Хроника расстрелянных островов - Юрий Виноградов

— Генерал-лейтенант Елисеев нас с вами вызывает. Дежурство примут без вас.

Машина быстро доставила их из Кардлы на полуостров Тахкуна, где находился командный пункт коменданта Северного укрепленного сектора. В комнате за столом Кудинов увидел Елисеева. Генерал был одет в длинный китель с четырьмя средними нашивками на рукавах. «Константинов, наверное, ему одолжил. А свой вымочил при переходе», — догадался Кудинов. Рядом с генералом сидел военком БОБРа Зайцев, одетый в матросский бушлат.

— Прибыл по вашему вызову, товарищ генерал, — доложил Оленицкий.

Уставший от бессонной штормовой ночи, Елисеев тяжело приподнял голову, внимательно посмотрел в глаза командиру ОВРа.

— Сколько в вашем распоряжения имеется плавсредств? — спросил он.

— Семь катеров типа «КМ», буксир «Эта» и катер «МБЛ-3», — ответил Оленицкий.

— Немедленно отправить всю вашу флотилию на полуостров Сырве и попытаться как можно больше снять оттуда людей, — сказал Елисеев.

— Моторы требуют капитального ремонта, товарищ генерал…

— Кто пойдет? — перебил Елисеев. Оленицкий, пожав плечами, указал на Кудинова.

— Флагманский штурман ОВРа…

— Ваше мнение о походе, товарищ лейтенант? — вмешался в разговор Зайцев. Кудинов замешкался под пристальными взглядами коменданта и военкома БОБРа.

— Не дойдем мы на таких катерах до Сырве. На рейде даже моторы глохнут.

— А там люди гибнут! — поднялся Зайцев.

Кудинов неловко переступил с ноги на ногу, мучаясь от сознания безвыходности положения. Он хорошо знал, что потрепанные в десантных операциях катера с малосильными моторами совершенно непригодны для плавания в штормовом осеннем море. И не менее был уверен, что именно на этих суденышках он должен пойти и непременно пойдет, потому что иного выхода нет.

— Помощи ждать неоткуда, товарищи. Нужно спасать людей, — сказал Елисеев.

Оленицкий и Кудинов вернулись в Кярдлу. Вечером флотилия катеров и буксир «Эта» вышли из гавани и взяли курс на запад к полуострову Кыпу. Сразу же за маяком Тахкуна на них налетел семибалльный шторм. Катера раскидало в разные стороны, моторы начали глохнуть. Волны яростно обрушивались на терявшие ход маленькие суденышки, швыряли их, как скорлупки, заливали машинные отделения. Мотористы едва успевали ремонтировать отслужившие свои нормо-часы моторы, откачивали холодную воду. Кудинов шел на буксире «Эта», направляя его то к одному катеру, то к другому.

— Много мы с вами, Тихон Митрофанович, ходили по Моонзунду, но такого похода я что-то не помню, — проговорил капитан буксира Васильев. — Дойдем ли?

— Дойдем, Иван Васильевич, — упрямо ответил Кудинов.

К утру флотилия с трудом, но все же дошла до полуострова Кыпу и укрылась от ветра в маленькой бухточке. Моряки мечтали хоть немного отдохнуть после штормовой ночи, но над стоянкой неожиданно появились немецкие истребители. С полчаса они обстреливали из пулеметов и пушек катера и потом так же внезапно улетели. Продолжать поход на полуостров Сырве катера больше не могли.

Елисеев послал для проверки состояния судов комиссию во главе с военкомом БОБРа. На Кыпу приехали на машине Зайцев, командир ОВРа Оленицкий, флагманский механик Роговцев и военком ОВРа политрук Кострикин. Они внимательно осмотрели катера.

— На таких катерах даже на рейд опасно выходить, — заключил Роговцев. — Несколько в лучшем состоянии катер «МБЛ-3».

Зайцев доложил по телефону о проверке судов Елисееву. Катера типа «КМ» решено было отправить обратно в Кярдлу, а буксир «Эта» и катер «МБЛ-3» на Сырве.

С наступлением темноты первым вышел рейдовый буксир «Эта». Кудинов пожал на прощание руку Васильеву:

— Идите, Иван Васильевич. Мы следом за вами…

Очертания буксира быстро растаяли в сгущающейся темноте, но еще долго был виден сноп искр, который валил из трубы. Уголь на «Эта» кончился, и Васильев вынужден был взять дрова. «Так буксир и обнаружить в море нетрудно, — подумал Кудинов. — А немецких кораблей у Саремы много. Не дойдет «Эта».

На катер «МБЛ-3» Зайцев вместе с Кудиновым послал флагманского механика ОВРа Роговцева и политрука Кострикина.

— Ваша задача — снять с Сырве штаб третьей стрелковой бригады, — сказал он и показал на карте место, куда должен подойти катер. — Вас будут ждать в точке траверз кирхи Ямайя.

