Лев Гумилев: Судьба и идеи - Сергей Лавров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тряпки мне не нужны, — писал Гумилев Абросову, — а из книг хотелось бы иметь более или менее живописное описание природы и географии Центральной Азии, т. е. Монголии, Синцзяна и бассейна Хуанхэ». Что-то существенное уловил Л.Н. еще в лагере. Судя по сему, «линия на географию» продолжалась. «Я очень тебе благодарен, — пишет он «другу Васе», — за присланные мне справки. Кое-что может быть использовано, например режим Хуанхэ. Взгляды академика Бэра сейчас устарели»619. Заметим, что упомянутую идею Абросов сообщил Л.Н. за семь лет до его собственной публикации (вот как тогда поступали друзья!). «Гетеросинхронность уровней Каспия и Арала, — писал Л.Н. 3 марта 1955 г. Абросову, — можно использовать для восстановления картины вариаций климатических колебаний, ибо что бы покойный Л. С. Берг ни утверждал, а усыхание за последние 1000 лет во Внутренней Азии налицо»620.
Необходимо заметить, что позиция академика Л. С. Берга была достаточно жесткой; он утверждал, что ни о беспрерывном усыхании Земли со времени окончания ледниковой эпохи, ни о беспрерывном усыхании в течение исторического времени не может быть и речи621. «Этого нельзя отнести за счет 13-летних колебаний и даже 40-летних, — писал Л.Н. в только что цитированном письме к Абросову. — Если это цикл, то с огромной амплитудой. Соображения Берга я знаю, они критики не выдерживают, но надо учесть, что процесс усыхания касается районов между меридианами Памира и Хингана, т. е. к северу от цепи Гималаев. С чем это связано, я сказать не могу — это дело климатолога, — но уточнить хронологию увлажнений в субатлантический период может и историк... Вопросов уйма, и они таковы, что ни историк без географа, ни географ без историка не разберутся. Необходимо построить мост между науками, а не удаляться в дебри спекулятивной философии». Л.Н. признает приоритет и ценность идей «друга Васи»: «Твои соображения о гетерохронных колебаниях климата представляются мне весьма справедливыми и основательными. Если бы на этом принципе удалось построить периодизацию климатических колебаний, то историческая география Азии сдвинулась бы с мертвой точки».
В письме от 26 августа 1955 года Гумилев сообщает В. Н. Абросову свои мысли о периодизации: «Теперь я историю с нужной точностью знаю и нашел следующее: пункты кульминации аридного климата имеют период около 800 лет».
Кульминация аридного периода: V в. до н. э. III в. н. э. XII в. н. э. XIX в. н. э.
Кульминация увлажнений: I в. до н. э. VII в. н. э. XV в. н. э. XXIII в. н. э.
Из этой периодизации Л.Н. делает важный вывод: «За исключением последней даты, данной экстраполирование, все остальные совпадают со степенью напряженности исторических событий»622.
Мы далеко ушли от экспедиций 1959–1961 гг., но без этого «ретро» непонятны были бы огорчения и успехи друзей. Опять многое вернулось к «другу Васе», хотя он никуда на юг не ездил. Вопросы к нему возникли после «провальной» экспедиции в дельту Волги в 1959 г. «Полагается возвращаться не с соображениями или выводами, — писал огорченный Л.Н., — а с вещами, скелетами и планами городищ. А тут ценной находкой был только один черепок, вынутый из слоя»623.
Но оценить черепок смог опять же Василий, когда услышал о датировке нижневолжского аллювия керамикой X в. Его реакция была неожиданной. «Ты сам не понял значения твоей находки!» — писал он Гумилеву. Л.Н. подробно рассказывает о концепции В. Абросова, которая стала «гумилевской» и фигурирует во многих его работах о Великой степи (естественно, кроме самых первых, когда он просто не знал абросовского объяснения).
Я не пытаюсь сделать из читателя климатолога или физика атмосферы, но и Л.Н. не был таковым. Для простоты нужно начать с карты, которая, конечно, многое упрощает, но главную идею передает наглядно. Любой, кто смотрит телепрогнозы погоды (с картой), заметил, что теплый воздух, непогода, дожди, циклоны идут к нам (в Санкт-Петербург, Москву, вообще — на Европейскую часть России) с запада, с Атлантики. Циклоны стремятся на восток, но их пути ограничены максимумами высокого давления, шапкой холодного воздуха над Арктикой с севера и «атмосферной башней» над Сахарой — с юга.
Поскольку солнечная активность меняется, этот «за-тропический» максимум высокого давления может расширяться к северу и сдвигать на север ложбину низкого давления — «дорогу циклонов». Возможны (конечно, упрощенно) три основных варианта их пути, а значит, и три комбинации увлажнения (см. карту № 3). Нас сугубо прагматически (почему и смотрим сводки погоды) интересует Европейская часть, пути циклонов над ней, а Л. Гумилева интересовали возможные пути над Азией.
Вариант 1. Солнечная активность низка, циклоны идут по «южному маршруту» — Средиземное, Черное моря. Северный Кавказ, Казахстан и далее задерживаются горами Алтая и Тянь-Шаня. Дожди — оживление степи, наполнение водой Арала и Балхаша (туда текут степные реки), сохнет Каспий. В лесной полосе мелеют реки, сохнут болота. Севернее — сильно замерзают Белое и Баренцево моря. «Это, пожалуй, оптимальное положение для развития производительных сил во всех зонах Евразийского континента», — замечает Л.Н.624.
Вариант 2. Солнечная активность усилилась; «дорога циклонов» сдвинулась на север и прошла по Франции, ФРГ, Средней России, Сибири. В результате: степи сохнут, Балхаш и Арал мелеют, Каспий «набухает», т. к. в бассейне Волги выпадает много осадков.
Вариант 3. Еще большая солнечная активность; «дорога циклонов» сместилась далее на север. Теперь она проходит через Шотландию, Скандинавию, к Белому и Карскому морям. Степь превращается в пустыню, суховей оттуда врывается в лесную зону. На севере тают льды Белого, Баренцева и даже Карского морей, мелеет Волга, мелеет Каспий. Идея связи между процессами на Каспии и в Арктике не нова. Академик Л. С. Берг в 40-х гг. задавал вопрос: «Чем вызывается совпадение между потеплением в Арктике и понижением уровня Каспия?» Но по сути не отвечал на него, если не считать ответом ссылку на то, что Каспий получает 80% всего притока речной воды из Волги625.
Схема Л.Н. проста, несколько абстрактна, а главное — не отвечает на вопрос: какова продолжительность этих периодов? Можно попытаться идти «от обратного» — от истории. Даты расцвета кочевых государств известны за два тысячелетия, а через них восстановить природные условия прошлого. Этническая среда в этом случае как индикатор изменений природной среды. У Л. Гумилева и В. Абросова получилось, что продолжительность периодов равна двум — пяти векам... «Разброс» достаточно большой, вывод спорный, но кое-что позволяет объяснить, например, в Хазарии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});