Сидящее в нас. Книга первая (СИ) - Штефан Елена

Проснулась Таюли на берегу. На остывающем, но всё ещё тёплом песке. Звёзды над головой лениво помаргивали, будто вылезли трудиться, толком не выспавшись. Океан грохотал, со всей дури прыгая на затаившийся берег. Холодный ветер гнал пинками волны, разбивающие носы о его упрямую твердь.

Таюли села, и ей по старой привычке захотелось поёжиться. Но странности продолжались: она совершенно не ощущала холода, словно её согревала каждая налипшая на кожу песчинка. Что-то твёрдое и живое коснулось спины, услужливо помогая ей расслабиться. Что-то твёрдое и сильное стиснуло плечи деревянной колодкой. Она дёрнула головой, и Дэгран ослабил хватку.

– Ты недолго спала, – ответил он на незаданный вопрос и водрузил на её макушку квадратный подбородок: – До утра ещё далеко.

– Всего лишь целый вечер и полночи. Хочу плавать, – поразилась Таюли столь нелепому во время шторма, но жгучему желанию.

Дэгран не встал, а прямо-таки вздыбился над землёй. Поднял её и потащил к щёлкающей зубами океанской пасти. Не будь Раана, Таюли не преодолела бы прибоя. Но дальше она уже осмелилась пренебречь его помощью. Они неслись под водой, лишь изредка выскакивая навстречу падающим на головы волнам, чтобы глотнуть воздуха. Таюли всё пытала своё тело, требуя точного ответа на конкретный вопрос: ей тепло или никак? Выходило так, что всё же никак. Но приятно, как от тепла. Весьма удобно, но пока ещё непривычно и оттого жутковато.

– Кусни! – потребовала она, сунув палец в пасть выскочившей рядом морды демона.

– Жачем? – вполне по-человечески, хотя и прохладно, удивился Дэгран.

– Кусай, говорю!

Его острому клыку не составило труда пустить ей кровь – та была красной, но на соль в океане проверить её не удалось.

– Ты человек, – успокоил Раан, выныривая в следующий раз. – Почти человек.

Он, вроде, хотел ещё что-то сказать, но тут волна подбросила зазевавшуюся Таюли вверх, и она увидала их. Небольшая корабельная шлюпка болталась меж волн, явственно собираясь распрощаться с белым светом. Никакого корабля поблизости не было. Во всяком случае, с этой стороны поверхности океана – поняла Таюли, ушла под волну и ринулась к шлюпке.

Ей удалось поразить их настолько, что уже почти смирившиеся со смертью люди в ужасе таращились на неё, когда она вцепилась в борт и подтянулась. Два моряка, женщина и, кажется, дети, прикрытые парусиной.

– Не лезь! – выскакивая по пояс из воды, приказал Дэгран.

– Раан! – завопил один из моряков и провёл рукой по лицу.

– Демон! – почему-то обрадовался второй. – Двуликая!

– Верёвку! – рявкнул Дэгран.

Одной рукой поймал брошенный ему конец, второй Таюли и… 

Она поняла, отчего моряки ожили при его появлении. Судя по сноровке, Раанам не впервой выручать попавших в шторм людей. А судя по родным черноглазым рожам, даже суабаларцы знают об этом – одна она, как всегда, интересуется лишь собой. И произведённым собственной персоной впечатлением. Кстати, вот сейчас она бы вполне могла не усложнять Дэграну жизнь и самостоятельно плыть аккуратненько рядом, чтобы он…

Он, понятно, тотчас выпустил её руку, поверив в мысленное обещание подруги не потеряться. Каждый раз выныривая, Таюли не могла удержаться, дабы не полюбоваться: Дэгран не просто тащил шлюпку к берегу, а буквально выдёргивал из пасти очередной оскалившейся на неё волны. Оба моряка, вцепившись в борт, выставили наружу макушки и вытаращенные глаза. Боялись, наверно, что он их бросит. Или просто любовались своим спасением, твёрдо веря, что теперь-то всё будет хорошо.

Как Дэгран протащил их через прибой, Таюли не видела – благоразумно задержалась подальше от этого бешеного зверя. Дождалась своего… дружка и в его руках выбралась на берег, как была: голая и бесстыжая. Моряки возились с женщиной и двумя детьми, которые, к счастью шевелились. Заметив спасителя, небрежно выволакивающего в объятьях Двуликую, оба плюхнулись на колени и бумкнулись лбами в песок. Дэгран скупо кивнул и пошёл туда, где осталось барахло Таюли.

