Горящая колесница - Миюки Миябэ

— Почему же?

— Сии-тян, которую я знал, никогда не тосковала о прошлом. Она не стала бы сравнивать себя теперешнюю и себя старшеклассницу, не стала бы печалиться, глядя на старые фотографии. Она ведь мне как-то призналась, что в школе её вообще ничего не радовало.

«Возможно, так оно и было, — подумал Хомма. — С самого раннего детства Сёко Сэкинэ никогда не ощущала себя по-настоящему счастливой. Поэтому она всегда хотела измениться, стать не такой, как прежде, не такой, какая есть».

Такое желание появилось у Сёко вовсе не под влиянием каких-то конкретных обстоятельств, не из-за того, что она росла без отца, и не из-за того, что ей плохо давалась учёба, — считал Хомма. Такое желание прячется в каждом из нас. Оно придаёт нам жизненные силы, и именно наличие такого желания доказывает, что «личность» состоялась.

Только, чтобы осуществить свою мечту, Сёко выбрала не самый разумный способ. Вместо того чтобы найти «настоящую» себя, какой она хотела бы быть, Сёко приобрела зеркало, дающее ей иллюзию того, что поиски уже успешно завершились.

Мало того, она поселилась в замке, построенном на зыбком фундаменте из кусочков пластика…

— Сии-тян погибла. Её уже нет на свете. Теперь я могу в это поверить, — тихо сказал Тамоцу. — Сии-тян не могла так поступить. Как только я увидел этот альбом, я сразу почувствовал, что её больше нет.

Парень поднял голову и положил на колени свои большие руки. Кулаки его были сжаты. Он напоминал скорее человека, который что-то схватил и не хочет отпускать, нежели того, кто пытается побороть свои злость и горечь.

«Это он хочет опереться на воспоминания», — подумалось Хомме. Иначе невозможно хладнокровно размышлять о том, что стало с Сёко потом.

Хомма подробно рассказал молодому человеку, что за женщина эта Кёко Синдзё, которую они подозревают в убийстве Сёко. Тамоцу слушал его, опустив голову. Когда Хомма закончил свой рассказ и на кухне воцарилась тишина, парень проговорил:

— Странная женщина эта Кёко Синдзё.

— Странная?

— Да. А разве нет? Ради своего благополучия обошлась с Сии-тян… как с вещью. А сама заняла её место. Но при этом выпускной альбом почему-то отправила бывшей однокласснице своей жертвы… Нет, всё-таки это странно. Почему она его просто не выбросила? Это ведь гораздо проще. Выбросить, и всё. Почему она вдруг повела себя так, словно испытывает вину перед Сии-тян, откуда вдруг такое «благородство»?

Тамоцу резко отодвинул стул, неловко поднялся и почти бегом через всю комнату бросился к балкону, выходящему на убогие корпуса.

В темноте маячила спина Тамоцу в белом свитере. Над его головой торчал шест для сушки белья. Хомма переставил свой стул, чтобы отвернуться и не видеть эту спину, слишком уж крепкую, чтобы она могла принадлежать привидению.

Пока что его лучше не трогать.

Новый адрес Каору Судо выяснить никак не удавалось. Через Икари Хомма обратился в местную полицию, только им ведь вечно некогда. Да и сам «передаточный пункт», Икари, тоже человек занятой. Одолжение за одолжением, и вот уже Хомме начало казаться, что он по уши в долгу перед другом. Что же касается самого детектива Икари, то он, похоже, пребывал в отличном настроении. Всё потому, что ему удалось-таки раскрыть то дело с кражей и убийством.

Оказалось, что всё было почти так, как и предсказывал Хомма. В результате арестовали жену преуспевающего бизнесмена и её подругу, секретаршу с бывшей работы. Стало ясно, что причиной убийства послужило желание заполучить принадлежавшее убитому имущество, и прежде всего его бизнес.

— Ты, брат, как в воду глядел. Спасибо за подсказку! — весело прокричал Икари в телефонную трубку.

Хомма словно увидел перед собой его довольное лицо.

— Что же стало решающим доводом?

— Выдержки ей не хватило. Мы же за ней целыми днями следили. Причём специально делали это так, чтобы она заметила. Вот и сдали у вдовушки нервы. Я попросил её прийти в участок в качестве свидетельницы — она и раскололась. Если бы ты видел, как она рыдала! Сказать по правде, психологические игры — это не для меня, очень уж изматывает.

Ещё некоторое время придётся потратить на то, чтобы доказать правдивость показаний обвиняемой.

— Это дело заставило меня заново задуматься о том, как же всё-таки устроена человеческая психика.

— Ты каждый раз это говоришь.

— Да нет, на этот раз я серьёзно. Честное слово! Вот попробуй угадай, где и при каких обстоятельствах молодая жена уговорила свою подругу вместе убить мужа?

