Самурай из Киото - Михаил Белозеров

Город охватила паника. Слышались женские крики и ругань карабидов. Плакали дети. Выли собаки. Даже петух подал голос в соседнем дворе.

Язаки, который страшно-престрашно обиделся, выглянул в окно.

– О!.. Ха-ха… – только и сумел вымолвить он. Глаза его округлились, и он даже повеселел, однако, опасаясь хонки, руки на всякий случай держал на пупке. Окровавленный боевой молот валялся в углу.

Натабура тоже поднялся. Прямо перед окном лежала крохотная площадь, от которой разбегались три улицы. Карабиды прятались за деревьями и в подворотнях. Стоило появиться мужчине, как они набрасывались на него с остервенением палачей и что-то засовывали в рот.

– Юка, посмотри, – сказал Натабура, – что происходит?

– Такое уже было, – ответила она, взглянув в окно. – Два года назад, когда появился рыжий дзидай, Субэоса испугался, что вслед за ним придут другие, и объявил всеобщую мобилизацию.

– И что?..

В темноте ее глаза сделались особенно глубокими, почти бездонными, и он подавил желание поцеловать их. Не здесь и не сейчас, почему-то решил он.

– Они заставляют их есть теперь уже не салат из жуков, а пасту, которую тоже называют «кыш-кыш».

– Действительно… – словно очнувшись, удивился Натабура.

Даже в Нихон, где власть императора была абсолютной, никто не додумался до подобных вещей.

Хватали только мужчин, и тех словно подменяли – человек некоторое время оглушенно сидел на земле, потом, даже если он до этого сопротивлялся, послушно шел в казармы Карамора, чтобы стать гвардейцем Субэоса.

Отряды карабидов шныряли не только по улицам, но и по домам.

– Сейчас придут и сюда, – сказал Натабура, глядя в потолок и тревожно прислушиваясь.

– Не бойся, – успокоил его дух императора Тайра Томомори, а духи братьев Минамото, ёсицунэ и ёримото, дружно закивали. – Этот дом принадлежит старейшине квартала Татино. Правда, он отсутствует, но сюда никто не сунется.

– На все превращения уходит от двух до семи дней, – сказала Юка, с удивлением рассматривая появившегося из переулка карабида, у которого доспехи санэ были еще мягкими, как кожа, а изменения личности не произошли в полной мере.

Новобранец еще что-то бормотал, а как только увидел карабидов, попытался спрятаться. Его тут же схватили и бесцеремонно поволокли в сторону Карамора. С ног несчастного слетели дзори, и через некоторое время какой-то предприимчивый карабид присвоил их.

– Субэоса действительно решил воевать, – хмыкнул Натабура. – Интересно, почему?

– Думаешь, из-за этого? – Она тряхнула колчан, в котором лежала Карта Мира. – Но с кем?

– Неужели с Богами? – удивился он, припоминая все, что Юка ему рассказала.

– Боги Богам рознь, – кощунственно сказала она.

– Надо уходить, а то нас схватят, – еще больше забеспокоился Натабура.

– Куда? – удивилась Юка, кивнув за окно.

– У меня есть план, – сказал Натабура. А потом обратился к Язаки: – Тебе будут предлагать пасту типа мисо, но есть ее нельзя. Говори, что ты уже наелся.

– А если я кушать хочу? – спросил Язаки, шмыгнув носом.

– Превратишься в кабутомуши-кун – человека-жука.

– Я тебе не верю! – заявил Язаки. – Ты специально моришь меня голодом?! Я уже и так отощал, как… как… вот как он. – И ткнул пальцем в сторону Афра.

Афра приподнял голову. Все это время он спал как младенец. Действительно, сквозь шкуру у него проступали ребра. Афра был просто худым, но не худосочным – мышцы веревками вились под кожей.

– Ладно, – согласился Натабура, невольно отворачиваясь. Язаки вонял все сильнее и сильнее. От одного этого могли быть неприятности с обитателями подвалов. – Поедим в первой же харчевне. Но что бы тебе ни предлагали, не ешь, в жука превратишься.

– Ладно, – проворчал Язаки, отвернулся и шмыгнул носом, – сам знаю.

На самом деле он отчаянно трусил и не хотел превращаться ни в какого жука. К тому же он незаметно украл горсть рё из мешка Мурмакаса и мечтал попробовать молочного поросенка, но ни с кем не хотел делиться. Поэтому и страдал, соображая, как реализовать свой план.

– До вечера нам здесь не досидеть, – прошептал Натабура, оглянувшись на хонки, забившихся в самый дальний угол – туда, где было меньше дневного света. И заметил, что полку нечисти прибыло: незаметно появились даэки – демоны ужаса, которые были опасны и для человека. Пока их насчитывалось трое, и вели они себя скромно, но к вечеру могли стать агрессивными. Конечно, это не демоны смерти с их челюстями, но тем не менее и их следовало остерегаться. Натабура подумал, что они проникли по крысиным норам, и ему стало не по себе. Кто еще заглянет сюда? Вряд ли он сможет в подвале вот так запросто вызвать «колотушку» дайкуку – пространство сжато и не на что опереться, а луны не видно, да и солнце, как назло, заслонено цитаделью, река далеко, а небо с дыню. Нет, драться в подвале себе дороже. В подвале не выиграть. Измором возьмут.

Дух императора Тайра Томомори и духи братьев Минамото, ёсицунэ и ёримото, тоже заметно нервничали и жались к людям.

– Да, пора уходить, – согласилась Юка. – Афра!

Пес вскочил – легко и пружинисто, огляделся и заворчал.

– Вот что, таратиси кими![8] – выступил вперед Натабура. – У меня есть охранный знак Удзи-но-Оса. – Он расстегнул воротник и показал кётэ. – Поэтому мы уходим тихо и спокойно, с уважением и достоинством.

Хонки обомлели – еще никто из людей не называл их уважаемыми господами. К тому же они имели весьма смутное представление о силе знака кётэ, а имени Удзи-но-Оса вообще не слышали, он на всякий случай большинство из них решили поостеречься и на рожон не лезть – чтобы убить здорового человека, им бы пришлось немало потрудиться, а трупов в городе и так хватало.

– Отлично, – понял Натабура. – Юка, возьми Афра.

Он подсадил ее, и она с Афра легко пролезла в окно. Выбралась, и он увидел ее встревоженное лицо и веселую морду Афра. Оба смотрели на него в ожидании – был такой момент, когда хонки могли броситься в атаку. Язаки едва все не испортил – начал суетиться, вылезая, духи почувствовали слабость и подались вперед.

– Тихо, тихо… таратиси кими, – сказал Натабура, улыбаясь им. За мгновение до этого дух императора Тайра Томомори и духи братьев Минамото, Ёсицунэ и Ёримото, исчезли, словно испарились. – Вот что я припас. – Он швырнул в сторону духов окровавленный боевой молот.

Убить хонки им было невозможно, но через мгновение, когда он снова посмотрел в угол, хонки, ссорясь, облизывали с молота засохшую кровь. Главенствовали, как всегда, демоны. Духи исподтишка протягивали корявые, сухие, как хворостинки, ручки.

Тогда Натабура, ухватившись за край оконного проема, рывком выскочил наружу, а Юка с Язаки помогли ему выбраться.