С Кыпу вышли в первом часу ночи. Кудинов решил уйти далеко в море на запад, чтобы избежать возможной встречи с дозорными кораблями противника. Ветер начал заметно стихать, но море все еще продолжало штормить. Волны, ударяясь о скулы катера, окатывали палубу бурлящей водой и раскачивали небольшое суденышко. Мерно громыхали дизели, за их работой вместе с мотористами следил и флагманский механик. Кудинов и Кострикин находились в ходовой рубке. Штурман то и дело склонялся над картой и сверял курс с показаниями компаса. Расчет его оказался верным: за все время пути катер не встретил дозорных кораблей противника.

Слева в темноте показалось оранжевое зарево: на полуострове Сырве что-то горело.

— Вот тебе и ориентир! — кивнул Кострикин. — Видно, бой еще идет на Сырве…

Кудинов сверил по зареву курс: катер шел правильно. По времени, по счислению они подходили уже к траверзу кирхи Ямайя.

— Идем к берегу, — сказал он и повернул катер строго на восток.

Начало светать. Над головой висели густые облака. Шеренги белогривых волн бугрили темно-серую поверхность моря, переваливая катер с борта на борт. Полуостров Сырве расплылся мутным пятном. Кудинов тщательно искал в нем хоть какой-нибудь ориентир. Постепенно начали вырисовываться пока еще расплывчатые очертания берега. Вот он все ближе и ближе. Стала видна уже темная полоса прибрежного леса.

— Правильно идем, — одобрительно проговорил Кострикин.

— Без берегового ориентира не могу точно сказать, — ответил Кудинов. — А он так нужен! — вырвалось у него. — Камней тут черт понакидал… Не напороться бы…

— Слева по борту «лапотник»! — доложил вдруг сигнальщик. Кудинов выглянул из рубки и увидел немецкий гидросамолет. «Лапотник» перешел на бреющий полет, направляясь к катеру. С гидросамолета выпустили две белые ракеты.

— Позывные требуют, — догадался Кудинов. — Единственный ответ у нас — пулеметы…

На катере имелось два пулемета: крупнокалиберный и станковый. Пулеметчики уже стояли на своих местах и ждали команды. Кудинов перевел ручку машинного телеграфа на «самый полный вперед». Он хотел поскорее подойти к берегу: маневрировать на этом участке нельзя — вокруг банки.

«Лапотник» быстро приблизился к катеру. Оба пулемета тут же открыли по нему огонь. Огненные струи трассирующих пуль полились и из пулеметов гидросамолета. «Лапотник» проскочил над катером и пошел на новый заход. Упал на палубу пулеметчик: очередь прошила ему живот. Кострикин встал на его место, но пулемет не стрелял — заклинило затвор. «Лапотник» пронесся над катером и сбросил две бомбы. Взрывом подбросило корму вверх и чуть не опрокинуло катер. Он стал уклоняться вправо, на темные точки — камни, вокруг которых кипел белый бурун. Кудинов инстинктивно хотел положить руль влево, чтобы удержать разворот катера, но штурвал не вращался. «Заклинило руль!» — пронеслось у него в голове. Обернулся: над кормой полыхало пламя — от бомбы взорвался топливный бак. Клубы черного дыма поднимались к облакам, застилая небо. Роговцев с двумя обожженными мотористами пытались сбить пламя, не подпуская его ко второму топливному баку. Кострикин все еще возился с пулеметом: исправлял повреждение. Ответный огонь вел лишь станковый пулемет, но «лапотнику» он был не страшен. Кудинов бросился на помощь Кострикину, но вскоре понял, что пулемет не починить. Рядом, под ногами, в луже крови стонал смертельно раненный пулеметчик.

— Братцы… застрелите меня… Не могу больше… Застрелите… Братцы… — умолял он.

— Потерпи, друг. Берег рядом. В лазарет тебя отправим, — пообещал Кудинов.

Со звоном резанули палубу пули, выпущенные «лапотником». Пулеметчик дернулся и откинул голову. Лицо его залила кровь. «Отмучился», — подумал Кудинов. Тут же раздался сильный удар — катер выскочил на камни. «Теперь все: неподвижную цель «лапотник» мигом потопит».

Роговцев яростно продолжал тушить пожар. Один моторист был убит, а другой ранен. Упал на палубу второй пулеметчик. Из разбитого кожуха пулемета валил пар. Кострикин и Кудинов стали помогать Роговцеву. Они не обращали внимания на круживший «лапотник», стремясь во что бы то ни стало спасти катер. А гидросамолет делал один заход за другим и с небольшой высоты обстреливал из пулеметов и пушки мечущихся по горящей палубе моряков. Улетел он лишь после того, как расстрелял весь боекомплект.

Вскоре удалось потушить пламя. Обгорелый Роговцев осмотрел катер.