Великая контрибуция. Что СССР получил после войны - А. Широкорад

С началом работы «Лаборатории Б» существенно расширилось транспортное сообщение, поскольку требовалось обеспечение объекта оборудованием и различными материалами. Между Лабораторией и Касли ежедневно по твердому графику ходил автобус, проезд в один конец стоил 3 рубля. При производственных поездках в Касли автобус сначала останавливался возле Дома заезжих по ул. Комсомольская, затем, по мере необходимости, отправлялся на железнодорожную станцию. Для бесплатной доставки учащихся 8—10 классов в школу в Касли выделялся специальный автобус или автомобиль ГАЗ-67.

Секретность доходила до маразма. Так, старшей дочери Николауса Риля, Инге, которая училась в школе в Каслях, велели, если спросят ее об отце, отвечать, что он врач. Однажды у одноклассницы Инги тяжело заболела мать, и она обратилась к Инге. Девочке пришлось ответить, что ее отец — зубной врач.

Не забывали немцы и об отдыхе. Они регулярно совершали вечерние прогулки, купались в озере, иногда ездили не только в Касли, но и в Свердловск, где посещали театры, музеи, концерты. Субботние вечера, которые начинались у них уже после обеда, немцы любили проводить дома в кругу семейном. При этом они начинали рабочие дни на полчаса раньше.

Согласно общеизвестным данным, по проведенным в «Лаборатории Б» работам было выпущено более 400 научных отчетов. Именно в Сунгуле было положено начало некоторым направлениям экспериментальной радиобио-геоценологии (радиоэкологии), разработаны методы устройства биологической и химической дезактивации почвы, проведены серьезные исследования в области дозиметрии и определения предельно допустимых норм облучения человека. В «Лаборатории Б» были впервые проведены работы по анализу зависимости цитогенетического эффекта от времени после облучения, что привело к открытию явления восстановления клеток от радиационных генетических повреждений. Кроме того, была выявлена возможность уменьшения эффекта облучения с помощью некоторых препаратов (протекторов). В «Лаборатории Б» также были проведены обширные исследования по изучению явления радиостимуляции ряда культурных растений.

Ну а о работах с боевыми радиоактивными веществами наша «свободная» пресса помалкивает. Этого не было потому, что не мопю быть никогда!

Для «Лаборатории Б» министр внутренних дел С.Н. Круглов лично выбрал помещение бывшей детской трудовой воспитательной колонии на 110-м километре (от Москвы) Варшавского шоссе недалеко от станции Обнинское. В эту старинную дворянскую усадьбу в конце июля 1946 г. направили из Германии группу профессора Позе. Там была организована научно-исследовательская группа 9-го управления МВД (106 сотрудников, в том числе 30 немецких специалистов), которая по программе Лаборатории № 2 Академии наук занялась «теоретическими, экспериментальными и проектными работами по разработке установки типа 5», то есть реактора на слабообогащенном уране. Эта «шарашка» позже получила название НИИ-9, а затем — «Плутониевый завод».

В своем отчета Сталину 23 декабря 1946 г. И.В. Курчатов сообщал, что всего в 9-м Управлении МВД СССР работает 257 немецких специалистов, из которых 122 доставлены из Германии, а 135 — из лагерей для военнопленных:

«на заводе № 12 (директор докт. Риль) в Ногинске — 14; в Институте «Г» (директор проф. Герц) в Сухуми — 96; в Институте «А» (директор Арденне) в Сухуми — 106; в Лаборатории «В» (проф. Позе) в г. Обнинске — 30». Несколько слов стоит сказать о немцах, работавших на Ногинском заводе № 12. Один из проектов был профессора Риля.

О заводе № 12 Наркомата боеприпасов стоит сказать особо. Его ввели в строй весной 1916 г. для производства снарядов полевой артиллерии.

Решением Спецкомитета ГКО от 24 августа 1945 г. завод № 12 стал первым предприятием в подчинении Первого Главного Управления и первым по переработке урановых руд и выпуску металлического урана. В 1945 г. завод имел более 400 промышленных зданий.

Вывезенное из Германии оборудование при участии немецких специалистов во главе с Рилем смонтировали в нескольких цехах. В IV квартале 1945 г. завод получил первые 137 кг металлического урана. По плану производство металлического урана должно было составлять 100 т в год свежего и 200 т регенерированного (отработанного в котлах). Пуск первой очереди на 100 т планировался на 1 июля 1946 г., а второй (200 т дополнительно) — на 1 июля 1947 г. Однако это были лишь планы, на самом деле все сложилось иначе.

