Босиком по пеплу. Книга 2 (СИ) - Мейер Лана

Сука. И как смелости хватает заявлять все это в открытую? Думает, здесь нет камер и других звукозаписывающих устройств? Если честно, мне кажется, что у Зарины не все в порядке с головой. Она психически неуравновешенная, это видно по мелкому тремору, который ни на секунду не отпускает её руки.

— Амиран с нетерпением ждет рождения нашего ребенка, — из последних сил держусь я, стараясь не вспылить и не выгнать их отсюда к черту, используя самые хищные приемчики Афры. — Ему все равно, какого он пола. Попрошу закрыть тему. В последний раз, — предупреждаю я.

— Я — первая жена короля, — строго добавляет женщина, напоминая мне с кем я разговариваю. — Но прощаю твою грубость, дорогая, — Зарина вновь накрывает своей ладонью мою, чем вызывает у меня приступ дикого раздражения и неприязни. — Для восточных мужчин мы — трофеи и инкубаторы для вынашивания сыновей. Мы можем облегчить свою участь, поддерживая друг друга и помогая. Ты вспомнишь мои слова, когда однажды захочешь поделиться своими переживаниями. Учитывая обстановку в Анмаре, вероятность политического брака возрастает в разы. Ты не можешь этого не осознавать. Я пришла с миром, решив сделать первый шаг до того, как ты узнаешь лично. Мы можем объединиться, Алиса, и я готова оказать тебе помощь и поддержку по любому вопросу. Присмотрись к Жасмин, она чуткая и милая девушка....

— Хватит, — не выдержав, вскакиваю на ноги. — На этой ноте предлагаю завершить нашу встречу. Я очень устала, — нервно бросаю я, стараясь игнорировать блеф, которым Зарина пытается очернить Амирана.

— Ты не выставишь меня вон, пока не выслушаешь! — разъяренно шипит жена короля.

Внезапно из темноты длинного коридора выпрыгивает ощерившаяся Афра. Я не успеваю и глазом моргнуть, как хищная кошка замахивается, оставляя на голени юной Жасмин две жирные и кровоточащие царапины. Истошный крик девушки сотрясает пространство, эхом отскакивая от высоких стен.

— Афра! — испуганно выдыхаю я, но пума уже убегает обратно в холл, ударив Зарину кончиком сильного и упругого хвоста.

Выглядит это все так, словно Афра подслушала и поняла наш разговор, и таким вот образом, решила вступиться за меня.

 Удивительные существа, эти кошки. Умные, чуткие, удивительные. Амиран был прав.

— Рада! Позови охрану. Жасмин необходимо доставить в медицинский кабинет, — и пока пострадавшая истерично плачет, а Зарина аль-Мактум находится в шокированном состоянии, я одна с огромным трудом сохраняю хладнокровие и ясность мысли.

Принимаю решение сопроводить Жасмин, поспешив воспользоваться шансом устранить из своего поля зрения Зарину аль-Мактум. На душе неспокойно: если с девушкой случится что-то серьезное, король, скорее всего, будет настаивать на усыплении Афры. Для меня с Амираном это будет сильным ударом. Пума — член семьи. Она даже иногда спит в нашей комнате.

 И еще мне безумно жаль, что досталось от кошки безобидной Жасмин, а не старой кобре, что не следит за своим языком.

Когда мы оказываемся в медицинском кабинете, я щепетильно слежу за тем, как Жасмин оказывают первую помощь. Девушка периодически стонет и всхлипывает от боли.

— Ты очень красивая, Алисия, — завязывает, наконец, разговор Жасмин, когда нас ненадолго оставляют наедине. Она немного успокоилась, отошла от истерики, но несмотря на это, её лицо по-прежнему выглядит красным, опухшим и заплаканным. — Не сомневаюсь, что эмир безумно влюблен в тебя, хотя это и разбивает мое сердце.  Хочу признаться, что с детских лет любила Амирана аль-Мактума.

— Благодарю за комплимент, — безразличным тоном отрезаю я, специально не замечая душещипательное признание Жасмин.

Оно не должно меня волновать. Засунь себе свое признание в задницу, детка. Амиран мой. Вот уже почти десять лет!

— Прости мою тетю, — продолжает повествование девушка. — Она жутко нетактична, бесцеремонна, и сильно преувеличила насчет того, что мы с Амираном были близки, — интригующе обрывая фразу, произносит Жасмин.

