Пожиратели света и тьмы - Алан Фостер

Алита заревел, как ураган, вызванный им в свое время на состязание, и схватил лапами нечто незримое, попытавшееся, однако, сопротивляться. Невидимое существо резко отпрянуло назад. Непохожий на человеческий, тончайший вопль расколол густой влажный воздух. В следующее мгновение новая порция кровавых капель брызнула во все стороны, и даже люди попали под этот жуткий душ. Симна выхватил меч и прикрыл левгепа с тыла, хотя с той стороны ничего вроде бы не грозило. Он во все глаза вглядывался в мутную туманную взвесь, но ничего не видел, кроме разве что удалявшегося престола, на котором в тех же изысканно-сладострастных позах безмятежно извивались райские девы…

Эхомба встал рядом с северянином, водя наконечником копья слева направо, словно очищая путь. Путники продолжали медленно пятиться к воротам.

— Видишь что-нибудь, Этиоль? — выкрикнул Симна.

— Нет, друг.

Рядом с громким хлопком вновь сомкнулись две могучие кошачьи лапы, и что-то незримое, третье по счету, испустило дух. В глазах Алиты горели бешеные огоньки. Сражаясь, губя невидимых врагов, он был в своей стихии. Из пола по-прежнему тянулись отростки, пытавшиеся опутать отступающим ноги.

Две отчаянно жестикулирующие девы с душераздирающим стоном сорвались с престола и прямо по подушкам бросились к путешественникам. Они бежали, раскинув руки, и взывали к гостям на неизвестном ни Симне, ни Этиолю языке. В намерениях красавиц нельзя было ошибиться — гурии умоляли чужестранцев взять их с собой, вызволить из этого страшного места.

В следующее мгновение что-то яростно взревело. Девы буквально взлетели в воздух и упали на ворох подушек и мягких покрывал. Над всем необъятным ложем легким облачком всплыли пушинки. Женщины горько зарыдали.

Между тем путники продолжали отступать к выходу из парадного зала. Ни Этиоль, ни Симна ни на мгновение не ослабляли бдительности и пристально вглядывались в туманную хмарь, сгущавшуюся перед ними. Алита продолжал рычать и время от времени наносил смертельные удары подступавшим к ним незримым врагам — воздух то и дело взрывался кровавыми брызгами.

Так они пропятились через весь парадный зал и вышли за стену. Внезапно под ногами захрустели песок и камни. Крепостные сооружения и шпили, осененные медленно колыхавшимися стягами, по-прежнему тянулись ввысь, но всю ширь голубого свода не закрывали.

— Теперь бегом! — скомандовал Алита.

Люди со всех ног принялись улепетывать от сказочного замка. Алита мог бы бежать в десять раз быстрее, однако предпочитал держаться сзади — трусил легкой рысцой и все время оглядывался.

Мираж и не думал их преследовать. Скоро левгеп сбавил ход.

— Все в порядке. Он уходит.

Люди сразу остановились, обернулись и, тяжело дыша, некоторое время неотрывно наблюдали за удивительным облачным сооружением. Покрытый подобием пуха, сверкающий замок неожиданно померк — так бывает с луной,

когда ее прикрывает наползшее облачко или в преддверии утра, когда ее полновесный золотистый цвет мгновенно блекнет. Наконец последний всполох пронзил пространство между землей и небом, и в следующее мгновение мираж исчез из виду.

Симна бессильно опустился на колено, рукой держась за грудь.

— С чем это нам пришлось сражаться? Ни о чем подобном даже не слышал!

— Евпупа! — Этиоль навалился на копье. — Слышать мне о них приходилось, а встречаться — нет.

Северянин, наконец придя в себя, теперь вдыхал глубоко, часто. Затем вложил меч, которому так и не нашлось работы, в ножны.

— Тогда как же ты узнал, что это евпупа?

— Мне рассказывали, что живут эти существа в самых засушливых, безлюдных уголках и выбираются очень редко и только в своих жилищах. Да-да, именно миражи служат им домом. Рассказывали также, что в самый длинный день в году, когда солнце стоит высоко и жар становится нестерпим, ты можешь почувствовать прикосновения чего-то невидимого. Что-то прилипчивое изучает твои щеки, грудь, заглядывает в глаза. Вне пределов своего дома евпупа может разве что на некоторое время затуманить человеку мысли. Ты никогда не задумывался, почему так много людей, пересекающих пустыни, гибнут не ночью, а в светлое время суток? Иногда всего в нескольких шагах от воды или от тех, кто мог бы оказать помощь?

Пастух замолчал и долго вглядывался в полуденное марево, густо завесившее горизонт.

— Это все проделки евпуп. Они кружат голову и туманят взор, пока ты не потеряешь направление. Тогда вместо того, чтобы спешить к воде, ты начинаешь, спотыкаясь, удаляться от нее. Или бродишь кругами, не видя знаков, которые могли бы принести спасение. Затем евпупы устраивают пир и отгоняют пожирателей падали, пока не высосут из жертвы все соки, вплоть до души.

— Клянусь детьми Гуитена! — прошептал воин. — Мы были недалеко от подобного исхода. — Тут он озадаченно нахмурился. — Однако как же красавицы? Разве они евпупы? Я их отлично видел, они были вполне осязаемы и очень даже того… телесны.

Симна даже глаза закатил от чувственных воспоминаний.

Эхомба поджал губы, опустил голову и принялся разглядывать разбросанные возле ног мелкие камни.

— Не спорю, их трудно было не заметить, — наконец ответил он. — Может, в том и состоял замысел евпуп, чтобы с их помощью заманить нас поглубже в недра миража, где было бы легче лишить нас всякой надежды на освобождение. Они могли бы высосать из нас души, даже не дожидаясь нашей смерти.

А прекрасные печальные девы… Скорее всего это души тех женщин, которые когда-то погибли в пустыне. Мало ли что могло случиться: отсутствие воды, небрежность, неудачные роды, падение со скалы… Души их украдены евпупами. Украдены и доставлены в мираж, чтобы прислуживать тем, кого мы увидеть не в состоянии.

— Конечно, их души рвутся на волю, хотят обрести покой. — Этиоль на мгновение горестно прикрыл глаза. — Но тут ни ты, ни я ничего сделать не можем. Каким образом евпупы принуждают их служить себе, я не знаю. И знать не хочу.

Он поднял голову и повернулся лицом к северу.

— Прочь из этих мест! И постараемся не думать больше о том, что здесь видели!

— Подожди! — воскликнул Симна и вынужден был трусцой нагнать Эхомбу. Он схватил его за рукав. — Они были так обольстительны, каждая из них… Даже более чем обольстительны. Они были прекрасны, буквально светились. Как же так? Вряд ли все женщины, погибшие в пустыне, были красавицами. Или евпупы выбирают только таких, которые могут оказаться им полезными?

Эхомба не остановился, только на мгновение чуть убавил шаг и ответил с нескрываемым разочарованием:

— Симна ибн Синд, дружок! Ты, который похвалялся, что насчет женщин тебе известно все и даже больше… Ты, который столько раз твердил, что все эти знания приобрел на основании личного опыта… Оказывается, ты даже не догадываешься, как каждая женщина видит себя изнутри!