«Сейчас угадаю, а он рассердится», — подумал Хомма, но тем не менее решил поразмышлять. Скорее всего, это было какое-то неожиданное место… Но прежде, чем Хомма успел что-то ответить, Икари продолжил:

— На похоронах!

— На чьих?

— Хоронили их бывшего босса. Причём это была женщина, заведующая отделом. У неё был рак, так что ей было всего тридцать восемь лет. Монах читал молитвы, а они в это время планировали, как бы избавиться от мужа! Нет ну ты представляешь?!

— Наверное, в тот момент они поняли, что жизнь коротка.

Решиться на убийство — это, конечно, крайность, но когда люди вынуждены присутствовать на обрядах, каким-то образом связанных со смертью, у большинства внутри что-то ломается: люди дают обещания, которые не в состоянии выполнить, раскрывают окружающим свои самые сокровенные тайны.

— Ну а у тебя как дела? Что-то прояснилось?

Выслушав рассказ Хоммы, Икари задумался:

— Отыскать Кёко Синдзё — это, конечно, важно. Только вот, если бы мы смогли отыскать труп жертвы, было бы ещё лучше.

— Да, ты прав.

— Ты уже обращался в отдел убийств полиции Яманаси по поводу тех подозрительных расчленённых останков?

— Нет ещё. Я-то уверен в том, чей этот труп, да только полиции нужны точные факты. А я сейчас веду расследование самостоятельно, не как офицер полиции… Для того чтобы провести широкомасштабную экспертизу с проверкой отпечатков пальцев, нужно будет предъявить гораздо более неопровержимые улики, чем у нас: «Пропала женщина А. Скорее всего, её убила женщина Б, которая впоследствии скрывалась под именем А. Сейчас женщина Б тоже скрывается». Вряд ли это произведёт впечатление на местную полицию и она сдвинется с места.

— Вот если бы удалось отыскать то, что легко опознать! Ты говорил, у Сёко Сэкинэ был неправильный прикус: два зуба выбивались из ряда? Такая хорошая отличительная примета! — Икари намекал на то, что нужно бы отыскать голову. — Только это, конечно, пустые разговоры.

— Где её будешь искать?..

— А я в последнее время, наоборот, склоняюсь к тому, что всё не так уж сложно.

— Почему это ты так думаешь?

Хомма попробовал объяснить Икари, что он имеет в виду, ссылаясь на замечание Тамоцу:

— Кёко Синдзё, с одной стороны, неуклонно следует долгу (если допустимо так это назвать…), а с другой — внемлет также и чувству. Тамоцу прав: выпускной альбом она могла просто выбросить, и дело с концом. Но нет, она отослала его бывшей однокласснице Сёко, специально потратила время. А между прочим, из-за этого могло открыться, что она выдаёт себя за Сёко Сэкинэ.

— А ведь и правда…

— Она действовала, исходя не только из того, что разумно, а что нет. У Кёко Синдзё была какая-то своя, особенная, сентиментальность, и она действовала по каким-то понятным только ей самой правилам. Выполняла всё тщательно и методично, а с этим альбомом почему-то поступила «по-человечески»… К тому же у меня из головы не идут слова Кураты о том, что Кёко была на редкость суеверной.

— То есть ты считаешь, что труп она расчленила только потому, что нужно было от него избавиться, а голову похоронила, как и подобает.

— Ну, в принципе да.

— Ясно… — Помолчав, Икари с энтузиазмом добавил: — Я на твоём месте проверил бы могилы её родителей!

— Ха! Конечно! Только могил-то не существует! — усмехнулся Хомма.

Останки родителей Сёко так и лежат в храме, куда они были временно сданы на хранение.

— Вот чёрт, а? Выходит, что ни одной зацепки нет! — С досадой прищёлкнув языком, Икари повесил трубку.

Пока Хомма, как выразился Исака, «ожидал Судо Каору», ему наконец-то удалось выспаться. Он много времени проводил с Сатору и даже сходил на реабилитационные процедуры к докторше Матико. Тамоцу же каждый день уходил из дому спозаранку, а вечером обязательно возвращался с какой-нибудь добычей.

Опросы он устраивал не для того, чтобы выяснить нынешнее местонахождение Кёко Синдзё, а для того, чтобы восстановить, как протекала жизнь Сёко Сэкинэ в Токио. Какая-то мелочь, связывающая судьбы Кёко и Сёко, может быть, могла бы и пригодиться. Но сведения, касающиеся одной только Сёко, на данном этапе следствия были уже ни к чему.

Тамоцу понимал это. И тем не менее, каждый день он отправлялся на поиски. Парень убедил Хомму, что этой работой будет заниматься именно он, и выполнял её, надо сказать, превосходно.