Фронтовые повести - Адий Шарипов

Велосипед коменданта стоял во дворе, у крылечка. Торопясь домой, Валя его и не заметила. Она пошире растворила калитку и вывела велосипед на тротуар.

На улицах Валю несколько раз останавливали патрули. Она обратила внимание, что за последние дни количество патрулей увеличилось. Видимо, и в самом деле в Велиславле ожидается приезд каких-то важных гостей из Берлина. Валя не могла не заметить, что велосипед, на котором она ехала, вызывал недоумение у патрульных офицеров. Впрочем, один или два раза лучшим документом для нее послужил именно велосипед. Она догадалась, что немецким офицерам знакома причуда городского коменданта Хольбера, часто ездившего для укрепления здоровья на велосипеде.

На явочной квартире Валя, к своему удивлению, застала почти всю подпольную группу. Володя поспешил объяснить ей, что они не стали приглашать ее, чтобы не подвергать лишний раз опасности. Она вообще должна видеться с кем-либо из группы только в самых необходимых случаях. Из всех, кто сейчас действует в Велиславле, Валя занимает наиболее важную позицию. Глупо, если она «сгорит» на каком-нибудь пустяке.

Помимо знакомых лиц Валя увидела в комнате новичка, невысокого парня с полным скуластым лицом. «Татарин», — решила Валя.

— Знакомься, — Володя подвел ее к «татарину». — Это наш.

Оказалось, что Валя ошиблась: новичок был казахом.

— А, земляк Джамбула? — улыбнулась Валя.

— Совершенно верно! — удивился новенький. — Значит, вы тоже читали?

— Да, в свое время. Я помню портреты Джамбула. Симпатичный такой старичок.

— Я вижу, — сказал Володя, — вам есть о чем поговорить. А я на минутку отойду. Мы ждем одного товарища из Петровки.

— Иди, конечно, — отпустил его новичок. — Только учти, что мне скоро уходить.

— Успеешь, — успокоил его Володя. — У нас быстро…

Как заключила Валя из первых его слов, молодой земляк Джамбула не был здесь таким уж новичком. С Володей он держался на дружеской ноге, как с человеком давно знакомым. А вообще он своими уверенными манерами, своим костюмом выгодно отличался от всех подпольщиков. За время оккупации местные жители изрядно обносились и были одеты, как говорится, из последнего, на госте же был новенький костюм, начищенные штиблеты.

«Кто он такой? — размышляла Валя, посматривая на полное лицо гостя. — Откуда он? Странная манера у Володи — ни о чем не предупредит, ничего не скажет…»

Гость сам завел разговор и рассказал Вале о себе. Оказывается, этот молодой симпатичный казах появился в Велиславле из леса, из партизанского отряда.

— Вот уж никогда не подумала бы! — удивилась Валя. — Странные какие-то пошли партизаны! Вы не находите?

Парень рассмеялся:

— Подождите, имейте терпение. Я же не сейчас из леса. — И он продолжил рассказ.

Перед войной Алтай Сырымбетов окончил институт иностранных языков. На руках было направление на работу, но… Война, мобилизация, фронт. В боях под Вязьмой часть, в которой служил Алтай, попала в окружение.

— О том, что было дальше — долго рассказывать, — сказал Алтай. — В конце концов попал к партизанам.

Как человека, знающего немецкий язык, партизаны послали его в Велиславль с заданием легализироваться и установить связь с разрозненными группами подпольщиков. После множества мытарств ему удалось устроиться на работу в городскую управу переводчиком. Это он считает большой удачей. Недавно случай свел его с молодым инженером вагоноремонтного завода Володей Ольховым…

В тот вечер из Петровки на явочную квартиру пришла Майя Серова. Новость, рассказанная ею, всех взволновала.

Руководителем торфопредприятия в Петровке работал немец по имени Рудольф. Однажды он явился в кабинет к фельдшерице и как бы между прочим обронил, что в 1937 году побывал в составе рабочей делегации в Москве. Майя «первая» немедленно побежала к Майе «второй»— Белкиной. С какой целью он сделал свое признание? Чего он добивается? Не провокация ли это? О многом передумали тогда обе Майи и все-таки решили еще раз встретиться с немцем. Будь что будет! И Майя Белкина пошла на риск.

Рудольф, казалось, был откровенен. Он сказал, что советские люди еще не до конца представляют себе зверский облик фашизма. Если Гитлер победит в России, мир постигнет настоящая беда, и вот тогда люди содрогнутся от ужаса. Победа фашистов в России явится настоящей катастрофой для мира.