– Надо было взять полотенце. С головы теперь до самого дворца будет течь, – пожаловалась она, досадливо выжимая волосы. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Раан отнял у неё скрученную прядь и пропустил через кулак. Затем проделал то же со всем остальным, и через минуту полюбившиеся ему чёрные локоны были сухими, как пустыня.

– А я так смогу? – восхитилась Таюли, вертя головой и ощупывая её, будто случайно найденную драгоценную потерю.

– Нет, – разочаровал Дэгран, оглаживая мгновенно подсыхающее под его руками тело Двуликой. 

– А можно так сделать, чтобы могла? – не отцеплялась Таюли, когда решался столь важный вопрос.

– Нет, – закончил он с её ногами и выпрямился: – Ты пойдёшь со мной?

– Обязательно. Сразу, как только начну сушить волосы руками, – съязвила она.

– Никогда не начнёшь. А ко мне придёшь, – без малейшего вызова пообещал Дэгран, наблюдая, как она одевается.

Сам он так и бродил обнажённым, слишком мало интересуясь человеческими чувствами по этому поводу. Распрощавшись с ним, Таюли побрела к ограде дворца, отчаянно зевая во весь рот. У береговых ворот она обернулась – белая тень растворилась в белой пене прибоя. Спасённые брели по берегу в сторону пристаней. А в голове всё гудел и гудел развоевавшийся океан, по которому она уже успела соскучиться.

Глава 29

Таюли торчала у зеркала и тупо пялилась на сооружение, возведённое на её голове: бутоны крученных-перекрученных косичек, золотые шнурочки и бусинки, бусинки, бусинки. Косы были её, всем остальным оделили добрые люди. Теперь добрые люди – все три высокородные аташии на выданье – торчали в креслах вокруг неё. И молча презирали плебейку, невесть как затесавшуюся в приличную компанию.

Только-только явились ко двору – поняла Таюли, мрачно разглядывая в зеркале это… ЭТО. Бедняжек позабыли уведомить, что во дворце завелась блистательная Двуликая со странностями: с огненными демонами нянчится, с ледяными бегает голой по пляжу – нашлись разговорчивые свидетели.

Хотя, справедливости ради, её нагота в их рассказах поблёкла, не успев толком расцвести – не велико чудо. А вот купание в ходящем ходуном океане за компанию с Рааном во всём Суабаларе не переплюнет ни один мастер эксцентричных выкрутасов. Не говоря уже о скандале с Лиатой, с головой утопившей свою няньку в огненном смерче. Откуда та выбралась целёхонькой и отчитывающей воспитанницу за несдержанность.

Таюли страшно не повезло родиться со столь мизерным тщеславием, что за него крайне стыдно перед людьми: этакая слава и всё впустую. Нет ничего глупей, чем иметь что-то стоящее и не получать от того удовольствия – просто свинство какое-то!

Вот три аташии, презирающие ЭТУ девку, удовольствия нынче отхватили – тремя возами не увезти. Да ещё и на продолжение рассчитывают, когда ЭТА явится на приём послов дико таинственного Лонтферда и так опозорится, что…

– Вырядилась, как дура! – страшно обрадовалась её казни Челия, влетев в окно и зависнув над зеркалом. – Вон с тебя высокородные ужасаются.

Таюли бросила взгляд на ближайшую: аташия медленно сползала с кресла на пол, а в лице не кровинки.

– Некрасиво пугать людей, – слишком равнодушно для полноценного нравоучения попеняла нянька и неловко ощупала причёску: – Думаешь, не очень? Или всё же рискнуть и попытаться напугать Саилтаха с его гостями.

– Не, он не трус. К тому же у него есть я. Тебя он уже не испугается. А Ютелии понравится! – радостно припомнила маленькая поганка и плюхнулась в освободившееся кресло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Только для неё и старалась, – почти вежливо съязвила нянька. – Других-то забот нет.

– Фу, ты сердишься! – повела носом демонюшка. – Но не взаправду. Потому что теперь наоборот ты дурочка. Сидишь тут и делаешь из себя страхолюдину.

– Не я делаю, а из меня, – пригорюнилась Таюли. – Между прочим, это приказ твоего обожаемого Саилтаха. Он велел прислать сюда этих.