Орлы в буре - Бен Кейн

него не было задачи вернуть орла Восемнадцатого. Убить Арминия было бы

сладко, но вернуть штандарт его легиона еще слаще.

Перед Туллом линии вспомогательных войск раскачивались взад-вперед и начали продвигаться вперед. Они прошли десять шагов, потом еще

пять, и еще двадцать. В их рядах раздались радостные крики. Затрубили в

рога. Среди гама голоса вождей, хриплые от напряжения, отдавали команды.

Люди Тулла переговаривались между собой. Двое солдат сделали шаг

вперед. — Вернуться в строй! — проревел Тулл. — Спокойно! Скоро придет

и наша очередь, братья, очень скоро. Вы знаете, что делать. Еще раз

проверьте завязки на калигах. Попросите вашего товарища осмотреть ремни

на ваших доспехах. Проверьте как выходят мечи из ножен. Выпейте немного

воды, чтобы смочить рот. — Он ходил перед передним рядом, наблюдая, как

140

они выполняют его приказы. — Хорошие мальчики, — говорил он через

каждые несколько шагов. — Вот и все. Когда начнется бой, держитесь

человека слева и справа от вас. Оберегайте их, как они будут оберегать вас.

Помните о своем обучении. Щит поднят, меч наготове. Наносите удары.

Удар за ударом.

Вспомогательные войска перед Туллом снова продвинулись вперед, на

этот раз более чем на пятьдесят шагов. Из их рядов донеслись ликующие

крики. Между различными подразделениями появились промежутки, открывая поле боя. Волнение Тулла росло по мере того, как остальная линия

ауксилариев также начала продвигаться. От Германика по-прежнему не

поступало приказа. Он был в той же линии, что и когорта Тулла, но в

середине.

Со

спины

своего

коня

ему

было

хорошо

видно

разворачивающуюся битву – он отдаст приказ, когда придет время.

Это знание не могло ослабить рвение Тулла, его непреодолимое

желание добраться до врага. Он посмотрел на небо. Солнце все еще было

высоко, но сдвинулось со своего места над головой. Был час после полудня, может быть, два. Тулл решил, что времени покончить с германцами

предостаточно.

Его взгляд опустился. Яркость наверху ослепляла, с закрытыми на три

четверти глазами или нет, но что-то – движение наверху – привлекло его

внимание, и он снова посмотрел вверх. Его сердце почти остановилось в

груди. Высоко-высоко в небе парила на восток огромная птица с

характерными пальцеобразными кончиками крыльев и веерообразным

хвостом. Орел. «Это был орел», — подумал Тулл с недоверием и полным

восторгом. Ни у одной другой птицы не было такого размаха крыльев.

Дальнейшее движение привлекло его внимание, и он недоверчиво

рассмеялся. Их было четверо. Нет, пять, шесть… восемь. Символы легионов, самые царственные из птиц, они летели за армией Германика, решил Тулл.

Более конкретных доказательств одобрения богов быть не могло.

— Смотрите! — закричал он своим лучшим парадным голосом, указывая вверх. — СМОТРИТЕ, МАТЬ ВАШУ!

Головы поднялись. Люди ахнули. Поднималось оружие, возносились

молитвы. — Это знак! — воскликнул Пизон. — Знак от Юпитера!

— Видите, братья? — Тулл был вне себя от волнения. — ВОСЕМЬ

орлов летят на войско Арминия! Сегодня они духи-хранители каждого

легиона, находящегося здесь!

— Рим! — кричали его люди. — Рим!

Все больше солдат стали замечать величественных птиц, и вскоре во

все стороны стали раздаваться радостные крики. — РИМ! РИМ!

141

Германик, должно быть тоже видел орлов. «Он должен отдать приказ

сейчас», — подумал Тулл

Двадцать лихорадочных ударов сердца спустя трубы протрубили

сигнал о наступлении. «Это будет хаотично: легионерам придется

пробираться между вспомогательными подразделениями, но риск того

стоит», — подумал Тулл. Шум битвы заглушали непрекращающиеся крики

— РИМ! РИМ! — Казалось, все легионеры в армии присоединились к нему.

Быстрая консультация с Бассием определила их тактику. Шесть

центурий должны были пройти в ближайший «туннель» между группами

вспомогательных войск. Ближе к месту сражения они одна за другой должны

будут построиться клином. — Вот так вот врежемся во вражеские ряды, и мы

сможем сломать их с первого же захода, — заявил Бассий со злобным

огоньком в глазах.

— Да, командир. — Как полагается центуриону, место Тулла было в

самой опасной точке, на острие клина. Вместо страха он почувствовал

странное ликование. Это не было мокрой, покрытой коркой грязи борьбой за

выживание в болоте или лесу. Это была настоящая битва, когда римские

легионы могли сражаться наилучшим образом.