—  Продолжай, раз начала, — высказываюсь я, поскольку глубоко в душе меня таки гложет раздирающее любопытство. Что опять утаил мой муж? Какие еще сюрпризы и секреты он от меня спрятал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я невинна, ничего плохого не подумай, Алисия. Дальше поцелуев мы не заходили. Он целовал меня, я бы не посмела, — скромно  добавляет Жасмин, заливаясь искренним румянцем. — Мы были помолвлены три года назад, и я позволила, — в горле пересыхает мгновенно, кровь начинает бешено циркулировать по венам, разогреваясь до неимоверных пределов. – Он с таким трепетным уважением относился ко мне. Я просто потеряла голову от чувств.

Об этом я не знала.

Мир начинает стремительно вращаться перед моими глазами. Прошлое Амирана меня не волнует, мне просто неприятно, что и об этом он мне не рассказал. Обидно, что я узнаю подобное из чужих уст, оставаясь в столь беззащитном, растерянном и уязвимом положении.

— Кстати, это его подарок мне на день рождения, — мотая забинтованной ногой, и сидя на кушетке, Жасмин демонстрирует мне кулон, украшающий её тонкую шею и выразительные ключицы. — Прозрачная капля, олицетворяющая собой чистоту. Амиран ценит невинность женщины. По крайней мере, он подарил мне эту вещь с такими словами. Наша свадьба не состоялась в итоге, причин было много, — туманно заканчивает рассказ о прошлом Жасмин. — Хотя я была готова посвятить ему всю себя, и рожать ему наследников до тех пор, пока он не скажет «достаточно».

— Зачем ты рассказываешь мне все это? — из последних сил, сохарняя спокойствие, вновь интересуюсь. Я должна дышать. Просто дышать и не злиться — если не ради себя, то ради ребенка.

— Мой отец — старший сын правящего шейха Кемара. Он строго настрого запрещает мне выходить замуж и давно не ищет претендентов на мою руку. Несмотря на то, что у Амирана уже есть любимая — и это ты, отец рассчитывает на то, что Амиран возможно захочет меня, но чуть позже. Наш брак был бы весьма выгоден для обеих сторон. Если он женился по этой причине на тебе, то я — ничем не хуже. Это слова моего отца, не мои. Алисия, я бы хотела, чтобы мы нашли общий язык до того, как решение будет принято.

— А теперь замолчи, и слушай меня, — не выдержав, я иду в атаку, сокращая расстояние между мной и Жасмин. — Амирану не нужна рабская покорность и политические выгоды, о которых ты мне так красочно рассказываешь. Ему не нужна невинная, но глупая женщина. И ему не нужна вообще никакая женщина, кроме меня. Надеюсь, эти слова отпечатываются на изнанке твоей головы, как рисунки из хны на твоих руках. А теперь — вон из моего дома. Обе! Немедленно!

— Но что я такого сказала? Почему тогда я здесь, ты не задумывалась об этом? Разве охрана пустила бы нас, если бы Амиран не позволил? — её вопросы имеют смысл и долетают до моего сердца, попадают в цель, оставляя невидимые, но ощутимые кровоточащие следы.

— Я не знаю почему ты здесь, и знать не хочу. Не смей произносить имя моего мужа. Забудь о его существовании, для тебя его нет в каталоге «претендентов».

— А ты уверена, что он забудет обо мне? — в ответ воспламеняется Жасмин. — Ходят слухи, что ты досталась ему не невинной, — она скрещивает руки на груди, заняв воинственную позу. — Знаешь почему, восточные шейхи так хотят девственниц? Они помешаны на своих, на чистых генах. В мире существует такая вещь, как телегония (прим., концепция, существовавшая в XIX веке, утверждавшая, что спаривание с предшествующими, а особенно с самым первым сексуальным партнёром существенно сказывается на наследственных признаках потомства женской особи, полученного в результате спаривания с последующими партнёрами) и многие в это верят. Генетический код — самое важное для королевской крови. Ни один король не  захочет наследника с чертами внешности или характера совершенного другого мужчины…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вон из моего дома! — кричу в голос, не в силах слушать этот бред сумашедшей. — Если вы не поспешите, я заставлю охрану это сделать за вас, — окончательно попрощавшись со своим терпением, достаю телефон и набираю номер Имрана.