За крокодилами Севера - Анатолий Онегов

Назавтра с утра снова крепкий мороз, но пока без сильного ветра, хотя ветер уже есть, уже покачивает вершины елей на высоком берегу реки и, как вчера, этот ветер приходит точно с востока.

До моих вчерашних лунок добираемся без особых приключений — ветер уже владеет всем пространством над замерзшим озером, но нам он в этой дороге все-таки больше помощник, раз дует в спину.

Нахожу заветное место. От вчерашних лунок, конечно, нет и следа — все вокруг закрыто, замыто снегом. Сверлим новые, разгребаем вокруг них снег, устраиваемся на своих складных стульчиках так, чтобы сугроб за спиной защитил нас от настырной поземки, которая тащит и тащит сюда, к нашим стульчикам и рюкзакам все новые и новые языки снежного крошева. Конечно, эти метущие языки не остановятся совсем за нашими спинами, а справа и слева будут прорываться к нашим лункам и забивать их. И тут уж придется не столько играть снастью, сколько постоянно освобождать ее из снежного плена.

Приближается время желанного клева, но пока ни у кого ничего. Я стараюсь не ударить в грязь лицом и в конце концов получаю в награду небольшого окунька, за ним второго. Затем перерыв. Снег, забивающий лунку, замерзшие руки, ветер, рвущий из рук леску — и за все эти муки еще только две окуня, правда, не самых плохих.

У моих спутников почти такие же успехи. Но время, отведенное нам для встречи с местными окунями, пока не истекло. Мы стараемся и в итоге втроем еле-еле добываем рыбешку на небольшую уху и небольшую сковородку.

Следующее утро еще более ледовитое — термометр опускается ниже двадцатиградусной отметки. Теперь наученные горьким опытом мы не торопимся на лед, ждем все-таки хоть какого-то потепления, которое, судя по всему, может придти только после того, как ветер либо стихнет, либо изменит направление.

Два дня мы остаемся дома возле теплой печи и без конца проверяем по вершинам елей, что стоят на высоком берегу реки напротив нашего окна, как там погода, и, главное, как ветер. На третий день не выдерживаем и все-таки идем на лед, хотя мороз так и не унялся. Но ветер вроде бы приутих, да и приходит теперь к нам больше с севера, чем с востока. Тут уж появляется какая-то надежда.

Добираемся до моего «языка». Один из нас остается там, откуда недавно вернулся я с щедрым подарком от хозяина всех онежских окуней. А мы вдвоем решает двинуться дальше, в сторону Сухого острова..

Есть такой остров километрах в трех от моего «языка». Остров небольшой, но все деревья, когда-то поселившиеся здесь, почему-то засохли. За Сухим островом большая и мелкая луда с крутым скатом на глубину — здесь-то обязательно объявится окунь, если будет ему такое задание от водяника.

Лыжи легко скользят по плотному снегу, иду и чувствую, что утренний ветерок вроде бы утихает и что определенно поворачивает с востока на север.

Вершина луды у Сухого острова хорошо видна — крутые каменные лбы разворотили над собой лед. Нахожу скат с луды. После первых дней нашей рыбной ловли посреди сумасшедшей круговерти сейчас впервые можно, как положено, поиграть снастью. Мормышка постукивает по дну. Дно каменистое, на дне плиты и плитки поменьше. Все дальше отхожу от вершины луды и только на шестиметровой глубине отыскиваю окунька более менее приличного размера… И все.

Увы, луда у Сухого острова меня не приняла. Снова на лыжи и в обратный путь к своему другу-товарищу, оставшемуся возле моего заветного «языка». Ветра почти нет. Идти просто, легко. Добираюсь до своего спутника, притихшего над лункой, и вижу возле его лунки с десяток неплохих окуньков. Правда, большого окуня, о котором мой спутник, пожалуй, все еще мечтает, ему пока не попалось.

Предлагаю отправиться еще к одному заветному месту, но мой товарищ отказывается, и я в одиночестве не спеша качу на лыжах к большой луде, что километрах в двух от той самой «ямки», с которой мы и начали недавно свою рыбную ловлю.

Вокруг слепящим глаза светом отраженного солнца снег, снег и снег. Останавливаюсь посреди этого праздничного безмолвного пространства, разгребаю сугроб, сверлю лунку, удобно устраиваю возле лунки свой стульчик, рюкзак, а рядом раскладываю снасть. Но в этот раз не хочу начинать, как обычно, с блесны, а беру удочку со своей безотказной мормышкой. На крючке пара мотылей. Глубина — метров пять с небольшим. Предлагаю своим возможным партнерам по переговорам набор давно проверенных мною приемов игры мормышкой. И очень скоро получаю ответ. Хороший, двухсотграммовый окунек является из лунки на свет божий. Еще, еще и еще играет моя мормышка — и еще один окунек, правда, немного поменьше, достается мне в награду за веру и старание.

Смотрю на часы — увы, время утреннего клева проходит, а я почти ни с чем. Да и в рыбе ли сейчас дело…Над бесконечными рядами прилизанных ветром сугробов-барханов солнце. Да какое замечательное, ясное, близкое! И пусть мороз еще крепко держит в своем ледовитом плену все живое вокруг, пусть вода в лунке еще замерзает почти на глазах, но главное, — вот оно самое первое для меня солнце новой Весны Света.

Солнце начинает пригревать так сильно, что его тепло уже чувствуется через куртку. Снег, попавший было на мой сапог, тает под солнцем — и вот уже на сапоге нет и следа зимы, холода.

После предыдущих тяжелых дней на озере я будто погружаюсь сейчас в сон — будто во сне вижу сторожок-кивок своей удочки… Вот сторожок вроде бы качнулся вниз…Тут же избавляюсь от благостного оцепенения, черпачком разрушаю ледяную корку, что загустела возле моей лески, и слегка приподнимаю удочку. На том конце снасти вроде бы кто-то есть. Поднимаю мормышку, а вместе с ней и пузатого онежского ерша-ершовича.

Следующий ерш пока не обнаруживает себя, но вместо ерша сторожок удочки резко поднимает приличная плотва-сорожка…И снова тишина — тишина света, солнца и надежды на самое-самое лучшее.

На небольшую уху разной рыбешки я сегодня наловил. Собираю снасти, стульчик, закидываю за спину рюкзачок, коловорот на плечо и потихоньку на лыжах к дому…

Моих спутников, что разбрелись в разные стороны по озеру, нигде не видно. Нахожу их уже дома. У них тоже пойманная рыба. Складываем улов в одну большую миску — батюшки, да тут рыбы и на хорошую уху и не на одну сковородку.

Все сегодня счастливы, добры, веселы. Строим планы на завтрашний день. Но, увы, назавтра с утра совсем сумасшедший мороз, а там и снова ветер-шквал. И конечно, после вчерашнего дня-счастья выходить в такую погоду на лед никак не хочется.

Да, за все время, проведенное нами здесь, возле Пялемского Онего, была только одна единственная встреча с такой желанной для нас Весной Света — та самая встреча-счастье, о которой я только что рассказал.