Созерцатель - Алексей Пехов

Тот, что с автоматом, поймал свободный конец каната, брошенный Белфоером, помог закрепить лодку. Мюр первой вылезла на пирс, шагнула ко второму парню.

Не сказать, что удивился, когда они обнялись и слились в поцелуе. Не одного меня не смущают шрамы на лицах красивых женщин.

– Это Айан, – представила девушка своего кавалера. – Ну а с Пшеницей вы уже встречались. Это Итан, и он… мой друг.

Мы пожали друг другу руки, хотя мои новые знакомые были довольно насторожены. И все же задавать Мюр вопросы о том, зачем я здесь, при мне не стали.

– У тебя большие проблемы, – сказал Пшеница.

– И они идут сюда. – Голос у Айана был низкий и гулкий. – Прямо сейчас.

К нам широким шагом направлялся старина Вилли, и, следует отметить особо, рожа у него была алой. Красной. Пунцовой. Весь спектр моего любимого цвета, который сейчас, после ингениума, я в состоянии назвать вплоть до мельчайших оттенков.

– Подождите.

Она поспешила ему навстречу, чуть ссутулившись, как можно быстрее, чтобы во время неприятного разговора оказаться подальше от нас, не желая делать меня свидетелем предстоящей сцены.

Пшеница покачал головой, хотел что-то сказать, покосился на меня и промолчал. Айан, напротив, сделал шаг за Мюр, но Белфоер встал у него на пути:

– Не встревай. Схлопочешь от обоих.

Замечание было не лишено здравого смысла.

Вилли не орал, но говорил достаточно громко, чтобы его гневные фразы то и дело долетали до моих ушей. Отчитывал он ее как девчонку, и она выслушивала все это с вынужденной покорностью, сунув руки в карманы и глядя в сторону, словно буря бушевала не над ней.

Все изменилось, когда прозвучали слова:

– Я уже потерял Артура, а теперь ты рискуешь собой по глупости, когда так важна нам!

Девушка буквально взорвалась, привстала на цыпочки, чтобы быть с ним одного роста, и голос у нее стал звенящим и холодным от ярости:

– Ты не виноват в его смерти! Он сам принял решение! Без тебя! Сам виноват!! Я не Артур! И не смей меня учить, что делать!

Удивительно, но этот отпор остался без ответа. Словно она была офицером, а он всего лишь рядовым.

Мюр пошла прочь, вдоль берега, и Айан поспешил за ней следом. Вилли следил за тем, как они уходят, пока девушка не скрылась за постройками, затем приблизился к нам.

– Тебя я помню. Вот только какого черта ты здесь забыл?

При Вилли сейчас не было «Крушителя», но от этого он не стал менее грозным.

– Он с Мюр приехал. Она говорит, крепко ей помог, – влез Пшеница.

– Помолчи! Ну? Ты здесь потому, что знаешь о том, где Кражовски?

Наш унылый фокстрот вновь вступал на хрупкий лед лжи и правды.

– Не думаю.

– Не думаешь, – эхом повторил Вилли. Начало его не обрадовало. – Вот что, парень. Если ты станешь представлять для нас опасность – я немного опечалюсь. Здесь тебя быть не должно.

– Понимаю. Но я помог Мюр выбраться и жду от нее ответной услуги. Мне нужна информация о Хенстридже. А потом я уйду.

– Уйдешь, если я позволю. – Он был не из тех людей, кто располагает к себе незнакомцев. – Пшеница, отведи нашего гостя в особую комнату для незваных гостей.

Тупому ясно, что это означает.

– Черта с два я сяду под замок. – Я был само дружелюбие и не забывал улыбаться.

– А что так? – участливо подавшись вперед, поинтересовался Вилли. – Тебе же вроде не привыкать торчать взаперти. Посидишь, пока я не поговорю с девочкой и не узнаю…

– Ты только что с ней поговорил, друг. – В последнее слово я вложил толику иронии. – Закончилось это не слишком хорошо. Представь себе, как она взбесится, когда поймет, что ты засадил меня в темницу.

Вряд ли мои слова поколебали его. В конце концов, новый хозяин этого острова и глава компании бунтовщиков был не из тех ребят, которых можно испугать женским гневом. Мы оба это знали, но мои слова порядком его разозлили, и я увидел, как прищурились и без того маленькие глаза, а ноздри раздулись.

Что поделать? Иногда на меня находит, и я не прочь позлить носорога. Не самая положительная черта моего характера, но еще с армии я терпеть не могу, когда такие вот господа пытаются задавить меня своей тенью.

Кроуфорд разрядил напряженную обстановку, завалившись в беседку, и единственной его одеждой было лишь нательное распятие. Он был очаровательного бледно-голубого цвета, которому позавидовал бы любой приличный утопленник.

– Святая Богоматерь! Ты бы хоть прикрылся! – У Вилли был такой вид, словно ему плюнули в тарелку с любимым куриным супом.

Юэн, от которого пахло холодной озерной водой и дешевым джином, взял валявшуюся на скамейке сутану, бросил ее на плечо, показывая этим, что с одеванием повременит.

– Отстань от ганнери, полковник. Скорее шпионом жандармов окажется твоя бабушка, чем он. Я тебе рассказывал про Итана.

– И что с того? Мюр совсем разум потеряла, если приводит сюда первого встречного.

– Не хочешь слушать меня, послушай свою девочку. Заберу я его, пожалуй, а то вы друг друга убьете. А это грех. Пошли, Итан.

Он поплелся к дому, не слишком уверенно держась на ногах, и я счел за лучшее отправиться вместе с ним.

– Мы еще поговорим, – пообещал мне Вилли.

Надо сказать, я ничего не имел против этого обещания, больше похожего на угрозу.

Глава четырнадцатая

Дом на краю света

Она вновь вернулась.

И я говорю отнюдь не о нелюбимой соседке, с которой происходит недопонимание из-за того, что ей приспичивает включать патефон в час ночи каждый четверг.

Тень вернулась.

В этом нет ничего удивительного – чересчур короткими оказались промежутки между использованием ингениума. Я знал, что будет, когда выпускал пламя, но все равно реальность меня не радовала. Это была всего лишь тень тени, маленькое затемнение, иногда возникающее на периферии зрения, точно легкое облачко на мгновение наползало на яркое полуденное солнце.

На эту ерунду поначалу не обращаешь внимания. Мелочь, которой не придаешь значения. Ровно до той поры, пока облачко не превращается в грозовую тучу, извергнувшую из себя куски града величиной с кулак, и они обязательно пробьют твою черепушку.

До появления предвестников, настоящих бичей моего сознания, еще долго, но мне уже стоило думать о том, где найти «Якорь». Следовало поговорить об этом с Мюр. Интересно, как она справляется со своим ингениумом и какие демоны прячутся в карманах ее пальто?

Пока же можно существовать и так, порой замечая мою невидимую спутницу то под кроватью, то в углу, то за кустами. Большую часть времени, как обычно, я старался ее игнорировать, и, лишь когда становился особенно раздраженным, сам того не желая, пытался поймать гадину взглядом.

Возможно, на свою беду.