Пленники Аксиса - Владимир Сергеевич Василенко

не развернётся и не сбежит. Да и о сделке можно будет разузнать от самого Энки. А вот кое-что другое стоит прояснить сразу.

— А что у тебя за дела с Красной рукой? — спросил я. — Чего от тебя хотели те двое?

При упоминании культа Зверь заметно вздрогнул, и во взгляде его мелькнуло удивление. Но потом он раздраженно отмахнулся.

— Да, я сделал глупость, связавшись с этими ублюдками. Много лет я ищу способ избавиться от этого… — он снова коснулся кристалла в груди. — А к кому ещё обращаться за помощью в таких делах, как не к кельтаррам? Они в своё время и придумали эти хреновины.

— Но что-то пошло не так?

— О, ну ты гений! — саркастически огрызнулся он. — Да, трогонья клоака, что-то пошло не так…

— Что ты вообще знаешь о них? Где их разыскать?

Он с мрачным недоверчивым видом окинул взглядом сначала меня, потом остальной отряд и, нервно пригладив бороду, буркнул:

— Что знаю? Да мало что. Но ещё меньше знаю о тебе, чтобы болтать о таких вещах.

А вот тут я точно уловил в его голосе слабые, едва заметные нотки страха. Да уж… Я, конечно, знал от Джабари, что тёмные культы преследуются на Аксисе, и за малейшую связь с ними может последовать жестокое наказание. Но не думал, что даже Зверь опасается инквизиции.

— По-моему, у нас был уговор, — напомнил я.

Гарримар, скривившись, взглянул мне в глаза, и я постарался не отвести взгляда, хотя это было непросто.

— Я держу слово, — наконец, тихо проговорил он. — Мы поговорим об этом. Но не сейчас. И подальше от лишних ушей.

Он снова оглядел наш отряд и вдруг презрительно фыркнул.

— Да уж… Беглые рабы. Потрошительница. Демон. Ведьмак. А там-то кто? Неужто та баба-Жнец, дочка Ортоса? Ну и сброд же ты собрал…

— Кто бы говорил, — буркнул я. — Давно ли я тебя самого вытащил из клетки для преступников?

— Да и твоя спутница… весьма непроста, — вдруг подал голос Энки, окидывая Захну долгим изучающим взглядом. — Где ты отыскал её? Она точно не с Аксиса. И я не могу толком прочитать её…

— Держись от неё подальше, Малик! — взорвался Гарримар.

Я невольно попятился. Какая всё-таки тонюсенькая грань отделяет видимое спокойствие от вспышки ярости. Мне показалось, что Зверь сейчас снова набросится на демона, но Захна удержала его легким поглаживанием по руке. Удивительно, какую власть над гигантом имеет эта хрупкая девушка.

Вообще, насколько я успел разобраться в обычаях гракхов, это крайне нетипичный случай. У гракхских воинов отношение к женщинам сугубо потребительское, как к трофеям и инструментам для удовлетворения мужских потребностей. У такого прославленного бойца, как Гарримар, наверняка огромный гарем. Но Захну сложно представить в роли его наложницы. Даже чисто по физиологическим параметрам. Но дело даже не в этом. То, как он на неё смотрит, как ведёт себя рядом с ней… Это больше похоже на отеческие чувства. Или даже скорее на благоговение перед богиней.

Прав Энки — непроста эта девчонка, ох непроста…

— Что вы собираетесь делать дальше? — спросил я, пытаясь сменить тему. — И как вообще нашли нас?

— По следам, — ответил Зверь, коротко втянув ноздрями воздух. — У меня неплохой нюх. Ну, а когда я понял, что вы спустились на дно каньона, было ещё проще. А ты-то сам куда направляешься?

— Переночуем вон в той пещере, а завтра отправимся в сторону Хамунда.

— Хамунд… — задумчиво пробормотал он. — Новости о моем аресте могли добраться и туда. А может, и нет. Этот щенок не зря отправил меня из крепости тайно, в фургоне работорговца…

Встряхнув гривастой башкой, словно отбрасывая ненужные мысли, он снова обернулся ко мне.

— Ладно, надо ещё дожить до утра. Мы тоже поищем место для ночлега.

Я взглянул на небо, уже вовсю расцветающее мелкими колючими огоньками звезд и размытыми светящимися полосами «огней Трогона». Солнца давно не видно — скорее всего, оно сейчас как раз закатывается за горизонт. Ночь уже входит в свои права, и здесь, на дне ущелья, это наступает чуть раньше, чем на поверхности.

— Вы можете переночевать с нами, — предложил я. — Если обещаешь держать себя в руках. Та пещера вроде безопасна. Тварь, обитающую там, ты добил…

Я кивнул в сторону останков шагроса, в которых как раз сейчас ковырялся Харул.

Гарримар с сомнением поморщился, снова недоверчиво разглядывая нашу разношерстную компанию. Люди наверху не решались зажечь факелы, так что сейчас, в сумерках, для обычного человека все мы превратились в темные силуэты с едва различимыми лицами. Но я был уверен, что Зверь отлично видит в темноте.

— Ночь длинная. А у нас друг к другу ещё много вопросов. Есть, конечно, те, кому твоё присутствие очень не понравится… — я обернулся, отыскивая взглядом фигуру Регины. Та оставалась наверху — замерла, как статуя, на краю каменного карниза и явно не сводила с нас глаз. — Но я с ней договорюсь.

Прежде, чем мы окончательно устроились на привал, пришлось утрясти ещё несколько дел.

Парня, погибшего от когтей шагроса, похоронили неподалёку, в глубокой расщелине, соорудив поверх неё небольшой курган из булыжников. Здесь неожиданно помог Гарримар, притащив несколько самых крупных камней. И даже вместе с остальными постоял над курганом, склонив голову.

— Умер, не как раб, а как свободный воин. В бою. Хорошая смерть, — проговорил он.

Я не ответил — на душе было погано. Я, конечно, понимал, что большая часть землян, попавшая на Аксис, погибла ещё во время Жатвы, а до сегодняшнего дня дожил едва ли один из десяти. Но тем болезненнее воспринималась смерть каждого из оставшихся. Будто рвались последние ниточки, связывающие меня с прошлой жизнью и родным миром.

Звали парня Сергеем, на вид — лет двадцать пять — тридцать. На Земле вроде бы работал где-то на стройке. Немногословный, но отзывчивый — в отряде нашлось несколько человек, кому он так или иначе помог за те дни, что здесь. И это всё, что о нём смогли рассказать. Даже фамилии не сохранилось. Впрочем, что бы это поменяло…

Харул продолжал разделывать труп шагроса. Когда я подошёл к нему, он как раз пытался извлечь из твари пробивший её насквозь драконий шип. Тот засел так плотно, что ведьмаку пришлось изрядно поработать кинжалом, делая на шкуре глубокие надрезы. Но это всё равно не особо помогло.

— Кровь шагроса быстро густеет на воздухе, залепляет раны, как смола, — пояснил он. — А у мертвой твари и вовсе затвердевает. Досадно. Шип стоило бы вытащить. Ценная штука.

— У меня еще