ОБВИНЯЕТСЯ ТЕРРОРИЗМ - Владимир Устинов

Радуев, как командующий направлением, не обладал полномочиями создавать, ликвидировать (реорганизовывать) подразделения (батальоны, полки, бригады), а также назначать или снимать с должностей командиров этих подразделений. Приказы о создании подразделений и назначении командиров этих подразделений издавал исключительно главнокомандующий «вооруженными силами Чеченской Республики» – генерал Дудаев. Возглавляемое Радуевым Северо-Восточное направление в соответствии с положением не имело самостоятельного военного баланса, то есть складов с оружием и боеприпасами и т. д., не приобретало огнестрельное оружие различной модификации и боеприпасы к нему, в том числе гранатометы, пулеметы, минометы, автоматическое стрелковое оружие и др., также не обеспечивало всем вышеуказанным подразделения, территориально входящие в его состав.

В соответствии с приказом главнокомандующего ВС ЧРИ Дудаева в состав Северо-Восточного направления входили все подразделения (уже укомплектованные через главный штаб ВС ЧРИ командным составом, оружием, боеприпасами, средствами связи, обмундированием и налаженными тыловыми службами), находящиеся на данный момент на территории направления. В случае перехода по различным причинам с территории другого направления подразделения (подразделений) на территорию Северо-Восточного направления это подразделение также попадало под оперативное подчинение командования направлением. Поэтому Северо-Восточное направление, как и остальные направления, по мнению Радуева, нельзя формально-юридически определить как воинское формирование или как банду. Северо-Восточное направление, которым он командовал, – это структура административно-территориального военного управления.

В отличие от командующего Северо-Восточным направлением непосредственный командир подразделения (батальон, полк, бригада) в составе направления являлся единоличным командиром для отдельного подразделения, обеспечивал через главный штаб ВС ЧРИ свое подразделение оружием, боеприпасами, средствами связи, питанием, нес персональную ответственность за сохранность оружия и боеприпасов; планировал и руководил непосредственно боевыми действиями подразделения…

Замечу, что так же, как и на следствии, Радуев юлил, выкручивался. Перед нами один из протоколов допроса от 29 июня 2000 года, в котором Радуев пытается представить себя лишь исполнителем чужой воли, этаким добрым «свадебным генералом», а не носителем зла, смерти, жестокости.

П Р О Т О К О Л

Р а д у е в а С. Б.

Город Москва 29 июня 2000 года

Вопрос: Желаете ли вы в ходе сегодняшнего допроса давать показания без участия защитника?

Ответ: Да, в ходе сегодняшнего допроса я желаю давать показания без участия защитника.

(Радуев С. Б.)

По существу заданных вопросов обвиняемый Радуев С. Б. показал следующее: В декабре 1991 года, как я показывал на предыдущих допросах, я был назначен Д. Дудаевым префектом Гудермесского района и являлся им до 1994 года. После начала боевых действий в 1994 году я был назначен Д. Дудаевым представителем главнокомандующего «вооруженных сил Чечни» в восточной зоне обороны. В апреле 1995 года был назначен руководителем военной администрации президента ЧРИ. В октябре 1996 года я был назначен командующим Северо-Восточным фронтом, которым являлся до последнего времени. Кроме того, я возглавлял ряд общественно-политических организаций Ичкерии. Весь этот период я занимался активной политической деятельностью и был хорошо известен не только чеченскому народу, но и всей мировой общественности. Очень многие из коренных жителей Чечни – чеченцев с большим уважением относились ко мне. Об этом свидетельствует и то, что практически все они приглашали меня на свадьбы и другие торжества в качестве почетного гостя. Я старался никому не отказывать, чтобы никого не обидеть. На свадьбах я бывал почти каждое воскресенье. Так как каждый из приглашавших хотел, чтобы я побывал именно у него, среди них была установлена своего рода очередь на мое присутствие. (Так сказать, свадебный генерал. – Авт.) Также я был на многих похоронах, чем хотел показать, что я соблюдаю традиции своего народа, и это создавало мне положительный имидж среди чеченского народа. Мне, как политику, нужно было успеть побывать везде чисто из общественно-политических соображений. Во время таких мероприятий я старался как можно больше общаться с людьми, разъяснять им свою позицию, суть нашей вооруженной борьбы и политическую обстановку в Чечне. Особенно я старался побывать там, где были гости из Москвы, так как я считал, что, поддерживая с ними контакты, мог таким образом довести до широких масс истинное положение дел в Чечне и стоящие передо мной и моими войсками цели и задачи. Таких контактов было достаточно много, и я затрудняюсь назвать фамилии лиц, с которыми я общался. Многие из них оставляли мне свои визитные карточки, которых у меня было два больших кляссера.

