов, чтобы объяснить наступившую беззащитность после потери божественного дара. Как голышом на мороз вышла.