В начале апреля 1946 г. Л.П. Берии доложили, что профессор Риль закончил разработку технологического процесса получения металлического урана, опираясь на опыт германской промышленности. На основе этих данных разработан проект опытного завода, построен цех и освоен на мощность в 20 т металлического урана в год по сравнению с 10 т, которую он имел до демонтажа в Германии.

На данный момент, апрель 1946 г., Рилем разрабатывался технологический процесс получения чистого урана применительно к более прогрессивной, американской, практике — эфирный метод очистки урановых солей, восстановление урана при помощи кальция и магния из четырехфторной соли, плавка в высокочастотных индукционных вакуумных печах.

Всего за 1946 г. завод № 12 произвел 36,4 т кондиционного металлического урана и 12 т чистой двуокиси урана.

К началу 1948 г. завод № 12 передал все требуемые 170 т урана, чем полностью обеспечил и по качеству, и по количеству ввод промышленного реактора на объекте № 817 (ПО «Маяк» в Челябинске-40).

В октябре 1949 г. после взрыва первой советской ядерной бомбы профессор Риль был награжден Сталинской премией первой степени — 350 тыс. рублей и автомобилем «Победа», а также новым коттеджем на 25-м километре Волоколамского шоссе. Мало того, Риль был представлен к званию Героя Социалистического Труда. Два других германских специалиста — Г. Вирту и Г. Тинге — получили ордена Трудового Красного Знамени, звания лауреатов Сталинской премии второй степени и премии в 35 тыс. рублей.

В августе 1945 г. профессор Курчатов подал Л.П. Берии доклад-ную записку с предложением организовать «Лабораторию А» в Сухуми. Там же была организована и «Лаборатория Г».

Задачи «Лаборатории А»:

— разработка ионного (магнитного) способа разделения изотопов урана и масс — спектрометрия тяжелых атомов;

— работа над усовершенствованием электронных микроскопов и участие в организации их выпуска;

— разработка вспомогательной аппаратуры для ядерных исследований.

В «Лаборатории А» работал профессор Тиссен — крупный ученый в области физической химии, который занимался с бароном фон Арданне исследованием коллоидов.

В задачу «Лаборатории Г» входило:

— разработка методов разделения изотопов урана посредством диффузии (руководитель Герц);

— разработка методов получения тяжелой воды (руководитель Фольмер);

— разработка методов анализа изотопов урана при небольших обогащениях;

— точная методика измерения энергии нейтронов.

«Лаборатории Г» выделялся циклотрон, изготовленный фирмой «Сименс», высоковольтная установка и большая часть лабораторий физической химии, вывезенной из Германии из Института Кайзера Вильгельма.

В июле — августе 1945 г. из Германии в Сухуми были перевезены архивы, оборудование, техническая документация и библиотеки четырех физических институтов и одного химико-металлургического института, занимавшегося проблемами урана.

В декабре 1945 г. в составе НКВД СССР было создано новое управление — Управление специальных институтов (9-е управление НКВД СССР со штатом в 5 человек). Начальником Управления был назначен А. Завенягин, а его замом стал В. Кравченко.

Из ведения Первого Главного Управления при Совнаркоме СССР в новое Управление перевели «Лабораторию А» и «Лабораторию Г», которые с 19 декабря стали там именоваться «Институтом А» и «Институтом Г». Также были организованы специальные объекты «Сином» и «Агудзеры», в задачу которых входило снабжение, охрана, обеспечение режима и другие административно-хозяйственные функции.

«Институт А» помещался в роскошном парке «Синоп», где находился одноименный санаторий. С 1891 г. садом владел великий князь Александр Михайлович.

В конце августа 1945 г. барон фон Арденне, Герц и Фальмер отправились в Сухуми. Позже Манфред фон Арденне писал: «Для путешествия нам был предоставлен спальный вагон самой новейшей конструкции. На вокзале мы встретили Г. Герца и М. Фальмера с женой — в Сухуми мы должны были ехать все вместе»[110].

Под лаборатории и жилье германским ученым отвели большую территорию на холме у моря. Со стороны суши ее окружала запретная 30-метровая зона. Здание лаборатории окружили еще одним проволочным забором.

Для каждой семьи германских специалистов был выстроен отдельный финский домик со всеми удобствами. Техники проживали в отдельном здании, солдаты — в казарме. Таким образом вскоре появился целый изолированный автономный городок. Благоприятный климат, теплое море и роскошная природа скрашивали жизнь немецких специалистов.