Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции. 1920—1970 гг. - Олег Гончаренко

Последние появились вскоре после начала пропагандисткой компании по уговорам о возвращении в СССР.

Отчеты Ф.И. Голикова по «проделанной работе» для Политбюро носили традиционный характер бодрых рапортов о небывалом энтузиазме советских граждан в ходе кампании по возвращению на родину под контролем органов госбезопасности, выявлявших среди «энтузиастов» потенциальных и скрытых врагов, путь которых сразу же лежал в лагерь.

Записка председателя МГБ СССР И.А. Серова, поданная им в 1954 году об амнистии «советским гражданам» за рубежом на рассмотрение Совета министров привела к тому, что вышел соответствующий Указ от 17 сентября 1955 года «об амнистии граждан, сотрудничавших с германской армией и полицией».

Согласно плану, в случае дополнительного возвращения беженцев, эмигрантов и бывших советских граждан, рассеявшихся по всему миру, МГБ планировало расселять амнистированных в Сибири, Казахстане, Приуралье и верховьях реки Камы. Результатом этой декларации стало желание лишь 6—8% готовых вернуться под гарантии неприкосновенности жизни русских эмигрантов, переживших годы выдачи за рубежом. Назад, в СССР, вернулись лишь тысячи вместо ожидаемых правительством СССР сотен тысяч. Ручейки эмигрантских судеб постепенно сократились до минимума, составив 300—400 возвращаемых лиц ежегодно после 1956 года, что совпало с обратным процессом оттока русских эмигрантов «первой волны» из Европы за океан.

Последние добровольные «возвращенцы» в СССР оказались лишь в 1959 году, поставив точку в процессе массового возвращения русских эмигрантов двух волн.

Глава седьмая.

ПОСЛЕВОЕННЫЙ МИР И ВОЕННАЯ ЭМИГРАЦИЯ

…Это было в Париже,

На балу у кадет.

Это было в Париже

На старости лет.

7.1. ИЗМЕНЕНИЯ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ ВОЕННОЙ ЭМИГРАЦИИ ПОСЛЕ 1945 ГОДА

Военные и гражданские в зарубежье были разделены по направлению своей деятельности, политическим убеждениям, а также по возрастным критериям. Ввиду того, что еще в 1920—1930-е годы в эмиграции родилось немало детей — прямых потомков русских военных изгнанников, во многих семьях лучшим средним учебным заведением считался кадетский корпус, как в старые добрые времена в России, что обуславливало тогда не только начало блестящей карьеры, но и создавало определенный запас житейской прочности. К тому же любой кадетский корпус за рубежом становился своего рода островком национальной культуры, столь стремительно таявшей в океане мировых традиций.

Задолго до Второй мировой войны, 1 ноября 1930 года, в Париже был открыт Русский кадетский корпус-лицей имени императора Николая II, а его директором стал генерал Римский-Корсаков. Предыстория этого назначения была такова. Приехав в 1926 году в Париж на Зарубежный съезд, генерал Римский-Корсаков встретился с группой бывших кадет I Московского корпуса во главе с Его Высочеством князем Гавриилом Константиновичем, некогда выпускником 1-го Московского императрицы Екатерины Великой кадетского корпуса. Поговорив о современных кадетах, рассеянных по всей Европе, и в особенности о тех, что жили в своих семьях во Франции, собеседники пришли к выводу о создании кадетского корпуса для русских детей на французской земле. Летописец корпуса сообщал: «Началась необходимая подготовительная работа, встретившая много затруднений и препятствий на своём пути. Душою дела был генерал Римский-Корсаков. Сколько спокойной выдержки, сколько силы духа и терпения надо было для осуществления задуманного начинания. Но понемногу нашлись русские люди, готовые помочь русскому делу. Возник комитет по устройству учебных заведений, первым председателем которого был Его Величество князь Никита Александрович. Русский эмигрант Анастасий Андреевич Вонсяцкий предоставил в бесплатное пользование будущему корпусу купленный им на средства жены (американки Марион Бакинэм Рим. — Примеч. авт.) дом, в местечке Villiers le Bel, в 18 километрах от Парижа»{146}.

Приехав в Париж и полностью отдавшись делу устройства нового кадетского корпуса-лицея, В.В. Римский-Корсаков запомнился своим новым воспитанникам своей необычайной отзывчивостью и любовью к своему делу. Один из его учеников вспоминал впоследствии: «Не любить Владимира Валерьяновича было невозможно. Тот, кто хоть раз видел его ласковый взгляд, навсегда уже был им очарован. А кадеты, видевшие его ежедневно и понимавшие его отношение и любовь к ним, просто благоговели перед своим “Дедушкой”. Никто лучше него не понимал нашей детской души»{147}.

