Алькар. Воскресшие тени - Светлана Скиба

Вышагивая по сумеречным, полупустым улицам, отар заметно оживился, его кожа снова приобрела сероватый оттенок, а виноватый вид сменила мнимая грозность.

– Ты вроде хотел со мной поговорить, – напомнила ему Соня.

– Ага, – кивнул он, – завтра же это.. ну это… пятые сутки после этого обнуления, – начал он.

– Я помню, – живо отозвалась она, приготовившись к тому, что ей снова начнут рассказывать про риски, – и я собираюсь лететь.

– Полетели вместе, а? Я буду тебе это…помогать. Я твой должник…я хочу причинить тебе добро.

– Борх, – с неким раздражением в голосе оборвала его Соня, – во-первых, ты мне ничего не должен, а во-вторых, я лечу с Нарцем. Не обижайся.

И так не маленькая челюсть отара ещё сильнее отвисла вниз. Он громко хмыкнул носом, как маленький ребенок, высморкался в ладонь и вытер ее о свою рубаху.

– Ну, я правда, я это …хочу помочь…

Соня устало вздохнула.

– Я тебе верю, и очень благодарна, но все уже решено. Мы летим вдвоём с Нарцем.

С каждым ее словом Борх выглядел все более несчастным. Соня даже не выдержала и погладила его по плечу, предварительно встав на носочки.

– Меня они тоже не взяли, – решила утешить отара Леона, незаметно подмигнув подруге, – говорят, кто без орлиана, тот сидит дома. Представляешь, какого бедной птице тянуть троих? А тебя так и подавно…

Слова Леоны как чай из умиротворяющих васильков подействовали на Борха. После них он немного повеселел, хоть и продолжал выглядеть несчастным.

– Ну, раз я не нужен, то я это… пойду обратно домой, – пробубнил он, шаркая ножищами.

– До Отарских пещер ого-го как далеко, а скоро ночь, – поежилась Леона.

– Если хочешь, оставайся у меня ночевать, а завтра утром отправишься домой, – вдруг предложила Соня, решив сделать хоть что-то приятное Борху.

От ее слов отар в изумлении застыл на месте, хлопая своими маленькими глазенками.

– Это правда? Ты это… не шутишь?

– Я вполне серьезно, оставайся.

– Спасибо! – он издал радостный рык, от которого мимо проходившие люди заметно ускорили шаг, – я не займу много места. Точнее ну это… я не буду путаться тебе под ногами.

Соня хотела сказать, что при всем желании такое невозможно, но вместо этого просто улыбнулась.

Вскоре и Леона засобиралась домой. Она крепко, как – то по – особенному, обняла подругу, словно это было последнее их объятие и прошептала на ухо лишь два слова: «Будь осторожна». У нее снова заблестели глаза, и что бы не расплакаться при всех, она быстро зашагала по дороге, ведущей в Низкую балку.

Дома, как обычно Соню ждал маленький орлиан, продолжавший свою разрушительную деятельность. На этот раз его жертвами стали шторы на втором этаже, которые приобрели замысловатые прожжённые дыры.

– Ой, а это кто такой? – растянулся в щербатой улыбке отар, растопырив огромные ручищи.

– Смерч, – покачала головой Соня, – он скоро снесет дом, а потом подожжет его.

– Подожжет?

– Да, он недавно начал изрыгать огонь, сейчас это похоже больше на искры, но он быстро учиться.

– Огонь? – непонимающе замотал головой отар, – первый раз вижу такого необычного орлиана.

Он присел на корточки, чтобы получше рассмотреть птенца, который уже избавился от последнего пуха и приобрёл белоснежное оперение с лёгким золотистым отблеском.

– Это же … это…

– Венценосный орлеан, – закончила за него Соня и погладила своего питомца по голове.

– Но как это… – забормотал отар, – ведь Повелительница теней… ну это…

Бедный Борх, и без того выглядевший очумело, широко открыл рот и покачал головой. Он смотрел на маленького орлиана, с восторгом и неким испугом, не сводя глаз, пока тот не опалил ему волосы на ступнях.

– Ах, вот зачем вы это… летали в замок Повелительницы теней, – высказал свое предположение отар, потряхивая обожженной ногой.

Соня угрюмо покачала головой.

– Совсем не за этим…была другая причина, – проговорила она, потухшим голосом.

Борх устремил на нее испытующий взгляд. Его маленькие, чуть впавшие глазки, кажется, даже увеличились в размере.

– У Морении мой отец, – тихо сказала Соня.

Из груди отара вырвался стон сожаления.

– Я хотела его спасти, но не смогла…

Перед ее глазами снова всплыл образ отца, заключённого в камере. И этот его отстранённый взгляд… Помнит ли он ее или забыл, как и собственное имя?

На глаза навернулись слёзы, эти предательские слёзы. Тут большая теплая ладонь дотронулась до ее лица и словно гигантская губка, впитала в себя всю боль, вылившуюся со слезами.

– Уже поздно, завтра рано вставать, – шмыгнув носом, пробормотала Соня. – Второй этаж твой, располагайся.

Борх понимающе кивнул и тяжелой поступью зашагал по лестнице наверх. Через несколько минут по дому разнесся раскатистый храп, от которого вздрагивал даже маленький орлиан.

49

От накатившего лавиной волнения Соня долго не могла уснуть. Пугающая неизвестность предстоящего дня тяготила ее и лишала надежды выспаться. Порой она проваливалась в сон, но тут же, открывала глаза, тяжело дыша, словно пробежала стометровку. И снова проваливалась в сон.

– Папа! – Вот Соня летит к нему на своём Венценосном орлиане, волшебным образом преобразовавшимся во взрослую птицу.

Она тянет руки к отцу. Ещё пол метра и они возьмутся за руки. Десять сантиметров, пять, один…Она касается чего-то гладкого и холодного… Стена. Прозрачная как стекло преграда разделяет их друг от друга. Соня знает, что стена тонкая, хрупкая, стоит только ударить по ней и она даст трещину. Со всей силы она бьет по преграде, отчего стена тут же покрывается мелкими трещинами в виде паучьего узора. Ещё удар и стена рассыпается на глазах. Отец улыбается.

– Папа, папа, – повторяет Соня как мантру.

Они берутся за руки. И вдруг родная улыбка отца перерождается в звериный оскал, лающий смех сотрясает все его тело. Соня пытается выдернуть свою руку, но она плотно зажата в мертвенно белом кулаке с длинными как черви пальцами. Это не отец, это морган! Его немигающие чёрные глаза, два выпуклых овала, смотрят на неё, а холодные руки крепко удерживают свою жертву. Дёрнувшись что есть силы, она чувствует, что вырвалась из цепкого захвата, но тут же срывается с орлиана и летит вниз. Удар.

Соня открыла глаза. Растревоженный Смерч, стоял рядом и взмахивал крыльями. Она упала с дивана. Как глупо.

– Что, что стряслось? – послышался сонный голос Борха, спускающегося по ступенькам, – я слыхал грохот и это… кто-то кричал…

– Это тебе показалось, – отмахнулась Соня, делая голос как можно непринужденней.

– Нет, я точно слыхал, – упорствовал Борх.

– Наверное, это все он нашкодил, как обычно, – Соня кивнула на своего питомца.

– Ах, ты ж балагур такой! – пожурил его Борх, грозя пальцем – сосиской, – не даёшь своей