Одержимый сводный брат - Ирина Ирсс

деликатна. И хотя наш разговор с Эдуардом был совсем о другом, именно так он его решил закончить, когда уже подходила к двери.

А я так честно и ответила: «Не знаю». Не хотела обманывать, но и говорить, что мы точно вместе — слишком рано.

«Не хочу, чтобы Егор тебе снова причинил боль, — а вот это было совсем неожиданно с его стороны, оказалось, Эдуард не так слеп, — я не смогу выбирать между вами».

Я вышла из кабинета. Нет, вылетела. С внушительным банковским счётом, который был у меня с самого момента удочерения, но о котором ничего никогда не знала, а сейчас отчим решил расставить все точки над «И», со словами, что меня никогда не оставят, с кем бы он ни был, но полностью сокрушённая последним откровением, которое озадачило так, что едва ли не пролетала мимо Егора, желая, наконец, добраться до моего пруда и провести там пару часов наедине с собой.

Никогда бы не подумала, что у кого-то может быть такая отменная реакция. А ещё никогда бы не подумала, что это может быть очень приятно, когда тебя захватывают сильные руки и, крутанув, впечатывают в мужское тело, вызывая едва ли не взрыв в эмоциях и в ощущениях.

Ни одной мысли в голове просто не осталось…

Надрывное, учащённое дыхание, сладкое, пронизывающее томление в теле и тёмный, тлеющий взгляд напротив — я даже не поняла, когда оставила все предрассудки и желания разобраться в себе и согласилась быть готовой через двадцать минут, чтобы поехать неизвестно куда. Всё, что мне сказал Егор: «Возьми с собой паспорт».

А потом он просто взял и поцеловал меня, не дав даже возможности задуматься над странностью его просьбы. Прямо посреди холла, не переживая, что нас могут увидеть, и растапливая мою собственную панику, заменяя всё внутри меня жгучим теплом.

Лишь поднявшись лестниц на пять, я смогла наконец отойти от опьянения и задаться вопросом, зачем ему нужен мой паспорт, но Егор в этот момент уже выходил из дома, чтобы успеть его об этом спросить.

Погода стоит достаточно жаркая, чтобы спокойно выйти из дома с влажными волосами, которые в итоге лягут небрежными волнами, что вполне устраивает меня. Время предпочитаю потратить на подбор одежды, останавливаясь на нежно-голубого цвета футболке, заправленной одной стороной в белые, с высокой талией, расклешенные шорты. Впервые я одеваюсь для него, а не назло ему. Я нервничаю, то и дело кусая губы и ненароком делая их ярко клубничного цвета. Приходится нанести прозрачный блеск, чтобы не истязать их в кровь, так как уверена, волнение будет только усиливаться.

Я и Егор.

Я и Егор, боже, у меня до сих пор никак не укладывается в голове, что всё происходящее — реальность. Мозг просто отказывается это принимать, постоянно заставляя переживать, что что-нибудь может в любой момент пойти не так. Отчасти это было одной из причин, по которой слиняла от него утром. Испугалась — это ещё мягко сказано. Правильнее, была в панике. Никак не могла придумать, что сказать Егору, когда он откроет глаза.

Да я и по итогу нескольких часов и его поступков, явно доказывающих мне, что он настроен серьёзно, по-прежнему не нахожусь с темой разговора, садясь к нему в машину. Вся напрягаюсь, и даже то, как Егор откровенно рассматривает моё лицо и тело, не может успокоить лёгкую дрожь в груди. Такое ощущение, что дрожит само сердце, находясь на тонком волоске от коллапса.

Господи, да мне не было так дурно даже тогда, когда была уверена, что Егор собирается выпотрошить из меня душу.

— Всё в порядке? — интересуется Егор, проезжая шлагбаум выезда из посёлка и набирая скорость по ровной дороге.

В ответ я тут же киваю, просто по тому, что даже не представляю, как объяснить ему своё волнение, которым он сам точно не заражён. Он вообще выглядит довольно расслабленным и даже немного игривым. Все эти короткие, обжигающие взгляды точно прикосновения мини шокера к коже.

Бессознательно облизываю губы, собираясь с мыслями, но то, с каким голодным взглядом Егор наблюдает за моим языком, не только забирает у меня способность дышать на несколько секунд, но и подсказывает, что лучше этого больше не делать, чтобы его глаза хоть изредка обращались к дороге.

— Зачем тебе мой паспорт? — спрашиваю, чтобы отвлечь его.

Егор тяжело сглатывает, прежде чем вернуть взгляд перед собой. Ему требуется пара мгновений, чтобы отойти.

— Боишься, что увезу тебя в ЗАГС, птичка?

Егор кидает на меня быстрый взгляд, горящий кричащим вызовом.

Дурак. Не могу сдержать улыбку, качая головой и закатывая глаза. Только сейчас мне становится понятно, что раньше он не доставал меня из злости, ему просто это нравилось.

— А если серьёзно, куда мы едем, Егор? — намеренно отказываюсь вестись на его провокации, за что он награждает меня долгим, придирчивым взглядом.

— Вот так просто? — не отступает он.

Я сдаюсь.

— Ты хочешь поговорить про ЗАГС?

— Ну, мы хотя бы разговариваем.

И правда. Я прикусываю губу, сдерживая улыбку. По крайней мере напряжение между нами спала от десятки сразу на двоечку. Мне ещё никогда не было так легко с Егором, как сейчас.

— Не ответишь, значит?

На удивление, я и сама заражаюсь этим игривым настроением, которое исходит от него. Однако я вижу, что сам Егор меняется в выражении лица и сомневается, прежде чем ответить.

— Мне нужно отдать чужой телефон и забрать свой, — начинает он, но я знаю, что это не то, из-за чего Егор переживает. — А потом я отвезу тебя к Марине.

***

Теперь я понимаю, почему Егор так долго пытался продержать это втайне, так как двадцать минут в тишине — то ещё испытание. И не то чтобы я злилась на Егора, нет. Я просто не хотела портить сегодняшний день.

— Почему именно сейчас? — не выдерживаю я, всё ещё не готовая проститься с хорошим настроением.

Я хочу этого избежать? Правды? Что именно он её у меня забрал?

Мы почти доехали до клуба, осталось проехать наверное метров двести, когда я нарушаю тишину. Егор этого не ожидал, наверняка, уверенный, что я ещё долго не заговорю с ним, поэтому бросает на меня долгий, внимательный взгляд, пытающийся понять, как я настроена.

Мирно, но это пока.

Он это видит, потом отворачивается и смотрит перед собой.

— Ты всё равно, рано или поздно об этом вспомнишь. А я не хочу, чтобы эта плотина между нами рванула в самый неподходящий момент.

Вот оно — тот самый момент, когда внутри меня всё