Римский-Корсаков нередко повторял: «Кадеты должны чувствовать любовь к себе, чтобы полюбить корпус, а через корпус они узнают и полюбят Россию». Это подтверждалось повседневной практикой педагогической работы самого директора корпуса со своими воспитанниками, демонстрировавшей искреннюю любовь и заботу директора, проявлявшуюся во всех мелочах корпусной жизни. На глубоком уважении учеников к директору и на признании исключительного обаяния его личности было прочно основано огромное влияние Римского-Корсакова на ход учебных процессов. Он преподавал русский язык, историю и географию России. В свободное время читал кадетам произведения лучших русских писателей, и далекая, столь мало известная эмигрантским детям Россия постепенно становилась им понятной, а затем близкой и родной. Только за первые три года существования в Париже корпус приобрел известное имя и значительное количество приверженцев и меценатов. Русский педагогический комитет возглавлялся тогда генералом Е.К. Миллером, оказывал корпусу всемерную поддержку, да и сам глава РОВС, несмотря на загруженность по линии этой эмигрантской организации, вплоть до самого своего похищения из Парижа стремился уделять кадетам свое теплое внимание и оказывать всяческую поддержку.

7.2. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ «ПЕРВОЙ ВОЛНЫ» В КОНЦЕ 1940-х ГОДОВ И ИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Русские кадетские корпуса за границей еще до начала Второй мировой войны выпустили плеяду талантливой молодежи, влившейся в общественную и политическую жизнь приютивших их стран. Выпускники не забывали и о традициях, унаследованных ими от кадет Российской империи — поддерживать между выпускниками связь и помогать нуждающимся собратьям. В 1950 году образовалось Общекадетское объединение (ОКО), первым председателем которого стал кадет Первого кадетского корпуса лейтенант императорского флота А.А. Геринг. Под его энергичным руководством жизнь ОКО закипела, стали устраиваться собрания, встречи кадет. Он же стоял у истоков издания в начале 1952 года журналов «Военная быль» и «Вестник Общекадетского объединения». Активистами кадетского объединения был расширена экспозиция из архивов и реликвий прошлого, носившая название Военно-кадетского музея.

По примеру ОКО во Франции во многих странах создавались объединения, которые в 1950-х годах все вместе насчитывали более 600 участников-кадет. Далеко не все выпускники корпусов согласились с принципом вхождения в объединение, считая его слишком упрощенным в сравнении с Союзом русских кадетских корпусов, существовавшим до Второй мировой войны. Некоторые, особенно те, чьи кадетские объединения были многочисленны, стояли за воссоздание довоенного СРКК[43], что и было осуществлено ими к 1951 году.

Почетным председателем СРКК одно время являлся кадет Полоцкого кадетского корпуса, выпускник 1913 года, ротмистр 2-го лейб-гусарского Павлогорадского Императора Александра III полка Николай Владимирович Заворотько.

В наши дни председателем Объединения является Андрей Дмитриевич Шмеман, брат покойного протоиерея либерала Александра Шмемана. Каждый год при его деятельном участии устраиваются три кадетские встречи: в октябре, на Рождество и на Пасху. В июне, в день кончины великого князя Константина Константиновича, активистами Объединения свершается своего рода паломничество на кадетские могилы, расположенные на муниципальном кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Раз в три года созывается общее собрание, на котором казначеем Объединения производится денежный отчет и выбираются должностные лица. Год от года членов Объединения становится все меньше и меньше.

На смену ушедшим старшим кадетам, боровшимся в дни оны за честь и славу былой России, создателям культуры и традиций русского зарубежья, приходят люди, сравнительно моложе своих предшественников, те, кто закончил кадетские корпуса между двумя мировыми войнами прошлого века. Зарубежные кадеты считают себя основной частью зарубежной России, наиболее сплоченной, наиболее знающей, что и как делать.

Не столь давно закрылось объединение кадет, берущее начало в 1925 году в городке Лувене в Бельгии, организованное по инициативе А.М. Росселевича, вице-унтер-офицера 2-го выпуска РКК. Анатолий Михайлович, имевший опыт создания таких объединений в Белграде, стал со временем и составителем фундаментального сборника, вышедшего в 1970 году в Монреале тиражом в 500 экземпляров, под названием «Русские кадетские корпуса за рубежом 1920—1945».