Том 3. Письма и дневники - Иван Васильевич Киреевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сокольники.
28 июля
У обедни у Гребневской Божией Матери[560].
Пешком до Пречистенского бульвара.
Житие Кирилла и Мефодия[561].
Нападения на «Сборник»[562].
Творения Святых Отцов[563].
Муравьева на латинцев[564].
Арсений[565] и Чаадаев.
Яниш[566].
24 августа
Вера не противоположность знания, напротив, она его высшая ступень. Знание и вера только в низших степенях своих могут противополагаться друг другу, когда первое еще рассуждение, а вторая предположение. Вера отличается от убеждения разумного только тем, что последнее есть уверенность в предметах, подлежащих одному рассудку, как, например, в вопросах математических; вторая есть убеждение в предметах, одним рассудком не обнимаемых и требующих для своего уразумения совокупного, цельного действия всех познавательных способностей, как, например, вопрос о Божестве и о наших к Нему отношениях. Не только смысл логический, но и нравственный смысл и даже смысл изящного должен быть сильно развит в человеке для того, чтобы его ум был проникнут живым убеждением в бытии Единого Бога, Всеблагого и Самомудрого Промыслителя. Из собрания отдельных умственных и душевных сил в одну совокупную деятельность, от этого соединения их в первобытную цельность зажигается в уме особый смысл, которым он познает предметы, зрению одного рассудка недоступные. Потому многое, что для рассудка кажется беспорядочным нарушением его законов, то для высшего смысла ума является выражением высшего порядка.
1853 год
28 июля
Был сегодня у обедни у Гребневской Божией Матери. Стоял некоторое время перед образом Иоанна Нового[567].
Положил с нынешнего дня писать в журнале моем непременно каждый день хотя одно слово.
Стойковский[568] приходил прощаться. Между прочим уверял, что нет ни чертей, ни ангелов, что все сказанное о духах в Евангелии — аллегория и что он был прежде фанатиком веры, а после образумился и составил себе собственную религию: иное отбросил, иное удержал, иное переиначил в учении церкви, а вкратце сказать, он допускает из Евангелия только одну великую истину: предписание любить Бога и ближнего. Стойковский не один в своем роде. Почти весь мир образованный рассуждает таким образом, почитая себя умнее всех, а весь верующий мир считая за олухов царя небесного.
Между прочим, не веруя в Бога живого и всемогущего, но веруя только в себя и в свой разум и понимая Божество только как отвлеченность собственного мышления, они думают, что могут любить Бога!
Понимая целью жизни собственное благополучие и видя в ближнем только необходимое средство для достижения этой цели, они думают, что любят ближнего!
Как удивились бы они, если бы узнали вдруг всю разницу между истинною любовью к Богу и ближнему и тем себялюбием, которое почитают за любовь! Если бы Господь в какую-нибудь светлую минуту вдруг даровал им счастье хотя на короткое мгновение испытать сердечное, и мысленное, и нравственное настроение истинной любви, что сталось бы с ними? Может быть, не приготовленные к блаженству истинной любви, они приняли бы ее за страдание и боялись бы возврата этой минуты, как несчастий.
Грех ли писать повести с нравственною целью?
Боль зубов.
Чаадаев.
Неприятности.
29 июля
Когда человек, погруженный в одни себялюбивые побуждения и знающий потому одни своекорыстные наслаждения, вдруг каким-нибудь чудом испытает, хотя на мгновение, любовь бескорыстную и всю особенность высокого наслаждения, ею доставляемого, тогда и эту минуту, конечно, он почувствует все превосходство этого необыкновенного ему состояния над обыкновенным его чувственно-корыстным ограничением. Однако же, когда пройдет это светлое мгновение — эта молния, блеснувшая во тьме его жизни, исчезнет, тогда для него воспоминание об нем скоро становится неясным; мысль о том, чтобы возвратиться опять в это особенное состояние, для него делается неприятною, ибо он чувствует, что для этого надобно разорвать все нити его обыкновенных пристрастий, и потому на высшее благо он начинает смотреть со страхом как на что-то враждебное, грозящее уничтожить его обычное благополучие. Неприятная история с Васей по случаю пуговиц.
30 июля
Барский («Пешеходца Василья Григоровича-Барского-Плаки-Албова, уроженца киевского, монаха антиохийского, путешествие по Святым Местам». От 1723-го по 1747-й. Издано В. Г. Рубаном[569], на иждивение Потемкина[570], в 1778 г.).
Римское право с Васей.
Жизнь Кокорева[571]. Талант развился из сердечной внимательности к жизни и судьбе окружавших его людей.
Шахматы.
Жуковские[572].
31 июля
Встали в 7 часов.
Были в соборах, прикладывались к святым мощам.
Расстройство желудка помешало мне быть у всенощной.
Завтра думаю начать говеть.
1 августа
Были у обедни в Чудове[573]. Ходу не видали.
Последние партии с Урусовым[574].
Клеил обвертки для бумаг.
У всенощной был у Трех Радостей.
2 августа
Был у обедни в Меншиковой башне[575].
Клеил.
Спазмы.
Молебен и всенощная дома.
3 августа
Был у обедни у Трех Радостей.
Титов. Исповедовался. Завтра, надеюсь, Господь сподобит меня приобщиться Его Святого Тела и Крови, за мои грехи излиянной для моего спасения. Господи, буди милостив ко мне, недостойному рабу Твоему![576] Прости грехи мои и недостоинство мое исполни Твоею благостию и Твоим милосердием. Приими милостиво меня и детей моих, Тобою мне данных для прославления Имени Твоего Святого.
Мы ищем Тебя и надеемся на Твое неизреченное благоутробне. Зажги в сердцах наших неугасимый огонь святой любви к Тебе и сохрани его, да не осквернится ничем недостойным его. Помилуй нас, Господи! Живый и Всемогущий! Вселюбящий и неизреченно близкий к нам! Дай прикоснуться к Тебе мыслию сердца нашего, дай послужить в жизни нашей на прославление Имени Твоего Святого! И помилуй нас!
Если бы человек беспрестанно старался припоминать, в чем состоят его обязанности, и какие главнейшие для текущей минуты, и как важно не потерять минуту, — то такой человек мог бы сделать в жизни много полезного.
4 августа
Удостоились счастия сообщиться Святых Таин. Нынешний раз я не
