Договор - Александр Лонс

Он взвыл и согнулся.

Я снова подняла кулак и обрушила ему на затылок.

Он рухнул на пол и замер, все еще сжимая в руке свой нож. Я наступила ему на запястье и выбила другой ногой нож из судорожно сжатых пальцев. Проверила его карманы. Профессионал — не носит ничего лишнего, вот только в заднем кармане джинсов я все-таки нащупала пластиковую карточку. Я аккуратно взяла ее и положила в полиэтиленовый пакетик.

Затем я спокойно подобрала нож и, пока бандит был еще беспомощен, перерезала ему спинной мозг между первым и вторым шейным позвонком — и этим, возможно, прекратила весь кошмар. В моей жизни и так хватало проблем, а разбирательство с милицией не входило в ближайшие планы. Поэтому я аккуратно вытерла нож об одежду своего врага, который уже переставал судорожно дергаться, подобрала свою сумочку и быстро пошла к лифту.

Как только я нажала кнопку, так тут же раскрылись двери грузовой кабины. На полу, растянувшись поперек входа, лежал труп. Если человек не имеет признаков жизни, то его обычно называют трупом. Его остекленевшие глаза пусто смотрели в потолок, зрачки были расширены и не реагировали на свет. Это был именно труп, поскольку я не заметила какой-либо активности в его мозгу. Уж это-то я еще умею. Рукав задрался, и на внутренней стороне предплечья я увидела татуировку. Черный рисунок не был похож на простое украшение. Это был скорее какой-то знак или символ. Никогда не видела ничего подобного. Еще не вполне соображая, что я делаю, я вытащила из сумочки свой "Nikon" и со вспышкой сделала несколько крупноплановых снимков татуировки. Хвала неведомым китайским дизайнерам, моя сумка "усилена" поролоном, поэтому содержимое не очень боится падений и ударов.

Кусочек пластика из кармана второго бандита оказался карточкой ночного клуба "After Dark".

В тот вечер я уже не стала возвращаться домой, а решила переночевать у Ленки, с которой мы уже давно по-нормальному не общались, а встречались только ненадолго и с конкретной целью.

Заодно и алиби себе обеспечу. Так, на всякий случай.

Кто-то очень сильно не хотел, чтобы я вела это дело. Уже интересно. Значит, Петерсона, похоже, действительно подставили, и он невиновен. Хотя — возможны всякие варианты. Но я это обязательно выясню, ведь это не только дело Петерсона, это ведь и мое личное дело.

Мне тогда казалось, что я могу полностью контролировать свои чувства. В данный момент я имею в виду любовные. Я буду любить того, кого захочу полюбить в определенный период времени, а не того, кто хочет, чтобы я в него влюбилась по уши и потеряла голову, унижалась и добивалась всеми правдами и неправдами его любви. Никаких страданий, никаких мучений. Может, только иногда я захочу сладостного мазохистского удовольствия, упоения страданиями. Это я тоже иногда люблю, но под настроение. Но в остальных случаях никаких слез, унижений, скандалов и прочего. Прошло то время, безвозвратно сгинуло. Умерла та моя часть, которая, теряя свое достоинство и гордость, опускалась до этого!

Да, Сила все-таки великая вещь, даже в моем, "урезанном" случае. В идеале я могу получить все, что пожелаю. Главное, чтобы это желание было сильным. Мой разум в этот период словно холодная, расчетливая машина, а чувства истребляются на корню. Если сила желания иссякает, то оно не сбывается, или сбывается, но позже. Значит — сама расхотела. Так и надо. Так для меня будет лучше. Проверено на практике. Это работает. Но я все же думаю, что трудно не согласиться с тем, что секс — штука сильная. Больше того, когда с фигурой все в порядке, то надо быть полной мазохисткой касательно самой себя, чтобы сторониться этого самого секса. А весной, так вообще… И все же я иногда думаю, что мне стоит искоренить на фиг все эти эмоции. Они мешают мне не только жить, а даже спокойно существовать. Но я все равно того никогда не исполню…

Уже потом, ночью, я спала как убитая. А под утро мне приснилось что-то странное. Сны снятся всем, но не все их запоминают. Я раньше помнила много снов. Сейчас мало потому, что просыпаюсь по будильнику. Меня пугает и раздражает этот громкий резкий звук, не предвещающий ничего хорошего, и я вскакиваю, чтобы заткнуть его, и все сны рассеиваются, ниточка рвется, я уже ничего не помню. Но сегодня выходной, спала я не у себя дома, поэтому я проснулась сама и запомнила конец сна, хотя и не очень старалась.

Неприятный сон. Мне приснилось, что я попала в какие-то коридоры, больше чем на половину заполненные водой, и в эту воду я погружаюсь. Под водой, которая очень мутная, оказывается целый мир, и глубина совсем не соответствует реальной высоте коридора. Мои руки почему-то в резиновых перчатках — в таких я обычно мою унитаз. Под водой меня кусает злая рыба, примерно с руку длиной. Рыба не просто меня укусила, она выдрала из моей ноги кусок мяса. Момента укуса я не помню, но когда подводное путешествие закончилось, я кому-то с возмущением показываю укушенную ногу — я раздвигаю рану и вижу кость ноги, но нет ни крови, ни боли.

Когда проснулась, долго не могла врубиться в реальность. Было ощущение, что проспала несколько лет. Странно. Если бы меня сейчас кто-нибудь спросил, чего я больше всего хочу, я бы ответила — раствориться. Не исчезнуть, не сдохнуть, не раствориться в серной кислоте, а именно раствориться во всем. В мире как таковом. Быть во всем и во всех, и в то же время не быть нигде.

Не знаю уж зачем, я взяла одноразовую ручку и записала ту часть сна, которую запомнила.

Я как-то даже и не обратила внимания на то, как быстро в нашу жизнь вошло все одноразовое. Такое впечатление, что еще чуть-чуть, и мы заживем в век одноразового всего. У нас уже одноразовые ручки, тарелки-вилки-стаканы, одноразовые фильтры для автомобилей, для воды, для пылесоса, одноразовые шприцы, картриджи, даже фотоаппараты. Одноразовое белье. Одноразовые колготки. Кто-то мне говорил, что и обувь тоже стала одноразовой, но это уже немного другая тема.

Мы пользуемся благами цивилизации, чтобы было удобно, чтобы экономить время. Одноразовое время. Да-да. Ведь сегодняшний день больше никогда не повторится? Есть только один шанс потратить его. Как я им воспользуюсь? Задумывалась ли я над тем, что жизнь, которая мне дана, — она тоже одноразовая?

16

Виват участникам броуновского движения!

Один мой приятель книжку, блин, написал и в Интернет поместил. Да ну… бред полнейший! Я таких книг сама могу целую кучу написать, и даже поинтересней. Написано плохо, в стиле: "Я крут, даже если пользуюсь чужими прогами". Неприятно читать. Слава Богу, листала в электронном варианте.

А так — все пучком.

Моя адвокатская деятельность без особых перемен — приспособилась. Даже пользуюсь некоторым успехом. Как и раньше, делаю "приличную" прическу, облачаюсь в постылый офисный костюм (пропади он пропадом), надеваю галстук черного цвета и иду в суд. Там я пытаюсь освободить преступников от заслуженного ими наказания. Теперь мне это иногда не удается осуществить должным образом. Вообще, об этом обо всем следует написать отдельно, каждое дело стоит если не повести, то уж рассказа — это точно. Работа, работа, работа…