Могу с уверенностью сказать, что во время таких встреч на свадьбах никаких деловых вопросов, таких как, например, о поставках или приобретении вооружения, о финансовой поддержке, я не решал. Этими вопросами занимался мой начальник штаба Джафаров и подчиненный ему аппарат. Причем решал он их в другое время, а не на свадьбах. Также через Джафарова шли все приглашения мне, после его доклада я принимал решение, стоит ли мне ехать по этим приглашениям или нет. Положительное решение я принимал только в том случае, когда был уверен в собственной безопасности. Подготовку, организацию и безопасность таких выездов обеспечивал Джафаров и его люди.

На каждой из свадеб я был непродолжительное время. Приезжал я обычно после начала торжества и, побыв некоторое время там, поздравив молодоженов, уезжал.

В 1998-1999 годы примерно четыре или пять раз я был на свадьбах в Наурском районе Чечни. Как я припоминаю, я был на свадьбе у одного из родственников Арсанова Вахи. Этого родственника я не знаю. Кажется, это был какой-то бизнесмен из Москвы, точно утверждать не могу.

Также я был на свадьбе у одного из братьев, фамилию которых я не помню. Знаю, что их два или три брата и они были какими-то чемпионами по борьбе, кажется, чемпионами Европы, точно не знаю.

Был я в качестве почетного гостя и у родственников председателя старейшин нашего тейпа Касумова Насрутдин-хаджи. Эта свадьба была также в Наурском районе.

Присутствовал я и на свадьбе у родственника одного из начальников какой-то ПМК. Фамилию его я не могу вспомнить.

Примерно в прошлом году, точную дату не помню, я был на одной из свадеб в поселке Николаевское. Как я сейчас припоминаю, на эту свадьбу меня пригласили Касумов, о котором я сказал выше, и депутат парламента нашей республики, проживавший в этом поселке, фамилию которого тоже не помню. Свадьба была очень богатая, на ней было много гостей, в том числе и из Москвы. Меня, как почетного гостя, представили присутствовавшим на свадьбе и посадили возле хозяев, отдельно от всех гостей. Поэтому я общался в основном с хозяевами и находящимися с ними другими почетными гостями, с кем конкретно – я сейчас уже не помню. Находился на этой свадьбе я недолго, немногим более часа, после чего уехал. Как я сейчас припоминаю, на эту свадьбу я заехал после проведения примирения в одном из населенных пунктов Наурского района. Примирение было между Чеберлоевским тейпом, в частности родом Арсановых, и еще каким-то другим тейпом, за который просил Касумов, точно какой – я не помню.

Братьев Бекаевых я не знаю, и эта фамилия мне не знакома. Поэтому я не могу утверждать, что был у кого-нибудь из них на свадьбе. Так как я этих людей не знаю, то не могу знать, чем конкретно они занимаются и каков их круг связей. Не исключаю, что если бы мне были предъявлены их фотографии, я бы смог их опознать.

Протокол допроса мной прочитан. С моих слов записано правильно. Дополнений и поправок не имею.

Допросил и протокол составил:

Старший следователь по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России

полковник юстиции В. А. Иванец

К о м м е н т а р и й. Обратите внимание: Радуев, как часто повторяющийся рефрен, ссылается на свидетелей, имен которых он не помнит, не знает или которых уже нет в живых. Как бы концы в воду. Мертвые и неизвестные лица умеют надежно молчать…

Но пока это был «антураж», так сказать, «пристрелка», представление общих позиций. Теперь конкретно о Кизляре. Вот так операция была представлена суду С. Радуевым.

Решение о проведении войсковой операции на территории г. Кизляр в декабре 1995 года с целью понуждения государственных органов власти Российской Федерации к прекращению операции по восстановлению конституционного порядка на территории Чеченской Республики было принято единолично главнокомандующим «вооруженными силами ЧРИ» Дудаевым с целью привлечения широкого международного общественного внимания к ситуации в Чечне. В конце декабря он (Радуев) был вызван в резиденцию Дудаева в селе Гехи Чу, Урус-Мартановского района ЧРИ. Там Дудаев объявил о своем решении провести на территории г. Кизляр специальную войсковую операцию, сразу же разъяснил ему всю сложность и уникальность этой операции, а также предупредил, что если операцию не провести точно по его замыслу, то она принесет отрицательный эффект для национально-освободительного движения чеченского народа. Во время первой встречи с Дудаевым присутствовал военный прокурор ЧРИ Джаниев.