Темная Башня - Стивен Кинг

Наконец Роланд передал бинокль Сюзанне.

— Обрати особое внимание на дома по обе стороны травяного прямоугольника, — он развернул карту, совсем как глашатай в фильмах или спектаклях разворачивал пергамент с королевским указом. Коротко глянул на нее. — Они помечены цифрами 2 и 3.

Сюзанна внимательно рассмотрела указанные дома. Обозначенный цифрой 2 дом директора тюрьмы, маленький коттедж Кейп-Код, выкрашенный в цвет электрик с белой отделкой. Такой ее мать могла бы назвать сказочным домиком, благодаря яркой расцветке и пряничным зубчатым свесам крыши.

Дамли-Хауз значительно превосходил Шэпли размерами, и на ее глазах кто-то входил, а кто-то выходил из дома. Некоторые с беззаботным видом гражданских, другие… скажем так, настороженно поглядывая по сторонам. Двое или трое сгибались под тяжелым грузом. Она передала бинокль Эдди. И спросила, не дети ли это Родерика?

— Думаю, что да, — ответил он, — но полной уверенности…

— Хватит о Родах, — оборвал его Роланд, — сейчас нам не до них. Что ты можешь сказать об этих двух домах, Сюзанна?

— Ну, — осторожно начала она, поскольку не имела ни малейшего понятия, какого он ждет от нее ответа, — они поддерживаются в идеальном состоянии, если сравнивать с теми развалюхами, которые встречались нам по пути. Тот, что называется Дамли-Хауз, особенно красив. Этому стилю мы дали имя королевы Анны…

— Они из дерева, как по-твоему, или только так выглядят? Особенно меня интересует тот дом, что называется Дамли.

Сюзанна вновь поднесла бинокль к глазам, потом передала Джейку. И когда Джейк уже смотрел на интересующие Роланда дома, раздался громкий щелчок: звук этот докатился до них издалека, и солнечный столб Сесиля Б. Де Милля, который освещал Девар-тои, как направленный вниз прожектор, погас, оставив их в лиловом сумраке, который быстро переходил в полную и абсолютную черноту.

Тут же вновь завыла дикая собака, от этого воя по коже Джейка побежали мурашки. Вой прибавлял в громкости… прибавлял… а потом вдруг разом оборвался каким-то вскриком. Во вскрике этом слышалось изумление, и Джейк не сомневался, что дикая собака мертва. Кто-то незаметно подобрался к ней сзади, а когда большой прожектор погас…

Он видел, что внизу горели огни: двойной ряд уличных фонарей в Плизантвиле, желтые круги, вероятно, от натриевых ламп на дорожках университете Разрушителей, как назвала Сюзанна эту часть Девар-тои… и лучи фонариков, вроде бы беспорядочно перемещающие в темноте.

«Нет, — подумал Джейк, — это лучи не фонариков, а прожекторов охранной системы. Как в фильме о тюрьме».

— Давайте вернемся в пещеру, — предложил он. — Раз смотреть больше не на что, мне бы не хотелось оставаться в темноте.

Роланд согласился. Цепочкой по одному они спустились к входу в пещеру. Эдди нес Сюзанну, Джейк шагал за ним, с Ышем у ног. Мальчик ожидал, что другая дикая собака подхватит крик первой, но в пустыне царила тишина.

— Они деревянные, — Джейк, скрестив ноги, сидел под одним из газовых фонарей, радуясь тому, что белый свет падает на лицо.

— Деревянные, — согласился с ним Эдди.

Сюзанна на мгновение запнулась, понимая, что вопрос, должно быть, действительно важный, и вновь осмысливая увиденное. Потом кивнула.

— Деревянные. Я в этом практически уверена. Тот, что они называют Дамли-Хауз, точно деревянный. Чтобы дом в стиле королевы Анны построили из камня или кирпича, а потом придали ему вид деревянного? В этом нет никакого смысла.

— Если кому-то хочется обмануть незваных гостей, решивших его сжечь, смысл есть, — возразил Роланд. — Очень даже есть.

Сюзанна вновь задумалась. Роланд, разумеется, прав, но…

— Я все равно утверждаю, что он деревянный. Роланд кивнул.

— Я тоже.

Еще раньше он взял большую зеленую бутылку с надписью на этикетке «ПЕРЬЕ». Теперь открыл ее и убедился, что «Перье» — вода. Разлил ее в пять чашек и поставил их перед Джейком, Сюзанной, Эдди, Ышем и собой.

— Ты признаешь меня дином? — спросил он Эдди.

— Да, Роланд, ты знаешь, что признаю.

— Ты разделишь со мной кхеф и выпьешь эту воду?

— Да, если ты хочешь, — чуть раньше Эдди улыбался, но тут стал серьезным. Чувство вернулось, и очень сильное. Ка-шуме, печальное слово, которого он еще не знал.

— Пей, вассал.

Эдди, конечно, не понравилось, что его назвали вассалом, но воду он выпил. Роланд опустился перед ним на колени и коротко, сухо поцеловал в губы.

— Я люблю тебя, Эдди, — а за стенами пещеры, на пустынных просторах Тандерклепа, поднялся ветер, неся тучи отравленной пыли.

— Почему… я тоже люблю тебя, — вырвалось у Эдди. — Что не так? И не говори мне, что все нормально, я же чувствую, что-то не так.

— Все нормально, — с улыбкой ответил Роланд, но Джейк никогда не слышал в голосе стрелка такой грусти. Его это ужаснуло. — Это ка-шуме, и оно приходит к каждому ка тету, который когда-либо существовал… но сейчас, пока мы — единое целое, мы разделяем нашу воду. Мы разделяет наш кхеф. И это радостно и приятно.

Он повернулся к Сюзанне.

— Ты признаешь меня дином?

— Да, Роланд, я признаю тебя дином, — Сюзанна сильно побледнела, но, возможно, причина крылась в белом свете газовых фонарей.

— Ты разделишь со мной кхеф и выпьешь эту воду?

— С удовольствием, — ответила она и подняла с земли пластиковую чашку.

— Пей, женщина-вассал.

Она выпила, не сводя серьезных карих глаз с его. Подумала о голосах, которые слышала, вновь перенесясь в тюрьму Оксфорда: этот мертв, тот мертв: о, Дискордия, и тени становились все чернее.

Роланд поцеловал ее в губы.

— Я люблю тебя, Сюзанна.

— Я тоже люблю тебя. Стрелок повернулся к Джейку.

— Ты признаешь меня дином?

— Да, — насчет бледности мальчика двух мнений быть не могло. Даже губы у него посерели. — Ка-шуме означает смерть, не так ли? Кто из нас должен умереть?

— Я не знаю, — ответил Роланд. — Тень смерти, возможно, еще лежит на нас, но колесо по-прежнему вертится. Ты не чувствовал ка-шуме, когда входил с Каллагэном к этим вампирам?

— Чувствовал.

— Ка-шуме для обоих?

— Да.

— Однако, ты здесь. Наш ка-тет очень сильный, и пережил много опасностей. Он может пережить и эту.

— Но я чувствую…

— Да, — голос звучал ласково, на взгляд был ужасен. В нем стояла не просто печаль, говорящая о том, что чему быть, того не миновать, сквозь нее проступала Башня, Темная Башня проступала сквозь нее, и именно там он уже был, сердцем и душой, ка и кхефом. — Да, я тоже это чувствую. Мы все чувствуем. Вот почему мы разделяем воду, которая суть дружба, между собой. Ты разделишь со мной кхеф. Разделишь эту воду?