Скиталец - Игорь Ковальчук

Этот жест показался Дику неуместным и чересчур интимным для публичной церемонии. Но, поразмыслив, англичанин решил, что он не более интимен, чем поцелуй или объятие. Это даже, пожалуй, более целомудренный символ семейного счастья, чем прикосновение губ к губам.

По указанию священнослужителя, облаченного в тяжелую хламиду, расшитую узором из цветов и листьев, Дик и Серпиана, стоя лицом друг к другу, соединили руки — правую с правой, левую с левой, — и их объявили супругами. Присутствующие в храме гости разразились приветственными криками.

Гостей было много. «Прямо как на королевской свадьбе, — подумал Дик. И тут же поправил себя: — Именно как на королевской свадьбе». Он уже понял, что земли, принадлежащие его жене (и теперь ему — хоть и опосредованно), размерами превышают любое европейское королевство. То, что Серпиана не носит корону, — лишь условность.

Впрочем, эта мысль мелькнула и пропала. Никакого особенного ощущения от непосредственной близости королевской короны к его голове Дик не почувствовал. Гораздо интереснее ему было думать о тех яствах, которые слуги уже подготовили для угощения гостей и молодоженов. Он не поел утром — не успел, — и теперь его донимали спазмы в желудке. Жареная курица в его глазах сейчас значила больше, чем корона.

Пир не обманул ожиданий рыцаря-мага. Застолье оказалось пышным и обильным, блюда — разнообразными и вкусными, вино — ароматным. Дик много пил, еще больше ел и потому почти не ощущал действия хмеля.

— Эй, не упейся, — заметила ему Серпиана, ломая паштет маленькой ложечкой. — А то станешь никчемным в собственную первую брачную ночь.

— И не рассчитывай, — негромко ответил Дик, ловко орудуя ножом. Он все еще с недоверием косился на всевозможные столовые принадлежности вроде вилочек и предпочитал обходиться только ножом, ложкой и куском лепешки, которой придерживал кромсаемый ломоть.

Слуги сменили перед ними блюда и подали сласти. Как уже объяснила мужу Йерел, застолья, рассчитанные на весь вечер и всю ночь, то есть на длительное время, как правило, имеют перерывы. Угостившись вдоволь мясными и рыбными блюдами, лорды потом долго сидели над десертами, обсуждая разные дела и просто сплетничая, пока снова не появлялся аппетит. Тогда наступал черед второго этапа. Все повторялось сначала.

— Во дворе как раз жарят целого теленка, — сказала девушка, ковыряясь в вазочке с ломтиками фруктов и взбитыми сливками.

— Отлично, — обрадовался Дик. — Обожаю телятину.

— Тебе не перепадет.

— Это еще почему?

— Потому что после первой большой перемены и десерта молодых принято провожать на ложе

— Ха! Охотно пожертвую телятиной. — Он украдкой взглянул за вырез ее платья. Помолчал и оптимистично добавил: — Завтра поем вдоволь.

Жена кинула на него свирепый взгляд.

На ложе их провожали сдержанно, и здесь англичанин заметил следы той же стыдливости, что и на пиру, когда молодоженов даже не пытались заставить целоваться. Впрочем, традиция царствовала и здесь — сам консул отвел молодых в верхние покои замковой башни да еще у каждой двери оставил охрану из собственных людей и воинов Дома Живого Изумруда. У двери брачных покоев встал сам Идилин и еще трое офицеров.

— На нас что, могут напасть? — спросил Дик, украдкой касаясь рукояти меча на поясе.

— Нет, — ответила его молодая жена. — Такова традиция. У дверей башни и на всех переходах ставится охрана из преданных людей обоих семейств — мужа и жены. А так как консул на этом торжестве играет роль моего опекуна, то он дал и своих воинов.

— Эх, жаль, Трагерна не взял с собой. То-то б он обрадовался обязанности торчать всю ночь за дверью комнаты, где я приятно провожу время.

— А Трагерн что, твой человек? — улыбнулась она.

— Он — мой друид.

Тем временем консул принес большой канделябр, не торопясь, последовательно зажег все пятнадцать свечей, поставил светильник у изножия огромной кровати и, с улыбкой взглянув на молодоженов, вышел. Шевельнувшись, словно живой, изнутри сам собой лег в скобы засов. Видимо, магия.

— Это тоже традиция? — спросил Ричард, наконец-то получив возможность пройтись ладонями по восхитительному телу супруги.

Ткань на ощупь оказалась почти такой же нежной, как и женская кожа, только более прохладной.

— Что?

— Засов.

— Конечно. Чтобы нам не мешали. Только вообще-то обычно засов задвигает сам супруг. Видимо, Мероэ решил тебя не отвлекать.

— Скажи, — поинтересовался он, развязывая узелки шнуровки на ее платье, — что чувствует женщина, вступив в брак? Облегчение, что иаконец-то ляжет в постель с мужчиной по закону и с благословения?

— Усталость. — Девушка не удержалась и зевнула. — Слишком утомительны эти брачные церемонии, вот что я скажу.

Они заснули в объятиях друг друга вскоре после того, как остались наедине. Она задремала раньше, прижав лицо к его плечу, а он — лишь тогда, когда остыл от жара, затопившего его тело и сознание. Глядя, как за окном медленно сгущается тьма, прислушиваясь к шуму праздника внизу, он решал, что будет делать завтра, а что — послезавтра. Сперва надо обезопасить земли супруги от возможных нападений, а потом можно и во Францию отправляться — помогать королю Ричарду в борьбе за его наследство…

Чтобы набрать войско, достаточное для охраны земель Живого Изумруда и Мейдаля, ему понадобилось две недели, и еще две — на то, чтобы познакомиться с командирами. За недостатком времени Дик действовал просто — побеседовав с офицером, по собственному впечатлению решал, нравится ли ему этот человек или нет. Идилин присутствовал при беседах; это было условием Дика — ведь он собирался оставить земли и армию на попечение Нар-роена, и, возможно, надолго.

Тот не возражал. Внимательно приглядывался к офицерам и время от времени — очень редко — нехотя высказывал свое мнение.

Рыцарю-магу все больше начинала нравиться жизнь в родном мире Серпианы. Да и как мог не нравиться этот ласковый, лучезарный, чистенький мир?

Огромная метрополия не существующего ныне клана была прекрасна, битком пабига изящной мебелью и удивительными предметами Коридоры и переходы, анфилады и галереи замка казались Дику дивной шкатулкой с тайнами. Но одновременно эти восхитительные чертоги становились все более привычными.

Человек слишком быстро привыкает к хорошему. И англичанин привык спать на мягкой постели, на чистом белье, каждое утро сперва по настоянию жены, потом и по своей воле принимать ванну (чертовски приятно было нежиться в горячей воде), намыливаться местным мылом с нежным запахом (не то что жирная гадость, которую варили у него на родине). Рыцарь-маг очень быстро привык спать в тепле и есть вкусную пищу.