Немецкий офицер сидел в полной форме, он не снял даже своей высокой фуражки. Рука его постоянно лежала в кармане реглана. Сначала Майя чувствовала себя скованно — слишком хорошо запомнились ей немецкие офицеры по тому незабываемому случаю, когда она лишь чудом избежала виселицы! Этот немец как будто отличался от тех, и все же Майя в первые минуты разговора не могла побороть в себе неприязни к его начищенным сапогам, к кожаному реглану, к фуражке… Так одевались враги, и сейчас один из них сидел перед ней и вел странный разговор — враги так не говорят. Но тогда кто он — друг? Тоже не верилось.

Своими рассуждениями о фашизме немецкий офицер поколебал подозрения Майи Белкиной, и она предложила Рудольфу подписать один документ.

— Какой? — насторожился немец.

Майя молча протянула ему небольшой исписанный листок. Рудольф взял его и стал внимательно читать. «Присяга красного партизана.

Я, гражданин великого Советского Союза, верный сын героического русского народа, клянусь, что не выпущу из рук оружия, пока последний фашистский гад на нашей земле не будет уничтожен.

Я обязуюсь беспрекословно выполнять приказы всех своих командиров и начальников, строго соблюдать воинскую дисциплину.

За сожженные города и села, за смерть женщин и детей наших, за пытки, насилия и издевательства над моим народом я клянусь мстить врагу жестоко, беспощадно и неустанно.

Кровь, за кровь, смерть за смерть!

Я клянусь всеми средствами помогать Красной Армии уничтожать бешеных гитлеровских псов, не щадя своей крови и своей жизни.

Я клянусь, что скорее умру в жестоком бою с врагом, чем отдам себя, свою семью и весь советский народ в рабство кровавому фашизму.

Если же по своей слабости, трусости или по злой воле я нарушу эту свою присягу и предам интересы народа, пусть умру я позорной смертью от руки своих товарищей».

Пока офицер, отвалившись на спинку стула, внимательно читал «Присягу», Майя наблюдала за его лицом. Вот, думала она, как раз то, о чем он только что говорил. Он предупреждал о беде, которая обрушится на мир в случав победы Гитлера над Советской Россией, так пусть поможет не допустить этой беды. Разговоры разговорами, а дело делом.

Майя Серова, провожая ее, советовала не торопить событий. Достаточно будет, если выяснится просто позиция Рудольфа. Руководитель немецкого предприятия, офицер — такой союзник был бы очень полезен. Майя «первая» не знала, что подруга ее захватила с собой «Присягу красного партизана».

Закончив чтение, Рудольф надолго задумался. Майя ждала.

— Нет, товарищ, — сказал он наконец, возвращая девушке листок, — этого я не подпишу. Я не партизан, я немец. И я люблю свою родину. Но я против фашизма, и я буду вам помогать.

Он поднялся во весь свой рост и стал ждать, что скажет ему худенькая девушка с изможденным лицом. Результат встречи, как его понимала Майя, можно было считать удовлетворительным. Правда, Рудольф уклонился от решительного шага и возвратил ей «Присягу», но он перестал говорить намеками и заявил напрямик о своем желании помогать.

Майя сложила листок и спрятала его в карман. — Хорошо, я сообщу кому следует, — сказала она, давая понять, что дальнейшее уже зависит не от нее. Офицер повернулся и вышел.

Через несколько дней Рудольф признался, что в визите Майи Белкиной и начатом ею разговоре он заподозрил провокацию гестапо и всю ночь просидел с пистолетом в руке. Он решил застрелиться, чтобы только не попасть в застенок. Ему было хорошо известно, к каким методам допросов прибегают гестаповские следователи. В этом случае скорая смерть представлялась лучшим выходом.

Вскоре Рудольф доказал свое обещание на деле. Под тем предлогом, что у него болят зубы, он пришел в медпункт и, зайдя в кабинет фельдшера, передал Майе Серовой небольшой клочок бумаги, где были записаны номера немецких воинских частей, стоявших в Велиславле. Этот важный документ Майя и принесла сегодня на квартиру Раи Беловой.

— Проверим, — сказал Володя, пряча бумагу. — Алтай доставит это в партизанский отряд. А оттуда свяжутся с Большой землей. Здорово бы получилось, если бы он действительно оказался нашим человеком!

У меня еще… — немного замявшись, призналась Майя Серова и, сходив на кухню, принесла большой, сложенный в несколько раз плотный лист. Развернула — топографическая карта города и окрестностей!

— Майечка, — обрадовался Володя, — ты где достала это сокровище?